litbaza книги онлайнБоевикиВторжение - Михаил Серегин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 70
Перейти на страницу:

Но зато сам он убедил Елену Тимофеевну остаться дома. Мотивировал он свое предложение тем, что в тылу всегда кто-то должен оставаться. Но Елену Тимофеевну не пришлось уговаривать. Она единственная из всех не горела желанием отправиться в Черную Топь. Грачев был этим вдвойне доволен. «Представляю физиономию Макса, когда он узнает, что именно жена Кузовкова и не идет, – подумал Грачев. – Он будет очень разочарован. Зато для дела польза будет неоценимая».

Собрались за полчаса. Кузовков пообещал жене, что задерживаться не будет.

– А Черную Топь мы все-таки обшарим вдоль и поперек! Но это потом, – мечтательно добавил он. – Сейчас главное – помочь Хамлясову.

Он был очень патетичен, но Грачеву показалось, что Гессер посматривает на него с каким-то странным выражением лица. Жена, похоже, вообще была равнодушна к судьбе Хамлясова, хотя внешне старалась этого не показывать – все-таки, по идее, они составляли с мужем единое целое. «Надолго ли? – подумалось Грачеву. – В чем-то Макс прав. Семья без детей – вещь до некоторой степени эфемерная. Все равно что дом без фундамента. Особенно для женщины. И летающие тарелки – слишком плохая замена настоящей жизни».

Но Кузовков думал совершенно иначе. В поход он собирался, точно крестоносец в Палестину. Лицо его горело одухотворением и страстью. Если он и заметил равнодушие жены, то испортить настроение оно ему все равно не могло. Станислав Сергеевич был идеалистом чистой воды.

Журналист Гессер собирался деловито и сноровисто, безо всякой экзальтации, как человек, которому не в диковинку никакие летающие тарелки. Но он не забыл ни единой мелочи – переложил из чемодана в рюкзак видеокамеру, фотоаппарат, диктофон, блокнот. Лишь свой роскошный ноутбук он оставил у Кузовковых, решив, что в лесу пользы от него будет мало. Обстоятельность Гессера понравилась Грачеву, чувствовалось, что тот готовился к встрече с Черной Топью давно и серьезно. Его модный рюкзак выглядел набитым под завязку, даже после того как Гессер извлек оттуда дорожную одежду. «Видимо, он изначально планировал выбраться в здешние леса, – решил Грачев. – И все, что он тут говорил про альпинизм, – скорее всего правда. К тому же он человек рассудительный и слегка циничный. С ним проблем быть не должно. Наоборот, возможно, он будет сдерживать романтические порывы Кузовкова».

Из города выехали в полном молчании. Возможно, всех стесняло присутствие незнакомого человека в милицейской форме, да и журналист Гессер с Кузовковым держались несколько обособленно, как члены закрытого клуба уфологов. Но, может быть, всем просто хотелось поскорее от разговоров перейти к делу.

Макс тоже помалкивал. Он заметно огорчился, поняв, что Елены Тимофеевны с ними не будет, но принял этот удар судьбы хладнокровно. О своем разговоре с Косициным он сообщил только то, что Косицин «дал добро».

Где искать лесника, Конюхов не знал, поэтому сначала заехали в деревню Сосновку, где произвели небольшой переполох, а заодно, к своему удивлению, узнали, что за последние десять дней они уже третья организованная группа, отправляющаяся в Черную Топь. Для удобства сельчане всех называли «учеными».

Насчет первой группы вопросов у Грачева не было, а вот сообщение о второй удивило его и даже вызвало некоторые сомнения, хотя эту информацию Грачев тоже принял к сведению. По слухам, один из деревенских повстречал на дороге своего старого однокашника, ныне горожанина, который вел в лес каких-то чужаков. Однокашник в детстве носил прозвище Тушканчик. С того дня прошла уже неделя, но ни Тушканчика, ни его спутников в деревне никто не видел. Как, собственно, и Хамлясова, которого в деревне хорошо помнили, потому что машина, на которой он приехал, стояла во дворе у семьи Чибиревых. Кстати, эти люди подтвердили, что Тарасов явился за машиной накануне вечером, один, на вопросы отвечал невнятно и вскоре уехал.

Федору Конюхову очень хотелось задержаться, чтобы допросить местных жителей более подробно, но дело шло к вечеру, и Грачев предложил двигаться дальше. Как доехать до кордона лесника, они уже выяснили, а все остальное его пока мало интересовало.

Грачева больше всего волновало, удастся ли уговорить лесника показать им путь в Черную Топь. На крайний случай, конечно, сгодился бы и Кузовков, но Грачев предпочел бы иметь дело с профессионалом. Однако профессионалы, как правило, – люди с гонором, и этот факт нельзя было игнорировать.

Но, когда они по лесной дороге подъехали к рубленому дому лесника, выяснилось, что уговаривать, собственно, некого. Спасателей встретила худощавая, жилистая женщина в джинсах и мужской рубашке с закатанными по локоть рукавами. Выслушав Грачева, она сожалеюще развела руками и сказала:

– Да ведь Петра Игнатьевича нету! Вчера как с утра в лес ушел, так пока не появлялся. Тут днями он вроде слышал, что в лесу кто-то стреляет. А какая сейчас стрельба – охота запрещена! Вот он и пошел выяснить, кто это ружьем балуется.

– А не опасно в одиночку? – поинтересовался Грачев, которому очень не понравилось такое неожиданное известие.

– Мой Петр Игнатьевич не из боязливых, – со сдержанной гордостью усмехнулась женщина. – Да и не один он – Пиночет с ним.

– Кто с ним? – удивился Грачев.

– Он кобеля так назвал. Жуткая псина. Сама ее боюсь. За Петра Игнатьевича загрызет любого. А что долго он – так, наверное, далеко ушел. Если вы в Черную Топь собрались, так, может, по дороге встретитесь.

– Машину можно тут у вас поставить? Не помешает?

– А чего ей мешать? Она есть не просит. А еще лучше бы вам здесь Петра Игнатьевича дождаться. Без особой надобности в Черную Топь ходить не советую.

– А у нас как раз особая, – гордо сказал Кузовков.

Глава 6

Прошло около часа после того, как Шпагатов покинул своих подозрительных спутников. Погони за ним, кажется, не было, и Шпагатов немного успокоился. Правда, его сильно смущала травмированная нога – передвигался он со скоростью черепахи, – но теперь он мог чувствовать себя в безопасности, и к тому же где-то совсем близко были люди. Шпагатов очень надеялся, что это те самые ученые, о которых рассказывал его бывший одноклассник. Ученые – народ культурный, к тому же их много, и за ними он будет чувствовать себя как за каменной стеной.

Правда, он никак не мог нагнать их. Люди, чье кострище он недавно обнаружил, судя по всему, двигались в сторону Черной Топи, и двигались довольно быстро. Он находил их следы – совсем свежие: надломленные ветки, примятую траву, разорванную паутину. Люди были рядом, но ускользали от Шпагатова, точно призраки. Ничего мистического Шпагатов в этом сейчас не усматривал – во всем была виновата проклятая нога. Можно было попробовать покричать, но таким образом можно было приманить бандитов, а этого Шпагатов боялся больше всего на свете.

Наконец, устав ковылять среди стволов, он сделал привал и из подручных средств соорудил некое подобие лангеты на поврежденную ногу. В качестве перевязочного материала Шпагатов использовал разорванную на полосы собственную майку. Стало немного полегче, но удобный прочный башмак пришлось привязать шнурками на шею, иначе его надо было бы просто выбросить. С помощью верного складного ножа Шпагатов вырезал себе удобную палку, на которую опирался при ходьбе. После этого дело пошло намного лучше, однако не настолько, чтобы решились все проблемы. Шпагатов все равно передвигался слишком медленно и быстро уставал. Оставалась единственная надежда – рано или поздно ученые должны были остановиться на новый привал, ведь день постепенно клонился к вечеру.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 70
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?