– Прошу простить нас, святой отец, – я учтиво поклонился инквизитору, – мы действительно давно не виделись. Так это вы, значит, отец Иштван?

– Истинно так, сын мой.

– Вчера обряд проводили?

– Проводил, паства. Мы в своем праве – друдж бить и в хвост, и в гриву! Как здоровье подпаствуемого?

– Плохо. Не впрок ему ваши молитвы пошли. Насколько я знаю, бедняга при смерти.

Это заявление оказало примерно то же воздействие, что пуля, попавшая в гору воздушных шариков.

– Как при смерти?! – подскочил Иштван.

– Офелия, вы порядочная девушка?! – это уже Винченцо.

В нескольких словах я рассказал то, что знаю. Упомянул о контракте, о мертвой курице, о дэвовском звере чупакабрасе.

– Зажгите ароматные куренья, – пробормотал Семен с печальной задумчивостью. – Опять ты меня опередил… Я здесь по сигналу. Думал, врут, кошелки старые… Ан нет, Офелия – девушка порядочная. Ну давайте осмотрим место происшествия.

Я сводил Винченцо к трупу собаки, к следам плесени на заборе (никаких следов, впрочем, уже не осталось) и показал место, где мы нашли старика. Семен слушал рассеянно. Это наводило на жуткие подозрения: похоже, у него появилась ВЕРСИЯ.

Так оно и оказалось.

– Вы все арестованы, – после минутного раздумья объявил он. – Все, кроме Светланы.

– Можно поинтересоваться, почему, сын мой? – меланхолично поинтересовался аснатар. Похоже, он уже понял, с кем имеет дело.

– Молчать! Вы натравили на старика чудовище! Впрочем, нет… Не сходится… Ах, дэв возьми! Вы же не дзайаны.

– У меня алиби, – деловито сообщила Света. – Я была на дискотеке в «Трансильвании». Можете проверить регистрационную чару.

Это расстроило капитана до глубины души. Он окинул дзайану взглядом человека, обнаружившего вдруг, что его семья пала жертвой кровавой вендетты:

– Плохо, сударыня! Из-за вас версия рушится. А органам надо оказывать содействие. Значит, так, предлагаю другую версию. В убийстве виноват мальчик! Мотив есть. Con tutto il cuore ben trovato!

Я-то к семеновским методам привык… Но Света и аснатар впечатлялись:

– Позвольте, но какой же мотив у мальчика?!

– Уши. Уши его мотив! Во время обряда мальчик… как его зовут, кстати?..

– Артем, – подсказал инквизитор, с каким-то болезненным любопытством глядя на инспектора.

– Великолепно! Артем – он ведь упал с забора, так? Вот и мотив! Потерпевший ему уши надрал, а мальчишка – он, естественно, в совершенстве владеет боевой магией высоких степеней – затаил обиду. Мы ж понимаем, сами дзайаны… Прикрываясь безобидностью детского вида, мальчик навел чару. Магическая тварь, призванная им, сожрала потерпевшего с потрохами. Все просто. – И, не в силах сдержаться, добавил: – Он отозвался б, но запел петух.

– Ладно, – без энтузиазма согласился я. – Как рабочая версия пойдет. – И вполголоса добавил: – Молитесь, отец Иштван, чтобы она оказалась последней.

Инквизитор ответил мне понимающим взглядом. Светка раздраженно закатила глаза.

– Ерничать, Игорь Анатольевич, не надо! – надулся инспектор. – Семен Винченцо себя окажет. Значит, так. Вы остаетесь. Ничего не трогаете. Я допрашиваю соседей. Не трогать первую – моя! И – оп-ля-ля – дело фактически закрыто!

Он подпорхнул к калитке, но тут его окликнул аснатар:

– Один момент, благой товарищ Винченцо. Не хотите выслушать кое-какие соображения со стороны церкви?

– Ну что еще?!

– Дело в том, сыне, что вчерашний обряд закончить не удалось. Подпаствуемый запретил освящать одну постройку… понимаете?

Мы переглянулись.

– Какую именно? – осторожно поинтересовался он.

– Сарай. Между тем оттуда исходят явственные миазмы друджа.

– Хм… – Винченцо с надеждой потер подбородок. – Пожалуй, свидетели подождут.

Мы вопросительно посмотрели на сарай. Тот поспешил притвориться совершенно безобидной развалюхой.

«САРАЙ В КРОВИ», – всплыло в памяти. Заколдованный листок шевельнулся в кармане. Мы семимильными шагами приближались к разгадке.

Увы, зловещее строение нас разочаровало. В нем витал дух запустения. Земляной пол устилало свежее сено; в углу противотанковым ежом топорщились инструменты: вилы, коса, тяпка. Я заметил разоренные кроличьи клетки, пустой насест… Все грязное, сломанное. Домашняя живность в стариковом хозяйстве повывелась уже года как четыре.

– Так-так. – Винченцо прошелся к клеткам и обратно. – Это очень важно, прошу занести в протокол. Сарай пуст. Как говорится, угомонись, кормилица, и ты.

– Семен, осторожно, – заметил я небрежно. – Лоб побереги.

– Не понял?!

– Среди инструментов есть все, что угодно, кроме грабель. Скорее всего они закопаны в сене.

Винченцо запнулся. Походка его сделалась вкрадчивой, как у мыши, разминирующей мышеловку. Балетным шагом он провальсировал к двери.

– Животины у Литницкого нет, – продолжал я задумчиво, – значит, сено заготавливать не для кого… Однако, – я нагнулся и вытянул клочок, – сено свежее. Это не бурьян, не болотные травы – мышиный горошек, чина, полевица. Первосортное сенцо. Зачем оно?..

– Может, чтобы спать? – предположила Света. И тут же сама себе ответила: – Нет, жестковато будет… Да и дед комфорт любит.

– Вот именно. Сено скрывает люк в полу. А находится этот люк…

– …вон там, – показал аснатар. – Оттуда друджем больше всего тянет.

Семен прикусил губу. Инициатива уплывала из рук, и следовало срочно что-то делать.

– Прекрасно! – потер он ладони. – Скомандуйте дать залп! А теперь, товарищи посторонние, пропустите профессионала магрозыска. Потому что пара нормальных мужиков не заменит одного паранормального.

И капитан решительно двинулся к указанному Иштваном месту. Не дойдя нескольких шагов, он остановился:

– Здесь охранные заклятия! Сударыня, подойдите сюда. Чувствуете?

Света стала рядом с капитаном. Лицо ее сделалось задумчивым.

– Ой… Чувствую!

– К счастью, – небрежно продолжал тот, доставая инструменты, – ломать – не строить. Развеивать чары моя прямая обязанность. Как говорится, я буду грызть ноготь по их адресу, и они будут опозорены, если смолчат!

Я присел на скамеечку. Теперь все сладится само собой… Присутствие Светы окрыляло Винченцо. Тот с ходу вывалил весь свой шекспировский репертуар, впрочем, следует отдать капитану должное: дело от этого не пострадало.

Как выяснилось, Литницкий защитил люк четырьмя чарами: защитной «Не плюй в колодец», капканом «Волка ноги кормят», раритетной сигналкой «Чужие здесь не ходят» и сомнительной полезности «На воре шапка горит». Винченцо сломал все. Минут через десять, сбросив сено залихватским телекинетическим ударом, Семен открыл люк.