– Ну что, ожил? – Улыбаясь во весь рот, в комнату вошел Фуад. – Все помнишь?

Вместо ответа Виссар покачал головой.

– Тренировались вы на скалах, – стал рассказывать албанец. – Страховка не выдержала, ты рухнул на камни. У тебя затылок посечен.

Виссар пощупал голову. Действительно, несколько ран, похожих на порезы, присутствовали.

– Зачем мы поперлись в горы? – Виссар вопросительно уставился на албанца. – Я же еду в город. Там нет скал.

– Не знаю, – пожал плечами Фуад. – Спроси об этом своего инструктора.

– У-у, шайтан, – Виссар вскочил с кровати, но тут же присел, ухватившись за стоящий рядом шкафчик. Пол поплыл из-под ног. К горлу подступила тошнота. Ко всему оказалось, что он абсолютно голый. – Дай одежд! – не оборачиваясь, он протянул в направлении албанца руку. Тот взял со стула штаны и бросил ему.

– Я бы на твоем месте еще полежал.

– Хватит! – протянул Виссар. – Сколько занимался, не помню. Что делал, тоже не знаю. Это как надо было упасть?!

– Могу сказать, что за это время в Москву уже доставили одну ракету.

– «Игла»?! – сердце Виссара неожиданно забилось сильнее. Он вдруг представил синее небо и русский самолет. Вот он наводит рамку прицела, и в ней цель – эта железная птица, наушники привычно начинают пищать, сигнализируя о том, что произошел захват головки самонаведения, он нажимает на пуск. Труба вздрагивает, выплевывая в направлении самолета смерть…

Надо быстрее ехать в Россию. Там его место.

* * *

Антон в очередной раз не попал домой. Пришлось объясниться с Региной по телефону и остаться ночевать в гостинице учебного центра. На особый период для группы здесь были оборудованы двухместные номера со всем необходимым для проживания. Две кровати, два письменных стола, компьютер, телевизор, телефон. Были даже книги, в основном классика, шахматы, нарды. В любой момент можно было принять душ. Завтрак, обед, ужин – в расположенной в двух шагах от гостиницы столовой.

Но этот комфорт действовал угнетающе. Антон уже неделю разговаривает с женой только по телефону. Одно дело – командировка. Иногда они уезжали на несколько месяцев. Были выезды в Южную Америку и Африку. Здесь же необходимость торчать в набивших оскомину стенах вызвана неизвестностью. В городе появились и проявляют активность представители экстремистских группировок. Это единственная формулировка, которой Родимов оправдал его присутствие. Никто не мог даже примерно назвать ни количество террористов, ни цели, с которыми эти люди появились в столице.

Вторые сутки подряд почти вся группа занимается изучением окружения Амжи. Причем несчастного чеченца обложили не только подчиненные Филиппова. По линии ФСБ в этом направлении также трудились несколько бригад.

Но Амжи словно понял, что за ним наблюдают. Его перемещения по городу можно назвать хаотичными. Переночевал чеченец на съемной квартире, расположенной по улице Щепкина. Едва он оттуда ушел, как сотрудники оперативно-технического наблюдения нашпиговали единственную комнату всеми доступными средствами сбора информации. Как выяснилось, террорист жил там один. По заверениям соседей, никого в дом не приводил. Установили и место так называемой «работы». Он действительно состоял в штате строительной организации, занимающейся ремонтом квартир, офисов и возведением небольших коттеджей. Сама фирма принадлежала его брату по имени Успа. Его жизнь проверили с самых пеленок и также не нашли ничего, что могло бы указывать на связь с криминалом или террористами. Именно этот факт больше всего настораживал Антона. Он понимал: этого не может быть. Попросту они столкнулись с хорошо законспирированной группой, которая тщательно подчистила все концы. Не исключено, что за ней стоял опытный сотрудник одной из иностранных разведок.

С утра, пробежав по учебному центру пару километров и приняв душ, Антон зашел к Родимову.

Генерал просматривал в Интернете последние новости.

– Какие планы на сегодня? – обменявшись рукопожатиями, спросил Антон.

– Хочу взглянуть на репортера, – не отрывая взгляда от экрана монитора, ответил Родимов. – Поедешь?

Вместо ответа Антон кивнул.

– А что будем делать с Амжи? – после паузы поинтересовался он.

– Ждать, когда проколется, – генерал наконец отодвинулся от стола и повернулся в его сторону: – Линев с утра заверил, что чеченец слежку не определил. Просто вы его сильно напугали, вот он и осторожничает.

– Праздники на носу, – Антон потер мочку уха. – Как бы чего не вышло.

Генерал постучал по крышке стола:

– Не должно. Ты собирайся, через десять минут выезжаем. Я уже созвонился с кем положено. Нас будут ждать.

Как оказалось, репортера, врезавшегося в автобус, поместили не в институт имени Сербского, а в НИИ психотехнологий кафедры психоэкологии. На входе в бокс дежурная медсестра выдала Родимову и Антону белые халаты и бахилы. Проведя по длинному, отделанному молочного цвета кафелем коридору в самый конец, она указала на пластиковые двери с табличкой «Сытянов А.А». Антон уже знал, что это академик РАЕН, которого в свое время журналисты окрестили «отцом психотропного оружия». Еще во времена Союза этому человеку ставилась задача создать людей-гениев. Его разработки в области новых психотехнологий были отмечены на многих международных симпозиумах.

Родимов несколько раз стукнул в дверь и вошел в кабинет. Сытянов оказался невысоким, слегка сутуловатым мужчиной с абсолютно седой головой. При появлении посетителей он поднялся из-за стола, пожал Родимову и Антону руки и указал на стоявший у стены диван.

– Как я понял, именно вы – генерал Родимов, – усаживаясь на свое место, Сытянов посмотрел на Федора Павловича.

Генерал едва заметно кивнул.

– Со мной вы знакомы заочно, – доктор положил на стол руки. – Чем могу быть полезен?

– Всем, – емко и категорично ответил Родимов. – По нашим данным, в столицу прибывают преступники, нацеленные на выполнение конкретных задач. Все походит на то, что где-то за пределами России начал работу центр, где делают послушных роботов. Я не исключаю, что это территория Албании, а кураторами работ являются в том числе и чеченские террористы. Нас интересует все. Ваше мнение по этому поводу, особенно в том плане, кто и как может это делать. Хотелось бы узнать о самочувствии Сангинова. Что говорит…

– Начнем с последнего вопроса. – Сытянов взял в руки карандаш и стал его крутить. – Сангинов ничего не говорит.

– Он в коме? – расстроился Родимов.

– Как раз нет. – Сытянов забросил в стаканчик карандаш. – Просто после столкновения он ровным счетом ничего не помнит. Даже как его зовут.

– Вот это номер! – не выдержал Антон. – Это из-за травмы?

– Травма здесь ни при чем, – покачал головой Сытянов. – Склоняюсь к мнению, что репортер стал жертвой чудовищного эксперимента. Ему стерли его собственное «я».