Малыши радовались. Было так невероятно здорово наблюдать, как они играют, изучая новые игрушки, отчего у меня улыбка не сходила с лица.

К моему удивлению, Охотник не ушел, а занимался с мальчиками, показывая, как работают пистолеты, машинки, очень дотошно объясняя каждую мелочь всем по несколько раз. Когда Волков их хвалил, все улыбались, счастливо посматривая друг на друга.

Рядом с ними стояла воспитатель, весело выдавая что-то, комментируя и восхваляя «умелого настоящего мужчину». Мария. Уже год здесь работает. Красивая, общительная и свободная, имеющая огромное желание выйти замуж за богатого предпринимателя и уехать с ним за границу. Я с ней общаюсь очень редко, в основном, когда нужно что-то спросить. Перникова любит приукрасить факты или исказить, что неприятно слушать, поэтому держусь от нее подальше.

Малыши усердно играли, с восторгом любуясь игрушками, радуясь и прижимая их к себе. Кое-кто из детей уже начал забирать чужие, желая проверить, что у других, отчего приходилось учить их мирно договариваться между собой.

Когда наступило время обеда, я вместе с Марией повела детей в столовую. Пока шла, решила остаться, чтобы почитать, а потом и уложить детишек на послеобеденный сон. Понимала, что Охотник не уедет без меня, считая, что я ненадолго, поэтому нужно с ним поговорить. Успокою его, чтобы он не переживал, заверив, что я найму такси и приеду позже.

Проследив за тем, все ли дети помыли руки, а потом и расселись по местам, я собралась назад, как вдруг услышала:

– Рита, а Сергей… он свободный?

Повернулась к Марии и пожала плечами. Да и как можно утверждать или предполагать, когда я совсем о нем ничего не знаю. Не хотелось обманывать ее, тем более Охотник вроде как говорил, что ему не нужны серьезные отношения. Но это четыре года назад, возможно, сейчас все изменилось.

– Так, может, я с ним сойдусь? – предложила она, поднимая бровь, при этом ехидно улыбаясь, не сомневаясь, что у нее это обязательно получится.

Хотелось закричать «нет», но переборола в себе гневное желание, и спокойно проговорила:

– Не ко мне вопрос.

– Да? Но ты же с ним приехала. Разве нет?! Или он – твой? Хотя, куда тебе, святой, с двумя справиться. Думаю, тебе и одного много. Котлова. А этого мне. Он вроде как тоже не тюфяк. Так что не жадничай! – задумчиво сказала шатенка, поправляя упругую красивую грудь под прозрачной кофточкой, не забывая и про джинсы, осматривая свои бедра.

У Перниковой к категории «тюфяки» относились все, у кого не было крутой машины, превышающей стоимостью полтора миллиона, трехкомнатной квартиры, и одевающиеся в «стремные шмотки». Наверное, Сергей прошел отбор на элитную категорию заочно.

– Мне… не мало, и я не жадничаю. Просто не могу сказать ничего про его личную жизнь, так как не знаю.

– Ммм… Ладно. Слушай, а, может, ты ему про меня словечко замолвишь? Ну, там…что я такая хозяйственная, помимо того, что красавица, еще изумительно пеку пироги и…

– Ты не печешь ничего, – возмутилась, не переваривая, когда она начинает придумывать. Всем известна ее политика насчет кухни: «У меня будет повариха! Любящий муж не заставит любимую жену торчать сутками у плиты!».

– Ой, Рита, скажешь тоже. Да зачем ему пироги нужны? Если только те, которые под одеждой, а когда до этого дойдет, он будет доволен и уже никуда не укатит. Женится как миленький. Мне бы только возможность продемонстрировать свои способности в постели, а дальше уже не отвертится.

Посмотрела на нее внимательным взглядом, чувствуя отвращение, но, стараясь не показывать, спокойно проговорила:

– Сама решай, я не подрабатываю сводницей.

– Тебе трудно для подруги? – протянула она, вытягивая губы.

От ее наглости даже рот открыла, удивляясь, в какой момент мы стали с ней подругами, и сказала:

– Извини, мне нужно идти.

Быстрыми шагами двигалась по коридору, чувствуя каждой клеточкой своего тела, как она мне прожигает спину. Ну и пусть. Я не обязана обманывать, да и сама мысль, что Сергей будет с ней, резала сердце без ножа. Наверное, я переволновалась, поэтому так реагирую.

Оказавшись в игровой комнате, стоя у порога, произнесла:

– Сергей, огромное спасибо тебе и за подарки, и что отвез. Я тут останусь, а ты можешь ехать. Я потом на такси приеду. Не волнуйся. Если что-то не так…

– До какого часа будешь здесь? – поинтересовался он, даже не желая слушать продолжение.

– Примерно еще два часа. Мне потом нужно домой, готовиться к защите диплома.

– Я могу забрать, – резко сказал он, делая шаг ко мне, прожигая недовольным взглядом.

– Нет, не нужно, – заверила, отступая в коридор, чувствуя себя, как никогда, отвратительно, не понимая почему. – Спасибо еще раз.

Сказала, и, натянуто улыбнувшись, хотя, наверное, ужасно вышло, пошла в комнату для сна, чтобы убрать покрывала да выбрать книгу. Но главная цель – спрятаться. Неправильно я сделала, что вновь начала общаться с ним. Мы не можем с Сергеем быть друзьями. Я не смогу. И если быть честной, и с Иваном все зашло в тупик. Сегодня я это полностью осознала и решила, что, как только Охотник узнает все про женщину и мальчика, и мы поможем им, я попрошу Котлова остаться друзьями. Надеюсь, он меня поймет. Если нет, значит, нет. Хотелось сейчас уже все прекратить, но тогда я не смогу помочь малышу, если вдруг понадобится. Не представляла, как, но знала, что я еще буду в том доме. Обязательно.

Взяв очередное покрывало за концы, чтобы убрать его к спинке кровати, почувствовала сильную руку на животе и вторую на шее, нежно охватывающую пальцами. Кричать и не думала, понимая, что только один человек может так бесшумно двигаться. Охотник.

Запах приятной туалетной воды и его кожи резко ударил в нос, а прикосновения вызвали рой мурашек, отчего на мгновение перестала дышать. И так всегда, стоило ему только дотронуться до меня.

– Ты расстроена? Тебя кто-то обидел? – проговорил он мне в волосы, поглаживая пальцами по шее.

– Сергей, отпусти, – еле выдохнула, чувствуя, как дрожит мое тело.

– Не поверишь, но это тяжело. Если только на время, – произнес Сергей, тут же резко разворачивая к себе, отпуская и мгновенно слегка сжимая мое лицо ладонями.

Наши глаза встретились, и то, что увидела в его, выбило из колеи, заставив замереть. Желание. Раскаленное, жаркое, яростное, пугающее своей невероятной силой. Жажда. Мучительная, нестерпимая, обреченная. Он испепелял жадным взглядом, отчего не могла сдвинуться с места, осознавая, как сильно он на меня влияет.

– Не надо… – прошептала, отмечая, как сузились его зрачки, и Волков наклоняется ко мне.

«Маргарита! Маргарита!» – раздалось громко и даже звеняще, отчего я вздрогнула и отступила, радуясь, что нам помешали.

Мужчина прочистил горло, сжимая руки в кулаки, и грубо выдал: