– Вот такой бой мне нравится, – похвалил своего воина Зерг. – Ты использовал хитрость соперника против него самого, а потом уделал выдохшегося чародея, не прибегая к высшим силам. Расчетливо и экономно. Действуй так и дальше.

– Разберемся. – Мишка не разделял восторгов своего «рабовладельца». Ему еще предстояло просмотреть полтора десятка поединков, изучая приемы вероятных противников, как магические, так и обычные.

Ставшим уже привычным движением парень потрогал царапину на шее. Поцелуй скорса постоянно напоминал о себе. Видимо, клеймо Зерга не до конца сумело нейтрализовать его яд, и шрам сильно чесался. Прикосновение руки слегка холодило ранку и уменьшало зуд. Сомов коснулся пальцами пуговицы ворота.

«Странно, – подумал отмеченный тенью огня, ощущая необычное тепло маленького круглого диска с четырьмя дырочками. – Вроде бы обычная пуговица, а пальцы греет. Неужели на нее так действует клеймо Зерга?»

Михаил прекрасно помнил, как в тот день, когда седой поставил ему отметину на шею, эта пуговица оторвалась и пропала. Затем она каким-то чудом снова оказалась на месте, хотя чемпион кантилимских игр не видел, чтобы ее пришивали. Да еще так прочно. Мишка на всякий случай ее дернул.

«Неужели Марита догадалась заняться моей одеждой, пока я спал? Вряд ли. Кинжал у нее в руках я видел, а вот иголку с ниткой – ни разу».

– Господин Зерг, верховный смотритель турнира просит вас зайти к нему в кабинет.

– Меня? Сейчас иду.

Мраг спешно вышел из своей ложи.

– Ты видел, как он испугался? – Гога коснулся плеча задумавшегося Сомова.

– К начальству позвали, – спокойно ответил Мишка.

– Ты чего такой кислый сегодня? Устал?

– Надоело все. Чувствуешь себя шутом, развлекающим великосветскую публику. А в ходе этих развлечений гибнут не только животные. И для чего? Чтобы один из сотни преступников получил прощение? Поубивал бы!

– Ты уверен, что Зерг тебя не обманет? – Скальнова не покидала тревога за друга.

– Я предпринял некоторые меры, но расслабляться все равно нельзя. Он очень коварный тип.

– Неужели на него нет управы? – Гога с силой сжал кулаки.

– Есть одно непроверенное средство, но пока я не избавлюсь от клейма, все бесполезно.

Порошок на основе измельченных бровей хохочущего дракона Мишка постоянно держал при себе, не рискуя оставлять его в доме седого. Именно на это «химическое» оружие парень возлагал свои основные надежды. Как сказал ему горбатый колдун, порошок должен заставить седого принять истинные формы, что сделает мрага уязвимым.

– Мужики, смотрите! – раздался голос Марицкого. «Эльф», задрав голову, смотрел куда-то вверх.

«Ну вот, только о них подумаешь…» – В небе показался дракон. Совершив круг над ареной, он стал пикировать на трибуны.

– Куда смотрит противовоздушная оборона Темьграда? – возмутился «гном».

– А он ведь прямо на нас летит. – Эдуард непроизвольно начал вжимать голову в плечи.

– Не хотел бы я, чтобы он нас поджарил, – заволновался Гога.

– Думаешь, мне охота стать обугленным куском мяса? Почему они ничего не делают! – Марицкий был близок к истерике. Один раз он уже видел горящего человека. И не по телевизору в фильме ужасов.

«Ну наконец-то! – Единственным возликовавшим при появлении дракона существом, хоть и невидимым, оказался горный джинн. – Вот оно – второе обоюдное желание!» Он с воодушевлением устремился к летящему дракону. Джинн быстро разобрался, что заспанной рептилией кто-то управляет. Найти, откуда поступают чужеродные импульсы, также не составило труда.

«Так, дружок, – невидимка почти ласково погладил дракона по голове, освобождая его от постороннего воздействия, – объявляю тебе вольную. А теперь мы вместе немного пошалим. Видишь вон ту закрытую ложу? Ее стоит поджарить!»

– А ведь Гронуд совершенно не собачье имя. Или я ошибаюсь? – поинтересовался Тируанд у хозяина пепельно-серого пса.

– Зверь мой. Как хочу, так и называю, – весьма нелюбезно буркнул в ответ Чероуз.

За два дня совместного путешествия настроение волшебника из предгорий Апанча нисколько не улучшилось. Мысль о том, что он вынужден скрываться от огарцев, да еще в компании Архаза, от которого в любой момент можно ожидать подлости, тяготили мага. А появившийся в их компании блондин, которому все было нипочем, своей ребячьей жизнерадостностью лишь вносил дополнительное раздражение.

– И поведением своим он не похож на зверя. Ну никоим образом, – продолжал молодой человек, не обращая внимания на настроение собеседника.

– И на кого же он по-твоему похож? На птичку?

– На человека. Причем из довольно знатного семейства.

– Ну ты даешь! Под блохастой шерстью умудрился разглядеть благородную кровь! – Наблюдательность парня Чероузу понравилась. Он впервые с интересом посмотрел на не в меру энергичного спутника. – Да, этот друг встал на четыре лапы не так давно.

– Не без вашего участия, как я понимаю?

– Для своих лет ты слишком много понимаешь. Не боишься, что башка не выдержит нагрузки и лопнет от переполнения?

– Главное, чтобы она не ссохлась от пустоты. – За словом в карман этот парень не лез.

– Тоже верно, – усмехнулся хозяин кобеля.

– Выходит, вы можете сделать из человека животное?! Это же здорово! – Тируанд не дал чародею сменить тему. – А сами в кого-нибудь превращались?

– Я еще не сошел с ума, чтобы проводить опасные эксперименты над своим организмом. Пока я только способен поставить человека на четыре лапы. Поработать над обратным процессом времени не было. Думаю заняться этим в ближайшие дни. Похоже, огарцы потеряли наш след. Завтра поутру я оставлю вашу дружную компанию и подыщу себе где-нибудь укромное местечко. Вот тогда у меня будет возможность заняться обратными превращениями.

О том, что он собирается покинуть беглецов, Чероуз предупредил еще накануне вечером.

– А вы не боитесь, что огарцы нападут именно на ваш след? – как бы между делом обронил блондин, поглаживая подбежавшего к нему пса.

– Значит, вам повезет больше. – Специалист по превращениям людей в животных недовольно взглянул на собаку и грозно рявкнул: – Гронуд, ты чего здесь прохлаждаешься? А ну, вперед!

– Я не о том, кому повезет, а кому нет, – с неожиданной серьезностью заметил юноша. – Вместе у нас больше шансов выстоять против черных колдунов, а поодиночке они справятся с любым.

– А ты никак загрустил? И как же романтика, тяга к приключениям?

– Если вы принимаете меня за жизнерадостного идиота, то сильно ошибаетесь. Риск я уважаю лишь в том случае, когда он оправдан. Просто не привык унывать по пустякам, а тягостной меланхолии предпочитаю разумный оптимизм.