Несколько бесконечных минут полной тишины, нарушаемой только моим робким дыханием, застыли над головой, за спиной, вокруг меня. Он замер, но я прекрасно знала что происходит у меня за спиной.

Без сомнения, взгляд отвращения, даже злости, был направлен на мою исправленную кожу. Я не хотела видеть этот взгляд.

– Прости, – только и смогла выдавить я. Единственное слово за всё время, и то было мольбой о прощении. Иначе и быть не могло.

"Нет?"

Ещё один вдох. Я представила, как его ноздри расширяются от гнева, а чёрные глаза сверкают.

– Ты прекрасна, – ладонь вернулась на прежнее место. – Прекрасна.

Я ничего не видела, но чувствовала, как он убрал руки от моей спины. Его слова позволили мне сделать облегчённый вздох.

Шорох одежды, звук босых шагов по холодной плитке – он встал и отошёл от меня. Я же продолжала сидеть, не в силах подняться и посмотреть в его глаза.

Щёлк!

Звук фотоаппарата заставил меня вздрогнуть. Слишком громко… или слишком тихо вокруг?

– Вот оно, – жадно прошептал он.

Шёлк его довольного голоса заставил меня улыбнуться…

Глава 11: Девять муз

Лежа с закрытыми глазами на прохладной поверхности пола, я ловила только звук его шагов и размеренные щелчки фотоаппарата. Ян то и дело устанавливал свет, поправлял положение моего тела и выставлял различную, незнакомую мне аппаратуру, а я полностью расслабилась, наслаждаясь долгожданным умиротворением. Я так долго жаждала найти покой, отпустить страхи и тревожные мысли, не думать о прошлом и настоящем, не впиваться ногтями в нежную кожу бедра чтобы найти точку опоры и поймать равновесие, почувствовать почву под ногами…

Сейчас я не падала. Не кричала и не разрывалась изнутри, ненавидя всё в себе. Я не боялась бездны потому что поняла, что я легко могу отойти от края обрыва. Повернуться к нему спиной, сделать шаг, затем ещё один и ещё, и так до тех пор, пока не уйду прочь от ненавистного мне места. Уйду туда, куда захочу.

Впереди расстилалось белоснежное поле, над головой сиял серебристый свет, и я была полноправной хозяйкой этого рая.

– Ммм… – низкий грудной звук коснулся меня с правой стороны. Фотоаппарат громко щёлкнул.

Губы сами собой растянулись в мягкой улыбке.

– Не стоит этого делать, – я открыла глаза и посмотрела на нависающего надо мной мужчину. Чёрные ониксы пожирали меня неотрывным взглядом.

– Что…? – ещё шире улыбнулась я, радуясь, что снова вижу его лицо.

– Не улыбайся, это портит кадр, – он поправил мои волосы, убирая длинные локоны с плеч. – Положи руки наверх, за голову.

Глупая улыбка никак не хотела слетать с губ.

– Прекрати улыбаться, – пробурчал он, настраивая объектив. – Руки, Ава.

Его серьезный вид напустил на меня ещё больше веселья и я не удержавшись засмеялась, но не спешила убирать руки с обнаженной груди.

Он стоял надо мной как каменное изваяние, опустив руку с фотоаппаратом. Его взгляд был сосредоточен на моём лице. Он молчал, но уголок его губ всё же предательски дёрнулся.

– Прости, – смех разбирал меня всё сильнее и сильнее.

– Тебе весело?

– Извини, – неожиданный приступ окончательно достал меня. Я ещё сильнее скрестила руки и залилась смехом, глядя на его серьёзное лицо. – Я голая!

– Не совсем, – мой заразительный смех наконец взял верх, и его губы украсила обворожительная улыбка. Я добилась своего.

Я добилась!

Слёзы счастья появились в уголках глаз.

Кажется, я схожу с ума, в самом положительном смысле этого выражения.

Ян, продолжая улыбаться, медленно опустился рядом со мной, осторожно отложил фотоаппарат в сторону и чуть дёрнул закатанные рукава рубашки. Он глубоко вздохнул и сделал движение головой из стороны в сторону, будто боксёр, который разминался перед очередным поединком. Из груди вырвался низкий, короткий смешок, который отозвался в кончиках моих пальцев приятным разрядом электрического тока.

Он навис надо мной, и чтобы видеть его лицо я несколько раз моргнула, смахивая пелену из слёз.

– На мне практически нет одежды, – протест получился слабым.

Ян сомкнул пальцы на моих запястьях и с силой запрокинул руки над головой, полностью лишая меня последней защиты.

Он пригвоздил меня к полу, открывая себе доступ к незащищенной одеждой верхней части моего тела.

Я охнула от неожиданности.

– Ты обещала меня слушаться.

– Так и есть, – выдохнула я, отчётливо ощущая как меня накрывает странное, до этой минуты незнакомое мне состояние острого счастья, перемешанное с нижайшим физическим возбуждением и осознанием желания сделать так, как он захочет, даже если меня это будет пугать.

Но что значит испуг, или, самый настоящий, животный, первобытный страх? Я боялась так долго, так много и так часто, что уже привыкла к этому чувству. Оно стало мне слишком родным, проникло внутрь меня, заразило меня своей сущностью настолько, что я уже не могу отличить настоящую опасность от её видимости. Я обездвижена, распластана под ним как неосмотрительный заяц, попавший в силок охотника. На мне нет половины одежды, и он уже видел мои шрамы.

Но это было не запугивание. Это была видимость, простая демонстрация его власти надо мной.

Он не хочет быть страшным зверем с попавшей лапой в капкан, который огрызается на лесника за то, что тот хочет помочь ему.

Он не хочет напугать меня по-настоящему. Он хочет довериться и доверять.

Ян удерживал запястья, а его взгляд начал медленное путешествие по обнаженной коже, надолго задержавшись на подрагивающей от учащенного дыхания груди, и остановился только около линии пояса брюк.

– Очень красиво, – слова прозвучали журчащим одурманивающим мурлыканьем. – Мне нравится, когда ты такая беззащитная, – он наклонился ещё ближе и уткнувшись носом в шею, сделал шумных вдох. – Безумно вкусная, – вторая ладонь горячей печатью прилипла к месту, где билось сердце. – Доступная. И всё это только для меня.

Голова закружилась. Фотостудия стала расплываться в нечто неопределённое, а пол и потолок поменялись местами. Меня вновь начала облеплять та странная субстанция, описать которую как «невидимый мёд», иначе я не могла.

Идеальное описание.

Его мёд…

– Я могу сделать с тобой всё что захочу, ты знаешь это?

Я попыталась дернуть руками, но их сковали каменные пальцы Яна.

– Хочу, чтобы ты сказала это вслух.

Здесь слишком яркий свет.

– Я знаю, знаю, – мне почему-то перестало хватать кислорода. – Я знаю это.

– И ты хочешь этого, верно?

Я заставила себя кивнуть.

Его ладонь, которая лежала над сердцем, напряглась и надавила на грудную клетку.

Эта мизансцена продолжалась ещё несколько минут, в течении которых я постепенно понимала что должна просто подчиниться и дождаться, пока он не отпустит меня.