конской выставки 1875 года); Бычок (Петушок – Хитрая) – 3½ вершка, Приманчивая Энгельгардта – 4½ вершка (каталог Всероссийской конской выставки 1866 года); Петушок 2-й – 3½ вершка, Краса Мазурина (внучка Пригожей от основного Бычка) – 3¾ вершка (каталог выставки в Москве 1872 года). Как выяснилось, лишь две лошади этой линии, Летун и Бывалый, имели рост 5 вершков и выше.

Все это приводит меня к мысли, что типичный рост лошадей линии Петушков был 2–3½ вершка.

Перехожу теперь к описанию форм самого Бычка, а также его славнейших потомков. Начну с масти. Бычок был гнедой масти. В описи В.И. Шишкина он показан просто гнедым, в описи Д.П. Голохвастова – светло-гнедым, в «Журнале коннозаводства» за 1842 год (№ 3) он также показан светло-гнедым. Судя по превосходному портрету кисти Рауха, Бычок был светло-гнедой, причем его масть имела густой, сочный, красноватый тон. Свою характерную гнедую масть Бычок очень упорно передавал своим потомкам, вплоть до самых отдаленных. В его потомстве было также много рыжих и бурых лошадей. Серые встречались очень редко, а вороные – как исключение.

Приметы у Бычки были таковы: во лбу звездочка, на верхней губе белое пятно, нижняя губа бела, правая передняя нога около усеницы, задняя правая спереди по щетку, сзади выше щетки и левая выше щетки белы. Так описаны приметы Бычка у Голохвастова; в описи Шишкина они описаны менее точно, но в общем совпадают. Сличая их с портретом Бычка, видим, что все изложено верно. Эти приметы основного Бычка стали как бы обязательными для многих его потомков. Знаменитый Эльборус почти в точности повторяет их, что вовсе не удивительно: его бабка – этой крови. Лошади этой линии почти всегда отметисты, а часто и пестры. Вспомним, что один из лучших сыновей Бычка, зубовский Сокол, был в высокой степени отметист, а дочь Бычка Рында была почти пегой; ее дочь серая Горка дала почти пегую Рынду, заводскую матку у Янькова, давшую многих отметистых потомков; сын Горки Ловкий дал Лёгкую, мать рыжего Ловкого (завода Загряжского), который состоял производителем у Якунина. Ловкий – дед якунинского Петушка и распространитель пежины в заводе Якунина (Сорока, Горка, Петушок и т. д.). Словом, следует помнить, что Бычки, как правило, отметисты. Наименее отметисты в роду Бычков были знаменитые Петушки, среди них пестрые лошади встречались значительно реже.

Благодаря портрету Рауха мы можем судить, какая грива и какой хвост были у Бычка. Грива у него лежала налево, что отмечено в описи Голохвастова и видно на портрете, и была длинная – грива упряжной лошади. Хвост Бычка сильный, обильный волосом, висит тяжелым снопом; он черный, равно как и грива, без каких-либо седых волос или коричневого отлива. Эту черту Бычок тоже упорно передавал потомству. В пример приведу двух рысаков Дубровского завода. Мне всегда очень нравился Быстролётный (сын коробьинской Залётной), грива которого ниспадала очень низко и была необыкновенно длинна. Знаменитый Хулиган также имел длинную гриву, ее принуждены были заплетать в косы.

И.-Н. Раух «Бычок». Картина 1836 г.[3]

Перейдем теперь к описанию форм Бычка. Из очевидцев, знавших эту лошадь, оставил свое описание один Коптев: «Несколько длинные бабки и довольно тонкие берцовые кости передних ног, стройная, длинная шея с прекрасным зарезом намекали на влияние английской крови». Затем, описывая формы Петушка, Коптев сравнивает его с Бычком: «Петушок похож на своего славного отца: он несколько меньше его ростом, имеет также маленькую седловатость в спине… Те же сухие ноги и длина крутореброго стана. Но у Петушка ширина груди и зада более соразмерны, чем у Бычка, у которого зад был несравненно шире груди». Здесь мы имеем наиболее характерные признаки экстерьера Бычка, которые, особенно мягкость спины, почти обязательны для громадного большинства его потомков.

Из отзывов лиц, не видевших Бычка, но писавших о его формах со слов очевидцев, приведу лишь отзыв Стаховича: «Бычок растянут, спина немного низка, но почка хорошая, великолепный зад, широкая, мускулистая ляжка (как черные мяса у густопсовой борзой), очень сух, сухие ноги (тонкие, по мнению рысистых коннозаводчиков), безо всякого признака щеток или махров; глубокая, превосходная подпруга (английская), громадное, отлично развитое, но отлогое плечо; грудь соколом; длинная шея (с гребешком, немного наедена); сухая породная голова и прекрасные глаза. Бычок – превосходный экземпляр полукровной лошади. Все особенности своих форм с упорною гнедою мастью (думаю, гнедого прадеда, выводного Дедалюса, отца Рулета) вместе с резвостью и силой Бычок передавал и своему отдаленному потомству, так что и теперь легко узнать по формам лошадей этой породы».

Это описание Бычка, по-моему, верно, лишь кое в чем с ним не согласен. Стахович пишет, что ноги у Бычка были «безо всякого признака щеток или махров». Судя по портрету, щетки были как на задних ногах, так и, менее значительные, на передних. С тем, что Бычок – «превосходный экземпляр полукровной лошади», согласиться никак не могу. Позволительно спросить: какой полукровной лошади? Ведь полукровные лошади бывают разные, например полукровные верховые, рысистые, тяжеловозные, среди верховых – с преобладанием английской или восточной крови и т. д. Я нахожу, что Бычок действительно превосходный тип лошади, но он много выше полукровной. Это настоящий рысак; несмотря на незначительный рост, лошадь упряжи – широкая, дельная, глубокая, длинная и породная. В нем видно английское влияние: оно отразилось в сухости, но не чрезмерной, в богатой мускулатуре, в ширине и построении зада, но вместе с тем Бычок – рысак. Его родословная на три четверти рысистая плюс неизвестная мать Рулета, каковая могла быть английской упряжной кобылой. Все это сильно сказалось в Бычке и создало эту превосходную по типу рысистую, но отнюдь не полукровную лошадь. Правда, Бычок нисколько не напоминает и не отражает восточное направление в орловском рысаке. Но это и не нужно, он по-своему хорош, и хорош именно как рысак. Я считаю причисление Бычка по типу к полукровным лошадям (а под этим всегда имеются в виду верховые) явным недоразумением. С легкой руки Коптева и старых охотников это мнение утвердилось, но я уверен, что они имели в виду не столько формы и тип этого рысака, сколько его происхождение. Все последующие авторы, в том числе и Стахович, повторяли эти слова, недостаточно уяснив и мало приняв во внимание тип самого Бычка. В том и состоит величие Бычкова рода, что, будучи лошадьми призовыми, они еще лошади упряжные, пользовательные, которые не теряют веса, ширины, глубины, превосходных ног и деловитости. Если бы я мог воскресить хотя бы одного из прежних великих могикан нашего коннозаводства, хотя бы того же Стаховича, показать ему Петушка или Петела и спросить,