гуляли, общались, обнимались, целовались, но хоть за ними никто и не следил, ничего большего себе не позволяли, девушка была «не готова», а парень настолько её любил, что не торопил. Казалось, он со всем усердием готовился в зрелости к роли «вечного мужа». Их чувства имели благотворное влияние и на его родителей. Начало казаться, что именно неудачи сына отдалили их друг от друга, хотя это было не так. Однако теперь, когда тот нашёл ту стезю, в которой преуспел более, чем многие люди постарше, они стали чаще проводить время вместе, между ними появилась давно забытая или даже никогда не имевшая места искренность и задушевность, а, главное, спокойствие, Аркадий и Светлана перестали в чём-либо винить супруга или супругу. Правда, идиллии всё равно не получилось, но она никому не нужна, а нужно было мирное сосуществование на одной территории, в котором каждый играл свою роль.

Выбор

При этом в жизни Геннадия вновь возникло всё то же немаловажное, а вообще-то главное для последующего обстоятельство. В школе оставалось учиться без малого год, и что делать дальше, он не представлял. Аня давно решила для себя поступать в консерваторию, она любила и умела играть на скрипке и чувствовала в этом своё призвание, у него же за душой ничего подобного не было и в помине. Гена не имел никаких выраженных способностей ни к чему, даже к жизни не был толком приспособлен, хотя последнее вполне можно списать на возраст и воспитание; он ничем ни в отдельности, ни в совокупности не интересовался, вёл обычное бесцельное подростковое существование и только по необходимости думал о будущем. В армии парень служить не хотел, и никто из родных, кроме единственного деда, на этом не настаивал, но не хотел и чему-то учиться. Его пугала сложность всех тех предметов, которые преподавались в школе, и не потому что он не мог ими проникнуться, страшила их реальность, бескомпромиссность, необходимость, которые слабый ум никогда не сможет одолеть в полной мере, Гена желал скорее от них избавиться как от отчётливого проявления собственной неполноценности на их фоне. Ни физика, ни математика, ни химия, ни литература, ни география, ни биология не смогли разбудить в нём азарта познавания, всё это было «не его», он чувствовал себя чужим в классах и тянул свою лямку абы как. Бывает, что такое состояние называют желанием «просто жить». Это чушь, парень не был удовлетворён своей жизнью.

Все вокруг, даже его любимая Аня, чем-то занимались, из-за чего молодые люди встречались по определённому расписанию, что, конечно, очень мило и практично, однако в остальное свободное время подросток не знал, куда себя деть, завёл компанию на стороне, в другом районе, но и там тоже скучал. Им постоянно не хватало денег, потому часы досуга протекали весьма уныло и с грязнотцой, что в конце концов надоело Геннадию, ведь его сердце, несмотря на превратности взросления, оставалось чистым, и через несколько месяцев, наевшись общения со сверстниками из «простых людей», он покинул их общество.

Однако это и то, что на Аню он смотрел теперь не только как на любимую девушку, помогло ему сориентироваться в жизни, молодой человек понял, как бы там ни было, ему нужно быть в состоянии содержать и себя, и, возможно, будущую семью. После того, как Гена сделал такое потрясающее открытие, он не смог не поделиться им с родителями и одним длинным декабрьским вечером объявил семье своё решение заранее заготовленной фразой, что «хочет зарабатывать деньги». Чувства Аркадия и Светланы оказались смешанными: с одной стороны, они, конечно, радовались, что сын подаёт признаки мыслительной деятельности, но как взрослые люди понимали, такая определённость ещё вовсе не определённость, а подростковый катарсис. Дальнейшие расспросы это подтвердили. Гена не знал, чем он хочет зарабатывать, а ещё не понимал, что подобные суждения в советском обществе внешне вызывают праведный гнев, а внутренне – яростную зависть, что их надо лицемерно маскировать, и молча преследовать свою цель. Отец тут же здраво рассудил, что никем кроме как экономистом, финансистом или бухгалтером сыну к деньгам не подобраться, и, руководствуясь своими мимолётными порывами, тот сразу выбрал одну из этих специальностей, с чем приобрёл и планы на будущее, и большие трудности в их осуществлении, в частности вступительные экзамены в институт.

Аркадий Иванович быстро нашёл вуз, в который можно было определить Гену, однако, поскольку не он один из влиятельных людей хотел пристроить в него своё чадо, ставки стали расти. Репетиторы из числа будущих преподавателей без особого энтузиазма смотрели на парня, о чём прямо говорили родителям, за четыре месяца его посещений те умудрились по три-пять раз повысить плату за обучение. Летом же для отца Геннадия настал самый позорный период в жизни. Привыкший всего добиваться самостоятельно и будучи на это способным, он отныне и в последующие пять лет регулярно два раза в год заходил с «благодарностью» сначала в приёмную комиссию, потом к кое-кому из преподавателей, заведующему кафедрой, декану, проректору, чтобы его ребёнка сначала приняли в институт, а потом не исключили из оного по результатам каждой сессии. А вот сын нисколько не переживал по данному поводу, к таким превратностям судьбы он относился до безумия спокойно, естественно и принимал несправедливость как должное, как неотъемлемую часть всякой учёбы, только раз за пять лет испытав страшное волнение и то на первом вступительном экзамене. Ему неоднократно указывали на то, что после службы в армии поступить и учиться было бы гораздо легче по причине большей зрелости, но молодой человек почему-то сильно дорожил своим временем, и два года, вырванные из жизни, казались немыслимым упущением, хотя неприязни или страха перед службой он не испытывал, не представляя, из чего та может состоять. К тому же не хотелось оставлять Аню, теперь она стала для него и общался он с ней как с родным человеком и жизни без неё себе не представлял, а на других девушек не обращал внимания, что, впрочем, было вполне взаимно. Они и поженились в 19 лет только для формальности, потому что после четырёх лет отношений семья у них фактически сложилась, пусть молодая, пусть на некотором расстоянии и на определённых условиях, но семья. Аня часто проводила выходные у них дома, он был гораздо просторней их с матерью квартиры, потому сообщение о помолвке в один из таких дней за обедом, прозвучало даже обыденно, стареющие супруги, конечно, порадовались, но дежурной радостью, они давно ждали подобного развития событий, Аркадий Иванович лишь сказал: «Молодцы ребята!» – а Светлана