И одновременно, где-то в глубине сознания, в его самом темном уголке, затаился маленьким черным колючим комочком страх и разочарование. Я боялась, что Костя будет делать какие-нибудь поползновения к переводу наших отношений на более серьёзный уровень или еще хуже в горизонтальное положение, но он лишь мило улыбался, развлекал меня весёлыми историями и шутками. Изредка я ловила его взгляд, устремлённый на мои губы. «Поцеловать хочет», – довольно думала я, но дальше взгляда дело не двигалось, и я ощущала легкую досаду по этому поводу.

Домой вернулась довольная, чувствовала себя парящей от переполняемых чувств. Душа пела, а я была готова танцевать под ее мелодию. Попив чай, зажав в руке телефон, что уж там скрывать – себе можно признаться, я надеялась увидеть сообщение с самым простым содержанием – что-нибудь вроде "спокойной ночи" или "мне понравилось быть с тобой", но телефон молчал. Так, в обнимку с этим молчуном я уснула.

Проснулась от громкого стука – телефон выпал из рук и с глухим звуком приземлился на пол. Самочувствие у меня было непривычно плохим – тошнота камнем придавила желудок. Немного полежала в надежде переждать приступ недомогания, но не тут-то было, живот скрутило резкой болью и спазмом. Едва я успела вбежать в ванную комнату, как попрощалась с его содержимым.

Прошло уже тридцать минут, а я только сейчас с трудом оторвала свой лоб от сиденья унитаза и то лишь из-за желания умыться. Прополоскала рот и завалилась в гостиной на диван, укутавшись в теплый плед по самый нос, провалилась в тяжелый сон.

Даже и представить себе не могу, сколько удалось поспать этой ночью, а сейчас живот вновь крутило, тошнота то и дело призывала ноги нести мое измученное тело в ванную комнату на свидание к унитазу. За несколько бессонных часов и несчетное количество забегов от удобного дивана и обратно я так вымоталась, что расположилась прямо в ванной комнате, закутавшись в плед, и подпёрла спиной прохладный кафель. Про неудобную позу уже не думала – в голове у меня поселилась одна единственная мысль: «скорее бы это все закончилось». Начало знобить, видимо, поднималась температура.

А во всем виноват чебурек!!! Я, как человек свободный, располагала временем на просмотр различных ток-шоу и "Ревизорро" было одним из них. Вспомнив один из наиболее впечатлительных моментов, почувствовала, как противный ком засел в горле и начала вырабатывается слюна. Ой, неееет.

В дверь прозвонили. Кому это не спится? Я, опираясь о стену, доковыляла к двери, посмотрела на себя в зеркало, расположенное в прихожей, – бледная, синяки под глазами, волосы выбились из заплетенной косы и торчат в разные стороны. Страшно? Сама боюсь. Ну, гости, сами виноваты… я иду.

Поплотнее запахнула плед – знобит что-то.

–Кто не спрятался, я не виновата!

И открыла дверь, даже не посмотрев в глазок. Запоздалое чувство тревоги кольнуло сердце. Болезнь болезнью, а вдруг маньяк! (не знаю, почему, но эта мысль меня повеселила). Хотя дверь я открывала медленнее, чем обычно.

– И что с тобой приключилось? – Костя решительно прошёл в квартиру, аккуратно отодвигая меня и внимательно осматриваясь по сторонам.

– Чебурек со мной приключился, – жалостливо хлюпнула носом и, не оборачиваясь, пошла на манящий меня к себе диван, держась подальше от дверей ванной комнаты, на всякий случай.

– Так, ясно. Где аптечка?

– Там, – я махнула пушистым углом пледа в сторону кухни, заваливаясь на диван.

Такой желанный сон все не шел, на кухне слышалось шуршание, стук дверок кухонного гарнитура и всё… я, наконец-то, погрузилась в полудрёму. Голова была тяжёлой, даже глазами больно было шевелить.

– Знаешь, – пробормотала я, услышав приближающиеся мягкие шаги, – это просто вселенская несправедливость.

Хлюпнула я носом и даже слезы на глаза навернулись.

– И в чем же? – мягкий мужской голос успокаивал, а крепкие руки посадили меня перпендикулярно полу, хотя тянуло в горизонтальную позицию.

– Ну как же… чебуреки ели вместе, а не понравилась им только я.

– Ну что ты! Я им тоже не очень понравился, – глаза я держала закрытыми, но в голосе моего медбрата слышалась улыбка. Смешно ему. Мне на лоб легла холодная ладонь, даря секундное облегчение.

– Тебе надо выпить, – в губы мне аккуратно ткнулся бокал.

– Не хочу… дай мне спокойно умереть…

– Давай, давай…

Пришлось пить.

Так не любимый мной Полисорб, солёная вода и ещё что-то…

Лечили меня всю ночь и весьма успешно. Утром я проснулась с лёгкой головной болью и общей усталостью организма.

Мой лекарь спал в кресле, устало склонив голову на бок. Такой домашний Босс Всего. Я не стала скрывать лёгкой улыбки. Не знаю, зачем он пришёл ночью, зачем мне помогал. Для чего это ему надо? Но, Боже, это так приятно.

Вставала медленно, борясь с легким головокружением, стараясь шуметь, как можно меньше, чтобы не разбудить моего уставшего лекаря. Мышцы ныли, суставы хрустели, но я целенаправленно побрела в ванную комнату, по пути заскочив за сменным бельем.

Душ принёс несказанное облегчение, смыв следы болезни. Надев свободную, хлопчатобумажную футболку в белом цвете с надписью "Приношу удачу!" и черные брюки пижамного кроя, мокрые волосы скрутила в пучок, заколов красным карандашом.

Я медленно, на цыпочках, кралась на кухню, по дороге заглянула в комнату. Костя ещё спал, по-прежнему в той же неудобной позе, развалившись в кресле, одной рукой подперев щеку и смешно сопя.

Будить его не стала, мышкой проскользнула на кухню готовить завтрак, а заодно и обед. Часы на стене неумолимо продолжали свой ровный ход, показывая, что скоро поддень. Вот это я спать!

Себе сварила куриный бульон, обжарила хлеб до хрустящей корочки на сухари.

Мужчине пожарила яичницу с ветчиной.

На большее меня не хватило, легкая тошнота и слабость после вроде бы небольших физических затрат начали одолевать мое тело.

Ждать, когда Костя проснется, я не стала: очень хотелось поскорее чем-нибудь легким наполнить желудок. Накрошила побольше сухарей в бульон, села удовлетворять одну из главных жизненных потребностей человека – пропитание. Проглотив последнюю ложку бульона, заметила, что организм начал оживать.

Только приступила к мытью посуды, как в комнату вальяжно прошёл, хотела бы я сказать… Но Константин, на самом деле, едва пошаркивал ногами по полу и со стоном, едва не промахнувшись, упал на ближайший стул, тот даже скрипнул от возмущения. Отёкший, с полузакрытыми глазами, зевающий, волосы стоят, ну просто стоят насколько это могут делать волосы – вот что происходит с мужчиной, если он проведёт ночь с настолько потрясающей женщиной, как я. Мне бы самодовольно улыбнуться, но совесть не позволила, и я скоромно и даже слегка виновато спросила: