четвертое по счету. И если бы там не было меня, с матушкой Лути могло произойти что-то ужасное.

– Я слышал! Лесной перевертыш! – Глаза Браннона загорелись от возбуждения. – Я даже почти хотел бы, чтобы вы его не сразу убили. Даже матушка Лути никогда такого не видела, а она вправду старая, так что, может, у меня никогда не будет другой возможности увидеть его.

– Ну прости меня. Он правда был занятный.

– И вы не боялись?

– Я немного боялась, – призналась Чандра. – Особенно когда он принял форму паука.

– О-о! Я бы хотел это увидеть! А матушка Лути, она боялась?

– Да, я думаю, она изрядно боялась. И сейчас, хотя меня уже не будет тут завтра, Самиру придется потрудиться, чтобы убедить уфов перестать отправлять наемных убийц в монастырь. Кто знает, что случится дальше?

– Они могут прислать даже злоборыка! – с жаром заявил Браннон.

Чндра не знала, кто это или что это, но она ответила: – Именно. Так что, пока я буду искать свиток далеко отсюда, мне нужно знать, что кто-то защищает здесь матушку Лути и монастырь. Тот, кому я доверяю. Тот, на кого я могу рассчитывать.

Браннон вздохнул, ощутив груз ответственности на своих плечах. – Ох, ну ладно. Я останусь.

– Хорошо. Спасибо тебе.

– Но только в этот раз. В следующий раз я тоже пойду.

– Там будет видно, дружок.

– Чандра!

Ее явное нежелание говорить прямо рассердило юного пироманта.

– Уже поздно, – торопливо проговорила девушка. – постарайся заснуть.

– Когда ты вернешься?

– Скоро, – пообещала она. – Доброй ночи.

– Вот, держи, – Браннон протянул Чандре небольшой осколок огненного кварца на шнурке. – На счастье.

– Спасибо, дружок.

Чандра оставила Браннона, зная, что он будет некоторое время лежать без сна, думая о тех захватывающих вещах, которые уже произошли, и которые могут произойти дальше. Она ушла в свою келью и стала готовиться к переходу в другой мир.

Лучше всего было делать это на открытом воздухе, в одиночку, в горах. Именно там она чувствовала себя наиболее собранной и целеустремленной. Но будет сложно сосредоточиться на входе в эфир, если придется смотреть в оба в ожидании нападения убийц за пределами относительной безопасности монастырских стен.

И даже в пределах стен Чандре пришлось бы быть начеку, если вспомнить о том, как к ней в келью ворвались гоблины, а в огороде ее попытался убить мелкий кустарник.

Смертный приговор от уфов – это досадно, решила пиромантка.

Но в своей келье, в одиночестве, за закрытой дверью, к которой она придвинула столик, чтобы никто не вошел, Чандра могла спокойно подготовиться и незаметно уйти. Конечно, в случае крайней необходимости она сумела бы шагнуть в другой мир без подготовки, но это было опасно и мучительно.

В первый раз так и случилось. Чандра тогда не знала, что происходит, и потеря ориентации оказалось ужасающим сочетанием ощущений, как будто ее разом отравили, избили, бросили в колодец и ошпарили кипятком. Не понимая, что происходит и где она находится, пиромантка думала, что умирает. На самом деле, она действительно почти умерла. Лишь удача, инстинкт выживания и некий врожденный, непознанный дар провели ее сквозь Слепую Вечность, чтобы она обрела относительную безопасность в другом мире.

Здесь Чандра поняла, кто она есть, и научилась более уверенному перемещению между мирами Мультивселенной. И благодаря практике у нее это получалось все лучше.

Девушка села на пол в темной келье и начала с сосредоточения на дыхании.

В себя, из себя. Медленно. Ровно. Вдох, выдох.

Как только в разум вторгалась мысль, Чандра изгоняла ее, и снова следила за вдохами и выдохами.

Вдохххх. Выдохххх.

С каждым тактом ритмичного дыхания пиромантки нарастала ее связь с вечным потоком маны сквозь Мультивселенную и бесконечные миры. Эо единение с маной, неосязаемым топливом для магии, была сильна в Регате, и Чандра могла бы использовать одну ее, чтобы уйти в другой мир. Но были другие миры и другие источники, готовые поделиться с тем, кто знал, как пользоваться силой.

Девушка ощутила приветливое покалывание жара, который пошел сквозь нее. Она открылась ему еще больше, принимая мощный поток. Чандра ощутила огонь в крови, в костях, в животе, услышала рев пламени вокруг себя и почувствовала его сияние по всему телу.

Все еще стараясь поддерживать глубокий, расслабленный ритм дыхания, пиромантка поняла, что ее физическое присутствие в Регате начинает растворяться в огне, и скользнула в Слепую Вечность.

Чандра исчезла из своей скромной кельи в жаркой вспышке огненной бездны, и увидела бесформенную пустоту, которая существовала вне времени и пространства.

Зеленая, синяя, белая, красная, черная. Волнообразные реки живой, многоцветной маны вихрились вокруг нее головокружительным водоворотом. Над головой. Под ногами. Со всех сторон. Обрушивались, словно водопады, раздваивались, словно ленты. Вибрировали, как струны арфы, наполняя ее чувства, растекаясь без края...

Чандра двигалась, словно плыла в невидимой лаве, прокладывая себе путь сквозь нечто насыщенное и тяжелое, что она не могла ни видеть, ни осязать, но оно окружало ее, поглощало и сливалось с ней воедино. Огненная жара одновременно бодрила и иссушала ее, совпадая с Искрой внутри – с врожденным свойством, которое защищало ее от пожирания пустотой.

Чандра широко расставила руки, ладонями наружу, и сосредоточилась вновь, стараясь ощутить энергию миров, эхом отдававшуюся в Мультивселенной. До этого она уже однажды была в Кефалае, и поэтому нынешнее путешествие было легче, чем другие. Пусть здесь и не существовало дороги, пиромантка узнала путь. Она почувствовала, где именно среди окружавшего ее смятения лежал Кефалай, и заставила себя направиться туда. Не было ни глашатая, ни знака – но Чандра распознала энергию, исходящую из определенного источника, и с уверенностью и облегчением вспомнила Кефалай.

Она искала вход во вселенную – путь сквозь колеблющиеся завесы, отделявщие ее от цели. Призвав всю свою силу, пиромантка рванулась к миру, словно пылающая стрела, врываясь вновь в физическое состоянии.

– Ухх! – Чандра зарычала, в физическом состоянии врезавшись во что-то очень твердое, плоское и широкое. Она отскочила и упала на что-то, столь же жесткое, и теперь лежала, обмякнув, не дыша и пытаясь не потерять сознание.

Да, путешествие прошло хорошо, но при прибытии ее все же встряхнуло.

Девушка лежала ничком на каменной поверхности, ее ребра сдавливало, когда она хватала ртом воздух, и холодок от дуновений прохладного кефалайского ветерка полз по вымокшей от пота спине и по рукам.

Пиромантка открыла один глаз и