Что означает этот переворот? Бескровную передачу власти от «клуба-175» к новой национальной элите, для которой сохранение в истории самодостаточного российского государства-цивилизации есть приоритет и задача № 1.

Как и когда будет происходить переворот? Демократическим путем, в момент досрочного добровольного ухода лидера «коалиции-175» Владимира Путина от власти. Такой уход возможен не раньше весны – лета 2007 года, когда завершится формирование ответственного политического субъекта, представляющего новую национальную элиту и готового принять от уходящего символа затянувшихся 1990-х годов невыносимое бремя власти.

Почему Путин передаст власть досрочно? По трем причинам:

1. Он давно и страшно устал от своих правительствующих обязанностей;

2. Он сам боится распада страны и не хочет за него отвечать – и потому стремится выйти из игры, пока крах государственности не стал неизбежной реальностью настоящего времени;

3. Он не верит в своего преемника и в собственную команду – стало быть, ему легче отдать власть тому, за кого он лично не несет никакой ответственности.

Передавая власть, Путин будет опираться на «ельцинский прецедент» (первый «демократически избранный» тоже ушел досрочно) и общие представления о демократии – дескать, пусть выберут левопатриотического лидера, если хотят, я же всегда говорил, что остаюсь сторонником полновесной несминаемой демократии! И ни Запад, ни Восток к уходящему лидеру придраться не смогут. Демократия – так демократия.

В этом смысле обдолбанная бригада-175 для Путина – не более, чем балласт, труха. Не станет он ради спасения этой братии держаться за трубку первой вертушки. Еще и потому, что видит в каждом из них потенциального предателя. «А вы что, за меня ж… бы порвали? Молчите, гниды!»

Кто придет Путину на смену? Те, кто согласен с главным условием (см. выше). И социалисты, и либералы. Экономические взгляды в данном случае – вторичны.

Формирование альтернативной политической силы – достаточное условие переворота. Реальная альтернатива появится к осени 2006-го, а дотоле путинский режим будет неграциозно умирать в золотой фольге иллюзорной стабильности.

А потом – надо сделать так, чтобы революции все-таки не произошло. Обязательно.

Накануне российско-американского (точнее, американо-российского) саммита в Братиславе на моего президента Владимира В. Путина обрушился шквал оскорблений и обвинений. В кампании по очернению второго всенародно избранного поучаствовали почти все ведущие СМИ мира, а сырьем для их грязных пасквилей служили заведомо ложные измышления русских либералов.

Как физическое (в какой-то неисчезающей степени) лицо и гражданин (на 100 %) Российской Федерации, я не могу скрыть своего возмущения. Кто-то должен в эту историческую секунду защитить лысоватого одинокого Путина – и если не я, то кто же.

Давайте вглядимся в эту фантастическую грязь – в чем патентованный либерал привык обвинять сутулого, посеревшего от властного бремени Хозяина Земли Русской (ХЗР)?

Обвинение первое. Путин – закоренелый чекист, и устанавливает он в России не что иное, как чекистскую диктатуру. Задача же чекистской диктатуры есть восстановление СССР.

Тот, кто утверждает нечто подобное, на мой сокровенный взгляд, начисто лишен:

а) доступа к правильной информации;

б) способности анализировать даже ту полуправильную информацию, которая у него есть.

В действительности же все обстоит немного (точнее – совсем) не так.

В системе КГБ СССР Владимир В. Путин был аутсайдером, если не сказать – классическим неудачником. В 1990 году за плохую вербовочную работу его отозвали из Дрезденского дома культуры и поставили на неприлично низкую должность помощника проректора Ленинградского госуниверситета по международным связям. Система отторгла своего нерадивого воспитанника. Чекистская карьера будущего ХЗР стремительным домкратом шла под откос. Спас же Владимира Владимировича человек, который (что бы там ни говорили злые языки про всякие подписки и расписки) выступал в роли главного врага КГБ – Анатолий Собчак, самый демократный демократ. Путин как политико-экономическая личность сформировался именно в честной и либеральной, как питерское болото, команде Собчака. Где ему приходилось отвечать, помимо всего прочего, за деликатные контакты с организованными финансово-торговыми группировками, контролировавшими в то расцветное время почти всю экономику Петербурга. Оттуда, из собчачьей толщи «криминальной столицы» – все основополагающие воззрения и представления Путина о предмете, имя которому – власть. А власть, сообразно этим представлениям, бывает только у того, у кого есть две самоценные вещи: а) деньги; б) автомат имени Калашникова.

Привычное рассуждение о том, что при Путине бывшие сотрудники Системы проникли на тысячи тысяч властных и околовластных позиций, есть результат недобросовестной интерпретации простых статистических данных.

Да, абсолютное число экс-комитетчиков на чиновных позициях день ото дня растет. Но эта страшная для либерального ума тенденция сложилась вовсе не в первом десятилетии XXI века, а значительно раньше – в благословенные времена Бориса Ельцина. Еще в начале 1990-х годов, когда казавшийся вечным КГБ СССР нечаянно развалился, многие чекисты оказались востребованы вне Системы – поскольку представляли собою квалифицированную, умеющую хранить секреты и сравнительно недорогую (потому что не избалованную шальным баблом) рабочую силу. По мере деградации постсоветских органов ГБ оставшиеся в живых специалисты постепенно покидали Лубянку – и оказывались на гражданских должностях, причем не только в государственных, но и в самых что ни на есть коммерческих структурах.

Но при этом на ключевых постах, счастливые обладатели которых причастны к стратегическим решениям, чекистов как не было, так и нет.

Возьмем сегодняшний Кремль (вкупе с Белым Домом). Кто более других имеет отношение к выработке линии партии и правительства? Дмитрий Медведев, Игорь Сечин, Владислав Сурков, Алексей Кудрин, Герман Греф, Виктор Христенко, иногда – Дмитрий Козак. Ни один из названных персонажей – не чекист. А полчища комитетчиков, таскающих папочки из кабинета в кабинет и смахивающих с барственных столов пыльный культурный слой, – не более, чем обслуживающий персонал.

Но главное, конечно, не в формальных особенностях происхождения новейших русских вождей. Суть – в идеологии. Классический чекист всегда мечтал о великой Империи от южных гор до северных морей и гордился тем, что именно он оберегает это невиданное в истории Нечто (правда, события августа 1991 года показали, что не так уж страшен был КГБ, как он сам про себя думал, но речь сейчас не об этом). А современный кремлевский чиновник думает только о том, сколько накапало на его персональных пенсионных счетах всемирного значения в банках первой категории сложности. Ну, еще, конечно, – о яхтах, «Мерседесах», разновидностях горных лыж и о том, стоит ли купить 16-летней любовнице домик в Барвихе, чтоб далеко не ездить, или пока что рановато. Нет, совсем не кагэбэшное мышление получается.