«В 1970 г. парфюмерно-косметическая промышленность выпустила 427,2 единиц парфюмерных изделий и 804 млн. косметических (всего — 1,2312 млрд.). Ок. 33 % парфюмерии составляют духи, ок. 65 % — одеколоны и туалетные воды; ок. 46 % косметики составляют зубные средства, ок. 18 % — средства для волос и ок. 31 % — средства для кожи (БО XIX, 254). Не считая детей (29 % населения), малопьющее население мусульманских республик, где парфюмерно-косметические изделия традиционно почти не используются (ни для внутреннего, ни для наружного употребления), и мужское население, традиционно мало пользующееся духами, туалетными водами и пр., получим ок. 80 млн. жителей СССР, использовавших за год 1,2312 млрд, флаконов. Очевидно, что взрослый мужчина в России не выливает на себя по два литра духов. Не менее половины произведенной «парфюмерии» употребляется внутрь. Итак, в год написания поэмы было произведено ок. 200 тыс. тонн некодифицированных напитков средней крепости — ок. 50 % спирта. Из них, предположительно, было выпито около 100 тыс. тонн».

Невероятные цифры — предположительно половина всей парфюмерии, производившейся в СССР, выпивалась! И это не в годы горбачевского алкогольного мракобесия, когда в ход массово пошли средства от тараканов, для мытья стекол и т. д, а в спокойные и «застойные» семидесятые годы!

Я как раз в те годы в школе учился. В соседнем со школой доме была галантерея. Часто под козырьком на лестнице, ведущей в подвал школы, собирались работяги выпить одеколону. Ведь в СССР спиртное продавалось с 11 утра, а одеколон — когда угодно. В последние годы существования СССР, когда страну разваливал Горбачев, спиртное продавалось уже с 14.00, и именно тогда аптеки, галантереи и магазины бытовой химии начали играть еще более важную роль в алкогольном рационе населения страны.

Так вот, зрелище было жуткое — работяги долго вытряхивали в металлическую кружку из узкого горлышка одеколон и выпивали, закусывая килькой. До сих пор помню эти телогрейки, промасленные пальцы, которыми они аккуратно, за хвостик, брали кильку и, закинув голову, опускали ее в рот. И еще помню этот жуткий запах одеколона…

В уже упоминавшейся энциклопедии Плуцера-Сарно есть информация по советским ГОСТам на одеколоны:

Не удивительно, что народ в основном. потреблял «Тройной» или лосьоны «Розовый», «Огуречный». Сам я одеколон периодически пил в армии — там с бухлом было трудно. В основном почему-то солдатикам присылали одеколон «Саша». Самый ужасный одеколон, который доводилось выпивать, — Eau Jaune, выпускавшийся в СССР по французской лицензии. И тогда я понял, что буржуйские одеколоны — сплошная химия и гадость, концентрация отравляющих веществ в них недопустима! А совковую парфюмерию, хоть она и по-плебейски пахнет, пить можно.

В отличие от сослуживцев, глушивших одеколон просто так, в чистом виде, я кидал на пузырек таблеток 10 активированного угля. Одеколон на глазах светлел, и практически исчезал мерзкий мыльно-парфюмерный тон.

После одеколона очень интересно ходить в баню — ты благоухаешь, потому как из пор выходит амбре. В общем, были отдельные положительные нюансы перорального приема одеколона — ароматы, издаваемые тушкой, становятся вполне приемлемыми.

Впрочем, в баню после всего ходить интересно. Вот, например, напейтесь свежего козьего молока — и в баню. От вас будет разить как от настоящего козла! Поэтому не делайте этого в присутствии подруг, с которыми у вас либо уже спорные, либо еще не установившиеся отношения: дамы — существа чуткие, любят ушами и носом. Решат: «Ах, как я была права! От него даже несет козлом!»

Массовых масштабов прием одеколон достиг в местах комсомольских овеянных романтикой глобальных строек чего-нибудь где-нибудь в ж…пе мира, где никакой цивилизации не было. Толпы молодых людей со всего СССР по комсомольским путевкам, распевая песню «Яростный стройотряд» в исполнении то ли ВИА «Пламя», то ли ВИА «Самоцветы» и обязательную в те годы для исполнения песню «Если бы парни всей земли»[3], отправлялись жить в строительных вагонниках или просто в палатках на Север, в Сибирь либо в пустыню.

В СССР была разработана специальная технология выпивания одеколона в суровых климатических условиях. Ведь студенты — народ образованный. На морозе одеколон сливался по металлическому уголку, на морозе все ароматические масла примерзали к металлу, а внизу уже собирался практически чистый спирт. Такого можно было выпить много. Зато летом в местах базирования комсомольских лагерей было невозможно дышать — все эти замерзшие концентраты парфюмерии начинали активно отдавать ароматы. Как-то раз летом я ехал на поезде по БАМу[4] вскоре после постройки этой трассы. В глубине тайги вдруг запахло, как на парфюмерной фабрике! Вы не поверите — вонь стояла сильнейшая. Тут комсомольцы долгими и холодными сибирскими зимними ночами глушили одеколон. Эфемерным памятником их пребыванию во глубине сибирских руд и был этот запах.

Вообще, технология выморозки была известна на Руси издревле — задолго до того, как иноземцы принесли на Русь знания о дистилляции, зимой тут производили крепкие напитки. К примеру, выставлялся на мороз жбан кваса (это был алкогольный напиток; от него происходит современное слово «квасить»), или меда, или сидра, или какой другой браги; вода вымерзала, а спирты оставались. В СССР эта технология была лишь адаптирована для обработки парфюмерной продукции с целью последующего перорального употребления.