Когда батальон формировался к отправке на фронт, Буршика назначили командиром третьего взвода в роте Отакара Яроша[35]. 30 января 1943 г. маршевая колонна 1-го чехословацкого отдельного батальона выступила на фронт.

В дороге Буршик делил вагон со своим заместителем старшиной Марешем и двадцатью пятью солдатами и унтер-офицерами. Было в вагоне немного тесновато, но настроение у всех было боевое. Согревались от морозов у печки, которая стояла посреди вагона, но при наружной температуре больше минус двадцати градусов ее тепла было явно недостаточно. Добавляли для согревания внутрь водку и еще пели.

В дороге Буршик заметил, что один из дежурных, которого на остановках посылают за кипятком, постоянно опаздывает, а на следующей станции, как ни в чем не бывало, возвращается в вагон. Вызвал Буршик этого солдата на «ковер». Оказалось, что тот садился в отправляющийся ранее эшелон. На следующей остановке выходил, набирал кипяток и спокойно дожидался своего эшелона. Буршика это весьма возмутило. Есть общий порядок, есть дисциплина. Так ведь можно и отстать от поезда и оказаться дезертиром. Реакция солдата была агрессивной и вызывающей. Он заявил, что будет делать то, что ему хочется. На такой наглый ответ у Буршика вскипела кровь, и он в ярости немедленно вытащил пистолет.

Офицер грубияна тут же на месте чуть было не застрелил, но вовремя осознал, что в вагоне находятся солдаты его взвода. Дисциплину он должен удержать! Рукояткой пистолета Буршик заехал наглецу по голове. Солдат тут же успокоился, попросил прощения у такого бешеного командира и спрятался как побитый пес.

О случившемся инциденте было доложено доброжелателями Л. Свободе. Наследующей остановке Буршика и Яроша вызвали «на ковер» в командный вагон. Буршика отстранили от должности. Ему грозило разжалование и отправка обратно в Бузулук.

Однако, прежде чем поезд доехал до Валуек, солдаты так запутали расследование этого происшествия, что Свобода свое решение о снятии Буршика с должности отменил.

Соколово

После труднейшего десятидневного пешего перехода от Валуек в полдень 1 марта батальон прибыл в Харьков. По решению командующего Воронежским фронтом генерал-полковника Ф. Голикова батальон должен был находиться в резерве, но обстановка на этом участке фронта резко изменилась. В ночь на 2 марта батальон получил приказ занять оборону не реке Мжа в районе села Соколово и не допустить прорыва немецких танков. Вновь труднейший переход в сильный мороз и метель к назначенному месту. Солдаты выбивались из сил, поддерживали друг друга, более сильные помогали товарищам нести оружие. Помогал Ярош, помогали и командиры взводов. На северной окраине Миргорода батальон подвергся налету вражеской авиации. Буршик приказал взводу открыть огонь по самолетам. Хоть ни одного самолета и не подбили, но после налета поднялись солдаты Буршика все же больше уверенные в себе. Так начал проявляться командирский талант офицера. В самой безнадежной обстановке находил Буршик решение, чтобы поддержать боевой дух своих подчиненных, не дать запаниковать. Уверенность командира передавалась им.

Днем 3 марта взвод Отакара Яроша занял оборону на южном берегу реки Мжа в составе усиленного противотанкового узла. Вторая и третья роты остались на оборонительных позициях за рекою. Крестьяне и советские саперы помогли чехам и словакам надежно окопаться, построить долговременные огневые точки. А местный житель, партизан времен Гражданской войны Николай Шемет даже частично разобрал свой дом, чтобы поделиться с бойцами бревнами для наката под пулеметным блиндажом.

Левый фланг обороны занимал первый взвод ротмистра Ружички, правый — второй взвод ротмистра Неме-ца. Буршик с третьим взводом находился в центре.

8 марта после полудня начался бой. Удар немцев пришелся на позиции правого фланга и в середину. После артиллерийского и минометного обстрела позиции роты атаковали около 60 средних немецких танков при поддержке трех батальонов пехоты. На позиции взвода Буршика шло 15 немецких танков. У Буршика имелось в распоряжении два противотанковых ружья, и он расположил их расчеты так, чтобы они могли вести на дальности 150 метров перекрестную стрельбу. Во время'іртиллерийской подготовки противника расчеты этих ружей остались невредимыми. Когда кончились патроны к ружьям, отражали танки связками гранат. Пехота шла волна за волной, но атаки врага удалось отразить. Перед позициями взвода лежало множество убитых и раненых немецких солдат.

Не считаясь с потерями, немцы непрерывно атаковали. Наконец им удалось найти слабое место в обороне на правом фланге второго взвода. Ярош тогда перетащил второй взвод Ружички с левого фланга на помощь взводу Немеца. Позднее взвод Буршика переместился к обороне вокруг церкви. Повсюду грохотали взрывы и выстрелы, в треске огня горящих хат слышались стоны раненых и умирающих товарищей по оружию. Бой шел не на жизнь, а на смерть.

Смеркалось, но бой продолжался. Приказа отступать не было. Где-то в это время увидел Буршик Яроша в последний раз. Тот был ранен, сильно истекал кровью, но продолжал сражаться. Крикнул Буршику: «Йозеф, держать левый фланг до последней возможности! И ты, Ружичка, держись справа!»

Взвод ротмистра Буршика не отступил даже тогда, когда у него осталось всего 12 солдат, и он был окружен. Командир роты О. Ярош послал на помощь Буршику взвод ротмистра Ружички. Взвод пробился к окруженным, но сам Ружичка погиб. В его взводе осталось шесть солдат. Они присоединились к Буршику и продолжили бой за каждую улицу, за каждую хату.

Остатки роты отражали атаки с трех сторон. Сзади была замерзшая речка Мжа. Была уже ночь, а рота продолжала держать оборону. Немецкое «Вперед!» доносилось с каждым разом все ближе. Одним из взрывов Буршик был ранен в левую руку и засыпан грудой деревянных столбиков, которыми был укреплен окоп. С Буршиком оставалось тринадцать солдат.

Поздней ночью остатки роты Яроша начали осторожно переползать по льду реку Мжа. Поверх льда, из полыней, пробитых снарядами, шла вода. Когда они доползли до редкого камыша, их заметил немецкий караул. На открытом пространстве уцелеть не было ни малейшего шанса. Два солдата, которые ползли рядом с Бурши-ком, были убиты, еще два были тяжело ранены. Буршик их с трудом дотащил до окопов батальона. В роте уцелело всего два офицера. Одним из них был Буршик. Когда он предстал перед Свободою, тот минуту не мог поверить, что тот жив, а потом начал обнимать.

В следующие пять дней 1-й чехословацкий отдельный батальон твердо оборонял доверенный ему участок обороны. Река Мжа стала непроходимой для немецких танков, и немецкое командование отказалось от атак в этом направлении.

Чтобы поднять боевой дух своих солдат после тяжелого боя, Буршик придумал следующее. Он попросил командиров двух советских танков, которые были приданы батальону, появиться позади позиций взвода с пятиминутными интервалами, так чтобы у солдат создалось впечатление, что танков не два, а десять. Для большей достоверности экипаж должен был как-то менять экипировку: то быть в шлеме, то без него, и так далее. Уловка Буршика удалась, и каждый из солдат был уверен, что оборону поддерживают десять советских танков. Это, несомненно, способствовало поднятию настроения и уверенности у его подчиненных.