какого типа эти лошади, то ни минуты не сомневаюсь, что получил бы ответ: «Конечно, рысисые!» А если бы Петела предъявить нашим мужикам (о них тоже иногда полезно вспомнить и подумать), они такую лошадку оторвали бы с руками! Ибо в типе Бычков есть какое-то здоровое, мужицкое начало, все еще столь сладкое русскому сердцу. Представить же Петушка, Петела или даже самого Бычка под седлом положительно невозможно.

Теперь опишу формы главных ближайших потомков Бычка. Рыжий циммермановский Бычок удостоился больших похвал со стороны Коптева, который считал, что у него «классически прекрасные формы». Далее Коптев пишет: «Посмотрите на длинный, круторебрый стан его, как бы вылитый из бронзы, на эти рысистые ноги, после девятилетнего быстрого бега и теперь еще столь же незыблемо и правильно стоящие на бабках, как бы высеченные из целого гранита; голова Бычка напоминает нам античную голову знаменитого Буцефала (Буцефал значит „бычачья голова“). Замечательное сближение в именах!» Портрет Бычка, исполненный Швабе в 1845 году, представляет нашему глазу действительно во всех отношениях превосходную лошадь. Сразу обращает на себя внимание замечательная сухая голова – голова настоящей чистокровной лошади с горящим, несколько строгим глазом. Я вполне согласен с Коптевым, что всё в формах Бычка классически хорошо, и лучшего определения дать ему нельзя. Характерно, что на портрете Бычок держит хвост, высоко отделив, что также до некоторой степени указывает на его большой темперамент. На портрете хорошо видны приметы Бычка: во весь лоб лысина, на верхней губе белизна, левая задняя нога с путовым суставом неровно бела, немного ниже холки несколько белых пятнышек. При большой длине он менее глубок, чем его отец; в связке строгий глаз улавливает западинку, но при всем том лошадь замечательная. Вполне достойный сын своего отца!

Бычок (Бычок Шишкина – Ловкая), р. 1834 г., рыж. жер. зав. Ф.М. Циммермана

Я видел в свое время портрет дочери этого Бычка, вороной кобылы Тёлки. Тёлка была проще и хуже своего отца. Портрет также был кисти Швабе.

Теперь перейду к описанию форм Петушка, который поддержал величие дома Бычков и надолго покрыл его славой. Те выдержки, которые приведены мною из Коптева, рисуют этого сына Бычка как лошадь 2½ вершка росту, менее широкую в заду, чем отец, имевшую седлистую спину, круторебрость, сухость ног, необыкновенно крутой постанов шеи и длинное туловище. Коптев несколько раз подчеркивает седловатость спины Петушка и говорит опять, что шея у него почти вертикально поставлена к корпусу.

Портрет голохвастовского Петушка нигде не был напечатан. Но история коннозаводства обязана графу Воронцову-Дашкову тем, что портрет Петушка был написан известным художником Френцем. Я не люблю портреты Френца: это превосходный художник, но посредственный портретист, к тому же этот немец недостаточно проникался духом рысистой лошади, чтобы изобразить ее так одухотворенно, как это делал незабвенный Сверчков. Портрет Петушка кисти Френца по рисунку неинтересен, да и по живописи жидок и дрябловат. Мне удалось его разыскать после революции в Зимнем дворце: туда, в отдел фонда по делам музеев, были свезены многие предметы искусства из петербургских аристократических особняков. Попали туда и портреты лошадей графа Воронцова-Дашкова, ныне находящиеся в Прилепском музее. Все эти портреты безымянные, ни на одном нет имени изображенной лошади, что в значительной мере лишает их интереса. Когда я впервые их просматривал, я об этом глубоко сожалел. Каково же было мое удивление и радость, когда на одном из двадцати портретов все же оказалась надпись! Я ее прочел и пришел в восторг: «Петушок завода Голохвастова, род. 1842 г., от Бычка и Важной». Я хорошо знаю почерк графа Воронцова-Дашкова и могу засвидетельствовать, что эта надпись сделана им. Граф как бы предвидел, что настанет время, когда лошадей, изображенных на этих портретах, никто не будет знать, и, желая, чтобы изображение знаменитого Петушка не затерялось и дошло до будущих времен, собственноручно сделал на портрете надпись. Отчасти это может служить доказательством того, какое громадное значение придавал Воронцов-Дашков Петушку.

Френц изобразил Петушка на свободе, в поле. Жеребец стоит в таком ракурсе, что зритель имеет возможность судить о ширине его зада. Эта ширина исключительно велика, а мы знаем по Коптеву, что в этой части своего экстерьера Петушок уступал отцу. Как же был широк в заду Бычок! Я думаю, что такая поза для Петушка избрана неслучайно: здесь было желание подчеркнуть эту особенность экстерьера. Петушок светло-гнедой, грива и хвост черные. Масть имеет те же оттенки и тот же тон, что и масть его отца. Голова менее выразительна, чем у отца, выемка у носовой кости резче, а глаз меньше и имеет сонный, усталый вид. Впрочем, не следует забывать, что, когда писался этот портрет, Петушок был стариком. Шея у Петушка имеет очень высокий подъем, так крута, что в этом он напоминает тех игрушечных лошадок, которые делают наши кустари в Сергиевом Посаде. Шея жеребца короче отцовской и очень мясиста, чувствуется кадычок. Спина имеет определенную седлистость, плечо и подплечье замечательны, но пясть длинна и тонковата, что отмечалось и у Бычка. Зад у жеребца превосходный, окорока тоже. Глубина и круторебрость лошади удачно схвачены художником.

Портрет дает нам наглядную возможность сравнить формы Петушка, описанные Коптевым, с формами той же лошади, изображенными Френцем, и сравнение – в пользу Коптева. Это лишний раз говорит о том, насколько этот автор верно и точно описывал виденных им лошадей. С моей точки зрения, Петушок проще Бычка, в нем нет тех классических линий, которыми обладал его отец. Тем не менее близкое родство объединяет этих двух лошадей. Насколько мне известно, настоящее подробное описание форм Петушка – первое в специальной литературе.

Благодаря богатой иконографии лошадей линии Бычка, имеющейся в моем собрании, я могу дать описание форм шести лучших сыновей Петушка: Красавца, Кремня и Бычка, рожденных в заводе Д.П. Голохвастова, и Петела, Кочета и Петушка 2-го, рожденных в заводе графа И.И. Воронцова-Дашкова. Сужу о них по портретам Красавца кисти Сверчкова и Кремня кисти Швабе, по очаровательной пастели Бычка работы Сверчкова, по фотографии Петела работы Брюст-Лисицына, по портрету Кочета кисти Френца и по фотографии Петушка 2-го, сделанной на Всероссийской конской выставке.

Н.Е. Сверчков «Красавец»[4]

Красавец. Светло-гнедой масти, в отца и деда. Во лбу у Красавца звездочка. Голова его больше напоминает голову деда, чем отца. Выражение глаза совершенно дедовское. Превосходная шея, крутая и нетяжелая. Верная спина, но все же с уклоном к холке, из числа тех, что к старости обещают сильно ухудшиться; превосходный зад, видимая сухость,