Исабела бледнеет, но когда её с ног до головы обдаёт холодным ливнем, щёки моей сестры вспыхивают от ярости. Её платье тут же промокает насквозь, волосы облепляют лицо. Не думаю, что хоть раз видела её в таком состоянии. Невероятной красоты цветы, которыми были украшены стены, осыпаются к ней на колени. От удивления она взмахивает руками, и упругая лиана хлёстко ударяет Мариано прямо в лицо.

– Мой нос! – Он закрывает лицо руками. – Она сломала мне нос!

Вдруг все слышат глухой стук. Мы разом забываем о носе Мариано и поворачиваемся к буфету. Свеча Мадригалей упала, и теперь воск капает на пол, как подтаявшее мороженое из стаканчика. Сама свеча, которая столько лет согревала наш дом золотистым светом, начинает дымить и скукоживается, будто протухший банан. Тут мы замечаем, что бабушка пристально глядит в противоположную сторону, и все тоже поворачиваемся туда.

Мирабель замирает, ощущая прикованное к ней внимание.

– Бабушка... – Наша бабушка предупреждающе поднимает руки, но Мирабель продолжает: – Я собиралась тебе рассказать... Я хотела помочь...

В столовой повисает тишина, только Мариано поскуливает от боли.

Донья Гузман выходит из-за стола.

– Мы уходим, Мариано! – бросает она внуку.

Исабела даже не вздрагивает, когда её почти жених и его бабушка выходят из столовой.

– Стойте! – кричит им вслед бабушка. – Сеньора, пожалуйста!

Донья Гузман на секунду останавливается. Она медленно оборачивается. Ох, не нравится мне выражение её глаз.

– Ваша семья – сущий кошмар! – выкрикивает она бабушке в лицо и поскорее уходит из дома, пока по стенам разбегаются всё новые трещины.

– Бабушка, прошу, – говорит Мирабель.

На её месте я бы прикусила язык.

– Ты, – рычит бабушка, указывая на Мирабель пальцем, – ни с места. И молчи! Быстро в свою комнату!

Но как можно оставаться на месте, но оказаться в своей комнате? Будь я ею, то совершенно точно бы запуталась. Но Мирабель, кажется, не замечает противоречия.

– Я не виновата! – кричит она.

Тут из патио раздаётся хриплый визг, мы все бросаемся туда. Я выскакиваю из столовой и вижу, что донью Гузман окружила стая тапиров. А где Антонио? Наша несостоявшаяся родственница истошно кричит и сломя голову бросается за предупредительно распахнутую Каситой дверь.

– Поздравляем! Наши поздравления! – радостно шумит собравшаяся перед домом толпа.

Музыкальная группа начинает играть праздничную мелодию. Улыбки на лицах, как и музыка, угасают, как только они видят выражение наших лиц.

Вся семья Мадригаль навытяжку стоит перед жителями Энканто. Они явно ожидали, что будет праздник. Наверное, дошли слухи о помолвке. Интересно, как быстро распространяются новые вести?

– Ненавижу тебя! – кричит Исабела Мирабель и бежит в дом.

Это просто ужасно! Я больше не могу сдерживать слёзы. Что с нами будет?

– Луиза, – мягко произносит папа, но я уже не могу остановиться.

Хрясь! Все поворачиваются к Мирабель, от которой расходятся всё новые трещины, быстро расползаясь по всему дому. Если бы у меня по-прежнему была моя сила, то я бы попыталась удержать стены на месте. Я всё равно пытаюсь что-то предпринять, хоть и тщетно. Старые привычки так просто не забудешь.

– Ты должна была мне сказать, – говорит мама Мирабель.

– Это не я! – кричит в ответ Мирабель. – Я не виновата! Это не я, это Бруно!

– Бруно здесь нет, – резко вмешивается бабушка.

Из толпы перед нами слышатся несколько испуганных вздохов. Жители деревни озадаченно наблюдают за нами. Им явно неловко и хочется оставить нас самостоятельно решать семейные проблемы, но уйти невозможно, так как всем хочется знать, что же будет дальше.

– Я этого и не говорила, – запальчиво произносит Мирабель, но вдруг отворачивается.

Интересно, что могло отвлечь её в такой момент? Повернувшись в ту же сторону, я вижу светящиеся осколки видения. Видения о ней и разрушении Каситы. Но они словно уплывают... Кусочки предсказания кто-то уносит?

Это же крысы!

Десятки крыс выскакивают из трещин и бегут по коридору. Я оборачиваюсь поглядеть, заметил ли кто-нибудь ещё мелких вредителей, прячущихся за цветами в горшках, взбирающихся по ножкам стульев, кишащих под коврами. Глаза Мирабель, и без того большие из-за очков, расширяются от испуга. Она секунду молчит – и бросается вслед за ними!

Бабушка, кажется, не может решить, какую из катастроф устранять первой. Она глядит то на слоняющихся вокруг диких животных, то на плачущих членов семьи, то на собравшихся жителей деревни. Я вижу, что она специально медлит, как я, когда собираюсь поднять что-то по-настоящему тяжёлое, вроде церкви. Я всегда делаю небольшую паузу, чтобы глубоко вдохнуть, сказать себе, что я справлюсь, а потом уже делаю. Судя по всему, бабушка тоже знает этот приём. И вдруг она собирается, выпрямляется и берётся за ручку входной двери.

– Всё в порядке, – произносит она глубоким, убаюкивающим голосом. – Магия сильна! – выкрикивает она и захлопывает дверь. – Мы семья Мадригаль!

Исабела хотела, чтобы вечер её помолвки всем запомнился. Что ж, этот ужин мы вряд ли сможем забыть.

КРЫСЫ! Могла бы догадаться! Я же видела крыс в башне Бруно, наверняка они как-то с ним связаны. Я должна выяснить, куда они несут осколки предсказания. И доказать семье, что ничего плохого не сделала! Нужно узнать, какое отношение Бруно имеет к трещинам, к угасающей свече и к этому кошмарному вечеру. Ну как я одна могу оказаться виноватой во всём?

– Прости, – шепчу я, хоть и знаю, что никто меня не слышит. – Мне так жаль, бабушка.

Я иду следом за крысами, которые карабкаются вверх по лестнице и бегут вдоль балконной галереи, держа светящиеся кусочки видения в зубах. Ураган Пепы из столовой распространился по всему дому. Раскаты грома сотрясают фундамент. Молнии бьют едва ли не каждую минуту. В очередной вспышке света я вижу, как крыса исчезает за большой картиной, мимо которой я ходила всю жизнь, но так ни разу и не обратила внимания, что на ней изображено.

Я отодвигаю в сторону тяжёлую раму – а за ней пустота! Секретный проход! Я оглядываюсь через плечо, нет ли поблизости бабушки или Исабелы. Но они далеко. Рядом только крысы. Как раз ещё одна пробирается через тоннель в стене. Пора и мне!

Я моргаю, пытаясь привыкнуть к темноте. Постепенно я начинаю хоть что-то видеть. Узкий проход виляет то влево, то вправо. Сюда попадают лучи света, но совершенно хаотично. Вскоре я понимаю, что он просачивается в дырки от гвоздей и проводов. Я за стенами Каситы. Точнее, внутри стен!

Вокруг становится светлее. Теперь свет попадает сюда ещё и через трещины. Чем дальше я пробираюсь следом за крысами, тем больше света и трещин вокруг. Даже когда становится темно, я всё равно вижу впереди крыс с осколками видения, которые изумрудным мерцанием освещают дорогу им и мне.