И вот сейчас Тереза и жена Билли Куинна, Нелли, полная женщина с нездоровым цветом лица, в обычное время — лучшая подруга Терезы, обменивались угрожающими взглядами и неловкими ударами и пинками. Наконец им это надоело, и, словно по команде, они перешли к активным действиям, вцепившись друг другу в волосы и стараясь выцарапать глаза, рыча, как дикие звери и пытаясь плюнуть сопернице в лицо. Их дети пронзительно визжали, и один из малышей, Томми Мэхоун, которому было полтора года, потянулся к матери и тут же исчез в водовороте мелькающих рук, ног и шуршащих юбок. И вдруг случайный удар отбросил его к крыльцу Марты, и малыш с размаху ударился виском об угол бетонной ступеньки. Ребенок скатился на землю и замер. Вокруг его головы быстро образовалась лужа крови.

Марта закричала. Выбежав из дома, она обнаружила, что ее кто-то опередил. Кейт уже держала малыша на руках, и кровь, текущая у него из раны на голове, заливала ее чудесное платье кремового цвета.

— Нужно срочно отвезти ребенка в больницу, — строго заявила девушка. — Кто из вас его мать?

— Я, мисс. — Волшебным образом угомонившаяся Тереза выступила вперед, и Кейт передала ей малыша. — Садитесь, я отвезу вас туда. О, добрый вечер, Марта. Поедете с нами?

— Да, Кейт.

Ошарашенная Марта только теперь заметила небольшой черный автомобиль, припаркованный во дворе. Его двигатель все еще работал. Жильцы, словно зачарованные, наблюдали, как Кейт направилась к нему. Тереза расплакалась, и ее слезы смешались с кровью сына. Марта в это время пыталась безуспешно вытереть кровавые пятна со ступенек своего крыльца.

Через два с половиной часа их отпустили из больницы. Томми наложили шесть швов и обмотали голову марлевой повязкой сверкающей белизны; на его маленьком изможденном личике уже не было следов крови. Его окончательно присмиревшую мамашу все еще трясло от пережитого страха.

— Я не хотела причинить ему вреда, — тихонько хныкала Тереза. — Это вышло случайно. Признаю, иногда мне приходится шлепнуть своих сорванцов, но я никогда не делаю им больно. — Она, как заведенная, повторяла эти слова уже раз двадцать, но от этого они не перестали быть ложью. Ее детей редко можно было увидеть без синяков и шишек от побоев.

— Ну, довольно об этом, — сухо бросила Кейт. — Впредь вы будете осторожнее, не так ли?

— Да, мисс, конечно, — покорно согласилась Тереза.

— Вы не забудете через несколько дней наведаться в больницу, чтобы ребенку сменили повязку?

— Нет, мисс.

Кейт остановила машину у лавки, торгующей табаком и сладостями, и купила с десяток леденцов на палочке. Один она дала Томми, а остальные вручила Терезе.

— Это для ваших остальных детей.

— Большое спасибо, мисс.

Когда они въехали в Кингз-корт, во дворе царила тишина, хотя вокруг по-прежнему было много людей. При их появлении все вздохнули с облегчением. Нелли Куинн заключила Терезу в объятия.

— Слава Богу, с вами все в порядке. Он ведь выздоровеет, Тесс, правда?

— Рана оказалась неглубокой. Доктор аккуратно зашил ее, и все.

— Томми, маленький, тебе идет повязка! — Нелли пощекотала малыша под подбородком. Он ответил ей слабой улыбкой.

Женщины удалились вместе, как ни в чем не бывало, и ни одна из них даже не удосужилась поблагодарить Кейт за помощь. Марта повернулась к девушке.

— Ради всего святого, что вы здесь делаете?! — воскликнула она, готовая провалиться сквозь землю от стыда. Она-то надеялась, что Кейт никогда не узнает, где она живет. — Откуда у вас мой адрес?

— Из письма Джо, естественно. Мне не следовало приезжать? — На лице девушки отразилось раскаяние, не слишком, впрочем, сильное. — Просто я написала вам, чтобы сообщить — я получила фотографии. Ну, помните, как мы с вами договаривались? Я отправила вам открытку, на которой написала «Джо». А потом я каждый день ждала вас, но вы так и не появились.

Марта растерялась.

— Но я не получала никакой открытки! Быть может, кто-нибудь украл ее. Ой, как хорошо, что вы не отправили вместе с открыткой фотографии! Пойдемте, девочка моя, пойдемте же, я приготовлю чай.

Внутри дома — в той его крошечной части, что принадлежала семье Росси, — было все-таки лучше, чем снаружи.

С заднего сиденья своего автомобиля Кейт прихватила корзину для покупок.

— Я привезла вам домашнего варенья, — объявила она, — и пирог с орехами и цукатами. Их приготовила моя мать. — По словам девушки, ее родители уехали в Ноттингем навестить ее сестру. — Они отправились на поезде; в машине маму укачивает.

— Я не знала, что вы умеете водить автомобиль.

— А я и не умею, — жизнерадостно ответила Кейт, словно речь шла о пустяке. — По крайней мере, не умела до сих пор. Но потом попробовала и обнаружила, что это очень просто. Я решила, что это стыд и позор — оставить автомобиль стоять без дела, потому и решила поехать к вам на нем. Но я должна вернуться домой до того, как стемнеет, потому что включать фары я еще не умею.

Когда Марта с нежданной гостьей вошли в комнату, Лили и Джорджи как раз намазывали тоненьким слоем маргарин на ломоть хлеба размером со ступеньку их крыльца. Рука девочки, сжимающая нож, замерла в воздухе, а у Джорджи от изумления округлились глаза. Оба уставились на Кейт. Марта сообразила, что девушка являет собой весьма необычное зрелище, учитывая то, что ее платье спереди заляпано кровью.

— Кажется, я как раз вовремя. — С этими словами Кейт извлекла из корзины банку варенья. — Клубника. Надеюсь, вы ее любите.

— Можно, мы попробуем, мам? — застенчиво спросила Лили.

— Конечно, родная. — Марта чувствовала себя не в своей тарелке, ее грызли внутреннее беспокойство и неловкость. Насколько она знала своих детей, они могли съесть всю банку варенья за один присест. Она принялась молиться, чтобы Карло не вздумал явиться сейчас домой, хотя обычно он возвращался гораздо позже; чтобы во дворе не началась очередная драка; чтобы не пришлось снова вызывать полицию; чтобы поскорее начало темнеть, и тогда гостья быстро уйдет. Но, самое главное, единственное имевшееся у Марты угощение — картофельное рагу — не шло ни в какое сравнение с той вкуснятиной, которую Лили столовой ложкой намазывала на хлеб с маргарином. Кажется, варенье было сварено из целых ягод клубники. Марта забеспокоилась, что Лили не остановится, пока банка не опустеет. «Оставь немножко для своей мамочки», — мысленно взмолилась она.

А Кейт тем временем извлекла из корзины большой квадратный пирог с орехами и еще одну банку варенья, на этот раз из крыжовника. Собравшись уходить, она приостановилась на пороге.

— Приглашаю вас всех в гости к нам в воскресенье, — сказала она. — Вам нужно лишь сесть на поезд до Омскирка на станции Иксчейндж. Ехать недолго. Я бы сама приехала за вами на автомобиле, но папа может узнать, что я езжу на большие расстояния, и будет недоволен.