Алекс стремительно подошел к ней и схватил Делани на руки, крепко прижав к груди.

— Ах, детка, — прошептал он.

— Я не верила в это, папа. — Делани крепко вцепилась в него и прижалась щекой. — Я знала, что ты не можешь быть мертв. Я знала это! — Она отодвинулась и взяла его лицо в свои ладони, глядя ему прямо в глаза. — Я знала, что ты вернешься домой.

— Ах, зайка, — повторил он, зарываясь лицом в ее волосы и покачивая ее. — Именно поэтому я и вернулся — потому что вы с Такером ждали меня, — он убрал волосы с ее лица. — Обещаю: больше никаких контрактов на инженерные работы. Я не уеду из этих краев, пока вы с Такером будете со мной, — быстро закончил он, поглаживая ее по голове и крепко обнимая. — Ты была моим ангелом-хранителем все одиннадцать дней, детка. Я будто слышал твои молитвы.

— Я молилась каждую ночь, папа, — прошептала она, — иногда всю ночь.

Саре пришлось отвернуться, чтобы промокнуть глаза фартуком. Господи, она догадывалась, что сегодня слезы будут литься потоком.

— Пойдем, малышка, — услышала она голос Алекса, — давай ты, я и Такер прогуляемся к нашему секретному месту.

— Хорошо, только ненадолго. Мне нужно помочь Саре накрыть на стол. Я сшила все подставки под приборы сама, и тебе одну сшила тоже, я знала, что ты вернешься домой.

— Ты сшила подставки под приборы? — не веря своим ушам, переспросил Алекс. — Когда ты научилась шить?

— Этой осенью. Сара научила.

Сара открыла кран, чтобы помыть поддон, зная, что Алекс смотрит на нее.

— Идем, папа, сейчас. У нас с ней сегодня куча работы.

Когда за ними закрылась дверь, Сара улыбнулась. Делани сшила подставки под приборы и настольную дорожку для обеда в День благодарения, и более симпатичных и корявых подставок Сара в жизни не видела.

Обед на День благодарения прошел быстро. Попозже, когда Сара пробегала через гостиную наверх стелить постели, она приостановилась и, открыв рот, наблюдала за Алексом, удобно устроившимся на диване. Такер сидел у него на коленях лицом к нему, Делани свернулась калачиком рядом с ним и вытянула голову, чтобы лучше видеть, а Грейди, Пол и Итан стояли перед диваном, наклонившись к нему.

Алекс расстегнул рубашку и водил пальцами по груди. Сара не могла понять, чем они так увлечены, пока он не продолжил свой рассказ:

— Должно быть, в ней было больше двадцати футов длины, а толщиной она была почти с меня самого, — он посмотрел прямо в расширенные от изумления глаза Такера. — Анаконды не ядовиты, поэтому они душат добычу, — сказал он театральным шепотом, сжимая Такера в могучих объятьях, пока мальчик не завизжал.

Алекс откинулся на спинку дивана и снова указал на несколько маленьких порезов на груди.

— Но они могут кусаться. Поэтому я вытащил нож и несколько раз ударил ее по голове, — продолжил он, поднимая руку вверх и как бы нанося удар. — Тем вечером я съел ее на ужин, но пришлось есть сырое мясо: я не мог развести огонь.

— Ф-у-у-у-у-у-у-у, — Делани отклонилась, — папочка, как ты мог есть сырую змею?!

Алекс улыбнулся и похлопал ее по ноге:

— На вкус она была почти как сегодняшняя индейка, детка. Только жестче.

Сара не могла понять, что ужаснуло ее больше — то, что Алекс дрался с гигантской змеей, или то, что он в мельчайших подробностях рассказал об этом детям.

Поймав на себе взгляд Алекса, который заметил, что она смотрит на него, Сара развернулась и побежала вверх по лестнице. Там она вытащила из кладовки пылесос, вспоминая документальные передачи об анакондах на канале «Discovery».

Алекс на самом деле схватился с одним из самых крупных животных? И не только выжил, но и съел его — сырым! И на вкус оно было почти как ее индейка. Сара не могла понять, комплимент это или оскорбление. Она включила пылесос и начала счищать лаванду с кровати Грейди.

Внезапно пылесос отключился, и Сара, обернувшись, увидела Алекса с шнуром от пылесоса в руке.

— Мы здесь пропылесосим. У тебя был долгий и тяжелый день, Сара. — Он поднял руку, когда она открыла было рот, чтобы возразить. — Я думаю, мы справимся с собственными кроватями, и Делани с Такером тоже. И вымоем посуду.

— Очень мило с вашей стороны предложить помощь, но посуду я помою сама. — Она не хотела, чтобы кто-нибудь распоряжался на ее кухне, так как после этого утром пришлось бы наводить там порядок. — И мне нужно поговорить с Грейди сегодня вечером.

Алекс прислонился к дверному косяку и продолжал размахивать шнуром от пылесоса.

— Насчет этого. Я еще раз прошу тебя подождать и пока не говорить Грейди, что ты уезжаешь. Он все еще растревожен известием о моем благополучном возвращении домой, как и остальные. Ты можешь подождать хотя бы до Нового года, и начать новую жизнь после праздника?

— Но…

— За это время ты можешь подыскать хорошее место, куда ты хотела бы отправиться.

Сара прищурилась:

— Почему вы так настаиваете, чтобы я осталась?

Он бросил шнур, засунул руки в карманы и потупился. После продолжительного молчания он наконец поднял на нее печальный и даже слегка горестный взгляд:

— Я не хочу, чтобы то, что произошло между нами, так и осталось, — тихо сказал он. Затем обернулся назад и окинул взглядом коридор, сделал шаг в комнату и закрыл дверь. — Сара, если ты сейчас уедешь от нас, то единственным твоим воспоминанием обо мне будет вот эта ночь и как я с тобой поступил. И я всю жизнь буду чувствовать себя виноватым. Мне нужно, чтобы ты знала, что я не тот человек, который пришел в твою комнату вчера вечером и воспользовался тобой.

— Вы мной не воспользовались, — сказала она, метнув взгляд на закрытую дверь и подходя ближе, — я сама все начала. Мне приснился сон и я, не просыпаясь, прикоснулась к вам. — Она протянула руку, но остановилась, не коснувшись его руки, испытывая стыд от мысли, что он взял вину на себя из-за ее глупости. — Алекс, я ни в чем не виню вас. И не виню себя. Это просто… — она пожала плечами, — это просто произошло.

— Я не должен был приходить в твою комнату в таком состоянии и уж точно не должен был ложиться в твою постель. Мне следовало быть более благоразумным.

— Мне тоже.

Он отвернулся и подошел к темному окну.

— Пожалуйста, останься до Нового года, — повторил он, — если не из-за меня, то из-за остальных.

Вот черт. Целый месяц? Еще пять или шесть недель? Но ведь она провела двенадцать лет, связанная обязательством, которого не желала… Конечно, она может потерпеть шесть недель…

— Тебе нравится работать здесь? — Алекс нарушил тишину, глядя в окно. — Вернее, тебе нравилось работать здесь, пока не появился я? — Он повернулся к ней. — Должно быть, это так и есть, если ты согласилась участвовать в плане Грейди поженить нас и усыновить моих детей. Ну, кроме того, что я жив, что-нибудь изменилось?