– Зачем ты...

– Сегодня мы никому ничего говорить не будем, – перебивает меня папа, похлопывая по карману, где спрятано предсказание. Ещё одна семейная тайна.

Я люблю папу, но мне кажется, что держать всё в секрете – плохая идея.

– Но...

– Твоя бабушка хочет, чтобы сегодняшний вечер прошёл идеально. И твоя мама хочет того же. Так что, пока Гузманы здесь, запомни вот что: ты не вламывалась в комнату Бруно, а нашей семье ничего не угрожает. – Папа берёт меня за руку и ведёт из комнаты. Осколки видения тихо позвякивают. Уже у двери он останавливается, поворачивается и пристально смотрит мне в глаза. – Веди себя как обычно.

Как обычно? Интересно, как это? В нашей семье каждый день крайне необычный. Но, вероятно, он прав. Пусть бабушка и Исабела ни о чём не волнуются. Я протираю очки краем блузки. Теперь я чётко вижу отца. Он высокий, так что мне приходится немного задирать голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Он в своём лучшем костюме, галстук чуть сбит на бок. Усы аккуратно подстрижены, волосы зачёсаны назад. На очках небольшое белое пятнышко, наверное, мама испачкала мукой. Как же сильно я его люблю! Я крепко-крепко обнимаю папу.

Некоторое время мы просто стоим обнявшись. Я и мой отец, два простых человека. И хоть в нас обоих нет ничего особенного, мы всё равно любим друг друга.

– Ужин! – доносится снизу строгий оклик бабушки.

Половицы мягко подталкивают нас к двери.

Я пытаюсь пригладить волосы, привычным движением поправляю очки, разглаживаю юбку – так и не нашла времени убрать нитку! – одёргиваю блузку и проверяю шнурки на туфлях. Кажется, я готова.

– Никто не должен знать, – снова предупреждает меня папа.

Мы выходим из детской и замечаем скользнувшую в дальнем конце патио тень. Долорес? Папа обеспокоенно оборачивается на меня. Учитывая её невероятный слух, велик шанс, что она тоже знает наш секрет. Чего же ждать от этого вечера?

СВЕЧА СЕМЬИ МАДРИГАЛЕ мерцает на буфете. От этого на стенах появляются призрачные тени, а по хрустальной люстре прыгают блестящие искорки. Стол, который еле удалось впихнуть в столовую, накрыт по- праздничному. На парадной скатерти стоит лучший фарфор и лежат серебряные приборы для всех тринадцати персон: одиннадцати Мадригаль и двоих Гузманов.

На первый взгляд всё выглядит просто восхитительно. Но, несмотря на мамины блюда, роскошно убранную столовую – об этом позаботилась Касита – и бабушкину твёрдую решимость устроить идеальный ужин, я всё равно не уверена, что сегодняшний вечер пройдёт как надо.

Усаживаясь на свободный стул рядом с Исабелой, я замечаю, как тихо сидит Мирабель на противоположном конце стола. Я знаю, что ей настоятельно рекомендовали сегодня не высовываться, но, как я недавно поняла, нужно быть готовой ко всему. Камило в кои-то веки не стал притворяться кем-то другим. Он сидит возле Феликса и весело болтает с Мариано через стол. Кажется, всем очень нравится будущий жених Исабелы. Дальше места Долорес и её мамы. Наша мамочка разливает по мискам золотистый бульон. Папа, как и обычно, с головой ушёл в болтовню с братом. Во главе стола, разумеется, бабушка. Мирабель она усадила по левую руку от себя. А с другой стороны от бабушки сидит донья Гузман. Она поднимает бокал.

– Донья Альма, для нас честь ужинать вместе с семьёй Мадригаль, – торжественно произносит наша гостья. Она широко улыбается, но всё равно выглядит так, будто ей попалась кислая гуава. – Всем известна ваша репутация! Ну, а что касается Мариано... – Она с обожанием глядит на внука. Её лицо заметно смягчается. Наверное, донья Гузман совсем не такая бабушка, как наша. Мы знаем, что бабушка любит нас, но показывать это она совсем не умеет. Не припомню, чтобы ей хоть раз пришло в голову обнять или поцеловать кого-нибудь из детей. И она крайне требовательна ко всем членам семьи. Теперь, когда моя сила... Не такая уж и могучая, как была... Я ужасно переживаю, смогу ли оправдать надежды бабушки. Стоит мне подумать о своём улетучившемся даре, как слёзы подступают к глазам. Надеюсь, он вернётся. – Если говорить о Мариано, – повторяет донья Гузман, – я считаю его более чем достойным, чтобы породниться с вами.

Тут из-под стола с хитрой улыбкой вылезает Антонио. Вместе с ним пришли три носухи, которые тут же принялись весело скакать по столовой.

Донья Гузман явно немного ошарашена тем, что на ужин приглашены животные. Мариано начинает хохотать, но осекается, как только замечает возмущение на лице бабушки. Похоже, и её одобрение заслужить не так-то просто.

– Что же, – говорит бабушка, поднимая свой бокал, – за идеальный вечер. – Её взгляд скользит по лицам домочадцев, как будто она хочет удостовериться, что все понимают, насколько важно показать себя с лучшей стороны. Она задерживается на Мирабель, но та не обращает на это внимания. Они с Долорес неотрывно глядят друг на друга через стол. Что это с ними? Я качаю головой. Только бы она не раскрывала рта. Большего бабушка от неё и не ждёт. – За идеальный вечер, – снова говорит она с улыбкой. – За здоровье!

– За здоровье! – вторят ей все за столом.

Наши бабушки чокаются бокалами, но в их взглядах читается напряжение. Возможно, донья Гузман не так и отличается от бабушки – обе они хотят для своих семей самого лучшего.

– Все в Энканто так рады, что Антонио получил дар, – непринуждённо произносит донья Гузман.

Я гляжу на свою тарелку. Всё это время я пыталась приподнять её одним пальцем, как делала раньше, но у меня так ничего и не вышло. Даже попытка сделать это всей рукой не принесла результата. Что же мне делать? Я изо всех сил стараюсь не паниковать.

– Разумеется, – с улыбкой отвечает бабушка, но взгляд её остаётся холодным. – Давайте есть. Приятного аппетита!

Напряжение немного спадает, все сосредоточиваются на еде. Но вот Долорес, передавая блюдо с картофелем, быстро шепчет что-то Камило. Её глаза чуть ли не вылезают из орбит, когда лицо брата вдруг превращается в лицо доньи Гузман! Кошмар! Сущий кошмар! Я знала, что всё не может пройти гладко. Миска с картофелем, как и загадочный шепоток, продолжает путешествие по столу. Камило испытующе глядит прямо на меня.

– Воды? – спрашивает Мариано.

Исабела, которая пока не обращает внимания на то, что все за столом что-то обсуждают вполголоса, кивает своему будущему жениху. Щёки моей сестры смущённо розовеют, что невероятно идёт к её платью. Но тут несколько цветочных лепестков падают прямо в её тарелку с супом. Вот странно, раньше цветы Исабелы не увядали просто так.

Камило быстро тараторит что-то на ухо отцу. Феликс настолько удивлён, что давится и начинает откашливаться. Кусочки непрожёванной еды летят прямо в тарелку доньи Гузман. Бабушка будет в бешенстве!

– Кхем, – сдержанно привлекает она всеобщее внимание. – Касита, чистую тарелку нашей гостье!

Наш дом, как и положено, торопится исполнить её распоряжение, но роняет новую тарелку несколько раз, прежде чем наконец поставить её перед удивлённой бабушкой Мариано.