— Значит, вы ведьма, только добрая. — Виктория соскочила с камня. — Althaea officinalis из семейства Malvaceae. Я видела ее по дороге сюда. Пойдемте, я покажу вам.

— О, ты папина дочка, — насмешливо фыркнула та.

Они пошли назад, повторяя маршрут Виктории.

— Откуда вы знаете моего отца?

— Я меняла ему пеленки, шлепала по мягкому месту и обучала грамоте.

Виктория в изумлении остановилась:

— Так вы няня Айрис!

— Она самая, — торжественно кивнула та.

— Но этого не может быть! Няня Айрис была краса… — Виктория в ужасе зажала рот рукой, но старуха лишь рассмеялась:

— Красавицей? Твой папа бывал горазд на похвалу. Но веришь или нет, в свое время я была очень мила.

Они шли, и Виктория лихорадочно соображала.

— Но что вы здесь делаете? Папа говорил, что вы исчезли после того, как родители наняли ему гувернера.

— Едва ли я исчезла. Получила пособие и отправилась путешествовать. Мне всегда хотелось повидать пирамиды и греческие острова, так что почти двадцать лет я скиталась по свету. Несколько раз была замужем и пережила великое множество приключений.

— Приличное же вам выплатили пособие.

— Я экономила, — фыркнула няня Айрис, — а когда деньги вышли, преподавала английским всем, кто платил. Как только надоедало, снималась с места и ехала дальше.

История была в высшей степени любопытной.

— И как же вы снова оказались здесь?

— В какой-то момент я решила провести последние годы в окружении близких, которые обо мне позаботятся.

Девушка указала вперед:

— Вот вам Althaea officinalis.

— Отлично. Не соберешь ли семян? Я посажу их в огороде.

Виктория кивнула и опустилась на колени подле старухи, позабыв о новом платье для прогулок.

— Откуда вы знаете, что алтей помогает при кашле? Что он делает?

— Смягчает горло и прочищает нос. Научила меня мать, а она узнала от своей матери. К тому же во время путешествий я узнала о травах много нового. Хочется верить, что это я привила твоему отцу любовь к растениям. Я учила его возиться в саду задолго до того, как мы приступили к буквам и цифрам.

— А дядю вы тоже учили? — спросила зачарованная Виктория.

— Этого я ничему не могла научить, — фыркнула няня Айрис и насмешливо скривилась. — Он уродился слишком высокомерным, чтобы водиться с такими, как я. С детства считал, что ничего нового от меня не услышит, а мать знай поддакивала. Зато твой отец впитывал знания как губка.

У девушки снова перехватило дыхание, и старуха потрепала ее по руке, но промолчала, за что Виктория прониклась к ней еще большей симпатией.

Какое-то время они молча собирали травы, покуда няня Айрис не натрудила спину.

— Достаточно. Не надо опустошать лужайку.

Виктория встала и помогла няне подняться на ноги.

— Проводить вас до дома?

— Боже упаси, дитя мое. Я знаю дорогу. И я не ошибусь, если скажу, что если ты вскоре не вернешься, то в доме поднимется переполох.

Виктория вздохнула, признав ее правоту:

— Ровена будет волноваться. И Пруденс тоже.

— Это девочки, с которыми ты стояла у часовни?

— Ровена — моя сестра. Та, что темненькая, в шляпке. А другая — это моя кузина Элейн.

— А где же была Пруденс?

Виктория насупилась, вновь охваченная негодованием.

— Пруденс не разрешили пойти.

— А, вот оно что.

Няня Айрис не стала расспрашивать, а Виктория — объяснять.

— Ну что же, ты милая девушка, и я буду рада, если ты меня как-нибудь навестишь. Я очень любила твоего отца.

— С удовольствием. Где вы живете?

— В маленьком коттедже по эту сторону Бакстона. Спроси любого, тебе покажут.

Повинуясь порыву, Виктория обняла пожилую женщину.

— Спасибо. Как сумею — сразу приду.

— Очень хорошо. И знаешь что, Виктория? — Она вдруг заговорила серьезно, и девушка вскинула голову.

— Да?

— Не ходи по этому лесу одна. Он не особо приветлив к таким юным барышням.

Не успела Виктория спросить почему, как старая женщина повернулась и шустро заковыляла прочь.

* * *

— Здесь все работают. — Стряпуха — главная повариха — швырнула Пруденс тряпку. — Помоги Сюзи надраить кастрюли.

Пруденс недоуменно посмотрела на тряпку в руке. Она хотела только чая. Утро обернулось кошмаром. Миссис Харпер разбудила ее ни свет ни заря, хотя Пруденс знала, что пройдет еще несколько часов, прежде чем Ровене или Виктории что-нибудь понадобится. Но ее отправили помогать Сюзи чистить морковь и лук для консоме; овощам предстояло весь день томиться на плите. Не успела Пруденс глотнуть чая, как экономка послала ее наверх разжечь камины в комнатах сестер. Затем пришлось бежать вниз, чтобы перекусить в зале для слуг.

Это помещение ничем не походило на шикарный Главный зал наверху. То, что оба назывались залами, было, видимо, чьей-то шуткой. Пол покрывал старый коричневый линолеум, а вокруг шаткого стола сгрудились такие же ненадежные стулья. Зал был жалок и мал — второстепенное место в доме, где кухня, наоборот, отличалась продуманной планировкой и современным стилем. Привезенная из Индии напольная плитка была надраена до блеска; одну стену целиком занимали огромная плита и фаянсовые раковины. Над плитой громоздился пузатый медный бак с краном — постоянный источник горячей воды.

Единственной дневной передышкой явилась помощь Ровене и Виктории — они переодевались к выходу, но даже это событие омрачилось тем, что сестры отправлялись проститься с отцом, а Пруденс этого не позволили, невзирая на ее безутешное горе.

И вот она таращилась на тряпку, не вполне понимая, чего от нее хотят. Ей никогда не приходилось чистить кастрюли и сковородки. Этим всегда занималась Кейти. Сюзи схватила ее за руку и потащила в моечную — грязную комнату без окон с двумя гигантскими раковинами.

— Давай покажу. Вдвоем мы быстро управимся.

Мышиного цвета волосы Сюзи были забраны в тугой пучок. Закатанные до локтя рукава бело-синей полосатой блузки обнажали руки, удивительно крепкие для миниатюрной особы. Сюзи была ниже и моложе Виктории — Пруденс не дала бы ей больше пятнадцати, — но делала свое дело толково и споро.

Сюзи поставила перед собой небольшую миску и смешала в ней белый садовый песок, соль, уксус и немного муки. Потом нанесла полученную пасту на стенку кастрюли:

— И трешь, вот так.

Она быстро растерла средство круговыми движениями.