Советник сжался.

– То придется мне обходиться без места для прогулок, – покорно договорила она.

Не успел Зюгма выдохнуть с облегчением, как Костей добавил:

– А мне – без советника.

– Буду стараться, ваше величество, и заставлю работать как проклятых всех моих помощников. Ваша воля – мне закон, – изобразив лицом счастливую покорность и, похоже, успев позабыть об инциденте на клумбе, склонился в глубоком поклоне колдун.

Раздался натужный треск. Это разодранный балахон и прочие предметы советничьего туалета, устав бороться с натяжением, сдались и разошлись в разные стороны. На упитанном лице Зюгмы воцарилось выражение, которое в приличном обществе вслух не говорят.

Серафима неохотно спрятала усмешку, сделала вид, что ничего не произошло и, слегка покосившись на Костея, обратилась к советнику:

– А, кстати, уважаемые господин первый советник, пока не забыла – хотелось бы поблагодарить вас за исполнение моей вчерашней просьбы.

– К-какой… просьбы?

– Насчет новой обуви, – напомнила царевна.

– А… Всегда рад.

– Огромный выбор, прекрасная работа, отборные материалы.

– Это был такой пустяк, – слегка ожил и самодовольно усмехнулся Зюгма.

– Только не могли бы вы намекнуть мне, когда вы предоставите обувь и на правую ногу? – шелковым голоском поинтересовалась Серафима.

– Что?…

– То, что я дала вам только левую туфлю, не значит, что у меня обе ноги одинаковые, ваше светлейшество, – скромно потупившись, проговорила она.

– Что?…

Костей расхохотался. Зюгма окончательно завял.

Царевна попросила перья, чернила, кисти, краску, бумагу и не беспокоить.

Через обещанные полчаса она выдала на-гора план своего сада, с подписанными деревьями – кружочками, кустарниками-горошинами и травами-вениками и приказание ничего не менять. Особенно травы, хотелось добавить ей. Никогда не знаешь, что и как может пригодиться.

Передав план поджидавшему под дверью помощнику Зюгмы, она радостно потерла руки и продолжила работу – пока она работала над проектом сада, в голову ей пришла одна презабавнейшая идея.

Исписанные и изрисованные листы толстой шершавой бумаги так и летали по всей комнате – Находка только успевала их подбирать. Ей было дано распоряжение дуть на них, чтобы побыстрее просушить краску и чернила, и складывать в стопочки по тематике. И когда от Костея пришли приглашать на обед, она прихватила с собой горничную, нагрузив ее плодами своего необузданного творческого утра.

– Что это? – увидев Находку с кипой бумаги, пером и чернильницей, царь жестом прервал доклад генерала Кукуя и в предчувствии неприятностей нахмурился.

– Это – план реконструкции дворца, – гордо заявила Серафима и, подвинув широким жестом посуду с обитаемого конца стола, веером раскинула ярко раскрашенные рисунки.

Веер получался толщиной чуть не с «Приключения лукоморских витязей».

– Дворцу не нужна реконструкция, – решительно отверг проект, даже не взглянув на рисунки, Костей.

Ах, не нужна… Значит, мы готовы выполнять не все мои прихоти…

Ладно, не хотим прихоти – создадим необходимость. Другого плана выбраться из своей комнаты куда-то, кроме этого дурацкого сада, у меня все равно нет. Как и времени его придумывать.

– Почему, ваше величество? – вкрадчиво склонив голову, перешла в контрнаступление царевна.

– Потому что, когда я стану царем Лукоморья, – при этих словах Костей испытующе впился единственным глазом в лицо Серафимы, – ноги моей больше в этой дыре не будет.

Серафима не дрогнула.

– Вы станете царем Лукоморья, потом правителем Забугорья, потом – всего мира, и люди захотят узнать, где начинал свой путь в величие такой человек, как вы. В страну Костей, к этому самому замку потянутся толпы паломников, чтобы увидеть то, что не видел никто, чтобы рассказать всем, чтобы вспоминать всю жизнь. И что они здесь у вас увидят? – она трагически обвела полутемный затрапезный трапезный зал рукой, свободной от рисунков.

– Света можно будет прибавить, – неохотно согласился царь.

– Я не это имела в виду, но давайте попробуем, – кивнула, соглашаясь, царевна.

Костей вытянул руку в направлении предполагаемого расположения люстры во мраке под потолком и пошевелил пальцами.

Вспыхнули, заливая весь зал неестественно-белым магическим светом, свечи, как будто все звезды ночного небосклона сгребли в одну кучу и заставили гореть ярче солнца. Вспыхнула вокруг люстры паутина и мгновенно разнесла, как бикфордов шнур, пламя во все концы зала. Запахло паленым. На пол, на стол, на людей посыпалась зловонная черная пыль.

– Мерзость запустения, – окинув взором открывшуюся картину, с чувством процитировала царевна любимое Иванушкино выражение и брезгливо смахнула с рукава сыпавшуюся с потолка грязь. – Ну не говорила ли я? Никто не приводил это зал в порядок и не ремонтировал лет тридцать, я полагаю?

– Пятьдесят, – уточнил Костей и чихнул.

– И много у вас таких помещений в замке?

Царь задумался.

– Больше половины? У меня никогда не было такой потребности в придворных прихлебателях и челяди, как у прежних хозяев. Простота, без всяких раздражающих излишеств – вот мой вкус сейчас. Ничто не должно отвлекать меня от работы. Да и что может предложить мне эта деревенщина? Свою долю роскоши и славы я возьму, когда буду властелином мира.

– Ваш вкус – это ваш вкус, спорить я с этим не стану…

Костей украдкой с облегчением вздохнул.

– …Но не паломников, – продолжила царевна, не давая противнику перевести дух и собраться с мыслями. – Они захотят увидеть не только величие, но и великолепие! Если ты повелитель мира, простота без излишеств – вчерашний день по определению!

– Почему? – не понял Костей.

– Потому, что весь мир для одного человека – это уже излишество само по себе, ваше величество.

Костей подумал и согласился.

– Хорошо. Что вы предлагаете?

– Вот, смотрите. Я не видела всех помещений вашего обиталища, чтобы составить более точный проект, мне нужно будет осмотреть их, – с умным видом произнесла Серафима и, не дожидаясь, пока Костей станет возражать, ринулась в атаку: – Но вот это – общая идея, взгляните сюда. Например, коридоры. Я предполагаю, они будут оштукатурены и выкрашены в различные цвета колера, для каждого крыла – свои. Этот у нас желтый. Под потолком здесь будет лепнина – сцены из жизни повелителя мира, великие деяния, значительные события, грандиозные битвы, масштабные достижения – у вас ведь все это есть? Или будет? На этом чуть попозже мы обязательно остановимся поподробнее, проведем фактологическое изыскание реалий вашего бытия. Пока же в рамке нашего фокуса – орнамент вокруг окон. Для этого коридора – это тот, по которому я чаще всего хожу – я придумала нечто такое, ненавязчивое, но оригинальное и запоминающееся – розочки и сердечки. Естественно, розовые и, естественно, на розовом фоне…