Под этой скромной надписью в могиле

Спит вечным сном покойный Джексон Вилли.

Признаться, Джоном назывался он,

Но не рифмуется с «могилой» имя Джон.

Неизвестный английский автор (перевод С.Я. Маршака)

В конце концов она чуть не попала под машину.

— Бабка, смотри, куда прешь, если не хочешь в ящик сыграть!— обидно закричал выскочивший из машины водитель. Даже шагу не сделал, чтобыпосмотреть, что там с ней такое.

Ничего такого с ней не было. Сегодня на ее глазах погибчеловек, и она подозревала, что его убили, только и всего.

— Ну! Чего сидишь, вставай! Ты можешь или не можешь, бабка?!

И опять ни шагу к ней.

Кое-как она перевалилась на колени, отползла к обочине иподнялась, держась двумя руками за гору плотного грязного снега. Вся улица смотрела,как она ковыряется, как пытается отряхнуть пальто, как растерянно озирается посторонам в поисках сумки, которая отлетела неизвестно куда.

Сумки не было.

— Ну чего? Идти-то можешь?

Коленка сильно болела, наверное, Варвара ударилась обасфальт, когда падала. Она нагнулась и попыталась рассмотреть, что там сколенкой, но ничего не увидела.

Господи, а сумка-то!

Неистово сигналили машины — прогоняли ту, которая наехала наВарвару. Она стояла посреди улицы, загораживала проезд. Любознательный исердобольный водитель, так вежливо выяснявший, все ли с ней порядке, захлопнулдверь и тронул машину с места.

Варвара из-под съехавшего платка проводила его испепеляющимвзглядом.

Наплевать ему на твои взгляды, дорогая. Еще очень повезло,что он тебя, во-первых, до смерти не убил, а во-вторых, по физиономии не дал зато, что представляла угрозу для его драгоценной машины, да еще заставилаостановиться, терять время, вопросы тебе задавать!..

Да где же сумка?!

Варвара переступила ногами, словно пробуя их на прочность, итут проклятая машина опять оказалась прямо перед ее носом. Она даже отшатнуласьнемного, уверенная, что теперь-то ее непременно задавят.

Распахнулась задняя дверь.

— Бабушка, — душевно сказали из салона, — давайте я васподвезу куда-нибудь. Или, может быть, в больницу?

— Спасибо, не надо, — пробормотала Варвара, усердноотряхивая пальто.

— Давайте все-таки.

— Я же сказала, не надо, — повторила она с нажимом. — Сомной все в порядке.

Тут она увидела свою сумку — далеко, под самой стеной дома —и радостно заковыляла к ней, как будто сумка могла оградить и спасти ее от всехсегодняшних неприятностей.

Сейчас она поднимет ее и пойдет себе потихоньку домой,закроет за собой дверь, влезет в ванну и будет сидеть в горячей воде столько,сколько захочет, и день кончится наконец.

Сумка была пуста. Это было так неожиданно и так ужасно, чтоВарвара, не поверив себе, перевернула ее и потрясла, ожидая, что на тротуар изнепривычно худого сумкиного нутра сейчас вывалятся паспорт, кошелек, очки,пухлый романчик, записная книжка школьных времен с шикарным тиснением — серп имолот — на обложке.

«Дима К.» было почему-то записано там. «Дима К.», «Катя Б.»— и телефон. Почему Б. и К.? Почему не фамилия?

Варвара заглянула в сумку и в свете фонаря увидела толькосиротскую подкладку, и больше ничего.

— Что, бабка? — насмешливо спросил у нее над ухом давешнийвежливый и аккуратный водитель, — всю пенсию сперли? Надо было смотреть запенсией-то!

— Надо под колеса смотреть, если за руль сел, — сказалаВарвара, не поворачиваясь. Слезы были уже близко, и она часто глотала, чтобыотогнать их. — На дорогу надо смотреть, а не ворон считать и на девчонокпялиться!

— Ух ты!.. — восхитился голос. — Во дает бабка!.. Меня ж ещеи кроет!..

— Витя, угомонись.

За ее спиной произошло неясное движение — она загоняла слезыв горло, заглядывала внутрь своей сумки и не оборачивалась, — и кто-то крепковзял ее за локоть.

— Пойдемте.

— Никуда я не пойду!

— Пойдемте. Я довезу вас до дома. У вас же ничего нет — ни денег,ни документов.

При упоминании о деньгах и документах Варваре стало совсемхудо. Господи, за что ей такое наказание?! Чем заслужила, чем не угодила?

«Не поминай Господа всуе, — сердито говорила бабушка Настя.Она всегда была в белом платке в мелкую крапушку, с темным и строгим лицом.Варвара ее боялась. — Господь — не соседская коза, его ни за что ни про что незовут, только уж если очень надо или дело какое важное!..»

— Да не упирайтесь вы! — с досадой сказали сзади. —Садитесь, что вы на самом деле!..

Варвара, подталкиваемая в спину, неловко пролезла в шикарныйсалон, освещенный теплым светом, и тут обнаружилось, что колготки — ясное дело!— порвались и на обеих коленках зияют ровные круглые дыры, похожие на озера.Грязная белая кожа казалась особенно неприличной в приглушенном салонном свете,и Варвара поспешно прикрыла коленки полами пальто.

«Доберусь до дома и утоплюсь в ванне», — решила она.

Одна за другой хлопнули дверцы, и автомобиль поехал.

— Вам куда, бабушка?

— Мне на улицу Тухачевского, — выговорила Варвара.

Полы пальто терли содранную кожу, колени саднило, и былоужасно жалко денег, почти пятьсот рублей. Конечно, с голоду она не умрет, нокогда твои деньги крадут на улице какие-то подонки, пока ты ковыряешься в снегупод колесами автомобиля, — очень обидно. Лучше бы в метро вытащили, ей-богу!..

— Что ж вы по сторонам не смотрите, когда улицу переходите?Внимательнее надо быть, особенно по вечерам.

— Да я-то смотрю, — сказала Варвара злым голосом, — это шоферваш неизвестно куда смотрит! Я на зеленый переходила, по переходу!

— Да зеленый мигал уже!.. — взвился на переднем сиденьеводитель, уверенный, что обвиняют его облыжно. — Бабка сама виновата, а теперьпытается наводить тень на плетень, и скорости у меня никакой не было, ятронулся, когда красный уже переключился!..

— Ничего не знаю ни про какой красный, — с ходу принялаподачу Варвара, — только переходила я по переходу и на зеленый, а вы ехали чертзнает как! Да за мной еще целая толпа шла, вы же видели!