– М-м-м… – Флинн повернул к ней голову, но его взгляд остался прикован к смартфону. – Давай посмотрим. – Его пальцы забегали по экрану. – А я думал, ты хочешь спонтанности. Разве не будет романтичным, если точка нашего назначения останется в тайне до момента прибытия?

– Нет, если ты уже спланировал все заранее. Или твоя ассистентка, не важно, – поморщилась она.

– Действительно не важно, потому что мы уже приехали, – улыбнулся Флинн.

Выйдя из машины, Хелена огляделась вокруг и невольно улыбнулась. Траттория, в которой их ждал ланч, оказалась совершенно очаровательна. На первый взгляд ее можно было принять за небольшой семейный коттедж: ящики с яркими цветами под распахнутыми окнами, вышитые занавески, ухоженный садик – все это создавало ощущение домашнего уюта.

– Тебе нравится? – спросил Флинн, внимательно наблюдавший за ее реакцией.

– Да, очень, – широко улыбнулась Хелена.

– Тогда пойдем внутрь.

Флинн протянул ей руку, и Хелена, поколебавшись, приняла ее. Она не могла не думать о том, спланированный ли это жест или спонтанный, но ощущать свою руку в его теплой ладони было так приятно, что она решила не спрашивать.

Устроившись за столиком, она оглядела помещение и мысленно поаплодировала дизайнеру. Если бы ей предложили декорировать эту тратторию, она сделала бы это точно так же. Ей нравилось здесь все, включая разноцветные вазы из дутого стекла, льняные скатерти и большие старинные часы с кукушкой, висевшие над камином.

Тот факт, что почти все столики в траттории были заняты, говорил о том, что это место отличается не только отличным дизайном, но вкусной едой. Ароматы, доносившиеся из кухни, свидетельствовали о том же.

Хелена почувствовала, как у нее заурчало в животе, и распахнула меню. Оно было не слишком объемным, но это было скорее плюсом, потому что так она могла уделить внимание каждому блюду, прежде чем выбрать для заказа абсолютного фаворита.

– Ты любишь поесть? – с улыбкой спросил Флинн.

– А кто не любит, – откликнулась Хелена, не поднимая взгляда от меню. – Всем нужно есть.

Ей предстояло сделать важнейший выбор: мясо или рыба? И стоит ли взять отдельно пасту или ограничиться двумя блюдами?

– Да, но для кого-то еда – это просто топливо для работы организма, а ты явно наслаждаешься процессом.

Определившись с выбором, она закрыла меню и с любопытством посмотрела на Флинна:

– А как насчет тебя? Ты готовишь? Или живешь на полуфабрикатах и блюдах из соседнего китайского ресторанчика, как Тея?

– Готовлю, – кивнул Флинн. – Не слишком часто и только когда у меня есть соответствующее настроение. Я люблю домашнюю кухню.

– Да, я тоже. Ни один полуфабрикат не может сравниться со свежеприготовленным блюдом из сезонных овощей, – улыбнулась она. – Похоже, что у нас все-таки есть что-то общее. Это радует.

– Мы выросли в очень похожих семьях, у нас должно быть немало общего.

– Не знаю, – чуть пожала плечами Хелена. – Я всегда отличалась от остальных членов моей семьи. Это Тея у нас типичная Моррисон, всю себя отдающая работе.

– Возможно, но, когда ты росла, на тебя возлагались определенные ожидания. Ты не могла не чувствовать груз ответственности, которую налагала на тебя твоя фамилия.

– Значит, ты в свою очередь чувствовал на себе груз фамилии Эштон?

– Не совсем. – Флинн отвел взгляд.

В этот момент разговор прервался, потому что к столику подошел официант с закусками.

Хелена только что была готова проглотить слона, но после странной фразы Флинна ее ризотто уже не казалось таким привлекательным.

– Что значит «не совсем»? – спросила она, чувствуя, что вступает на опасную почву.

– Это же очевидно, – с напускным безразличием ответил Флинн. – Я ведь не настоящий Эштон.

– Что ты такое говоришь? Конечно, Эзекиль не всегда был идеальным отцом… – Она замешкалась, не зная, как описать отношение старшего Эштона к своим сыновьям.

– Ты вспоминаешь о том, как он все время пытался настроить нас друг против друга? – мрачно усмехнулся Флинн. – Например, я знаю, что отец отдал мне после окончания университета должность, обещанную Заку, лишь для того, чтобы он боролся со мной за место в компании.

– Вот только он вместо этого ушел.

– Да, его никогда не привлекала перспектива строить карьеру в «Моррисон и Эштон».

– А ты остался.

– Да, я остался.

– Почему? – осторожно спросила Хелена.

– А куда мне идти? – чуть пожал плечами Флинн.

– Куда захочешь.

– Нет, я в долгу перед отцом. Эзекиль усыновил меня для того, чтобы я продолжил его дело. Как бы он ни относился ко мне, он дал мне дом и обеспечил достойное будущее – сделал все то, на что мои настоящие родители оказались не способны.

От его слов по коже Хелены побежали ледяные мурашки.

– Я всегда знал, что мое место в «Моррисон и Эштон». Именно там я могу принести наибольшую пользу семье, приютившей меня.

– Ты ничего не должен Эзекилю! – воскликнула Хелена.

Она была потрясена услышанным. Неужели усыновление стало фактором, определившим всю дальнейшую жизнь Флинна? А что, если ее дочь испытывает сейчас те же чувства?

– Ты не должен жертвовать своим счастьем ради блага компании, что бы ни думал на этот счет Эзекиль. Разве ты никогда не хотел заняться чем-нибудь другим?

– Я как-то не думал об этом.

– Но это же ужасно…

Флинн улыбнулся и покачал головой:

– Совсем нет. Я всегда думал, что, получив достойную должность в компании, наконец почувствую себя полноправным членом семьи Эштон. Но в итоге оказалось, что и этого недостаточно. Отношение отца ко мне осталось прежним, и я все так же чувствовал себя чужим. Даже когда Зак отказался от места исполнительного директора в мою пользу, ничего не изменилось. Лишь женившись на тебе, я наконец стал частью семьи, пусть и не той, чьего расположения так долго добивался. Благодаря тебе я нашел свое место в мире. И я надеюсь, что ты позволишь мне его сохранить.

Голубые глаза Хелены стали такими круглыми от удивления, что Флинн невольно засомневался в том, правильно ли он поступил, рассказав ей все это. Но он хотел, чтобы Хелена поняла, почему для него так важен их брак.

– Послушай, – начал он. – Зак отдал мне место исполнительного директора, а Эзекиль согласился с этим, правда лишь потому, что у него не было другого выбора, и я хочу быть достоин этой должности. Я верю, что смогу привести «Моррисон и Эштон» к процветанию. Я хочу, чтобы наши отцы гордились мной. Чтобы моя жена гордилась мной.

Щеки Хелены вспыхнули от смущения. Флинн видел, что произвел на нее впечатление. Как оказалось, для этого нужно было лишь говорить правду.