– Кошмар… И не известно, кто это сделал?

– Откуда? Следствие только началось… Поляки были в шоке. Так и сказали: где появляются эти русские, там сразу и начинается. Прямо по Достоевскому. Такую красивую женщину загасили топором. А дальше мы с тобой напились, и больше я ничего не знаю.

– Надеюсь, что эту сволочь найдут, – вздохнула Елизавета, – уж больно нетривиальное преступление. Не мог преступник уйти незамеченным.

– Я тоже об этом думал… Должны найти.

В это время раздался оглушающий стук в дверь.

Артур с Лизой переглянулись и поморщились, поняв друг друга без слов. Головная боль мучила обоих, а от резких звуков она только еще больше усилилась.

– Артур, открой! Черт-те что происходит! – прозвучал мужской голос. – Это Савелий!

Лиза поняла, что это режиссер картины.

Артур сполз с кровати, странной походкой дошел до двери и обернулся на Лизу.

– Открывать? Честь дамы не будет испорчена?

Елизавета только хмыкнула в ответ.

Режиссер ворвался в номер и принялся наматывать круги. Волосы у него развевались, глаза были выпучены, словно он страдал тяжелым эндокринным расстройством. На Лизу Савелий взглянул мельком и, похоже, совсем не удивился. Да и что в этом такого по нынешним временам? У молодого, красивого мужчины женщина в кровати. Это скорее норма.

– Все пошло крахом! Главную героиню грохают по голове топором! А мы же не по классике снимаем! Грандиозная картина, ничего не скажешь! Грандиозное начало! Меня спонсоры или повесят, или душу вынут! Каждый день простоя стоит таких денег! А что я буду снимать без Анжелики?

– Ты успокойся для начала. Нельзя же все к деньгам сводить? Человека убили! – Глаза Артура остановились на какой-то одежде, и он поднял ее, тупо рассматривая. То ли цвет не его, то ли фасон, а может, и размер?

– Это моя футболка, – сказала Елизавета.

– Ой, извини. – Артур положил ее на кровать.

– А у тебя красивый торс! – вдруг заявил Савелий, глядя на Артура.

– Да? Спасибо. – Артур почему-то посмотрел на Елизавету, словно ища у нее моральной поддержки. Она расценила это по-своему:

– А на мой взгляд, тощеват…

– Так, где моя футболка? – засуетился вконец смущенный Артур.

Савелий наконец-таки нашел покой в кресле и вздохнул:

– Есть одна мысль… Отснять пока трюки с главной героиней, то есть с ее дублершей. Так что тебе надо с ней поговорить.

– С кем? – не понял Артур.

– С этой каскадершей. Она, говорят, та еще штучка. С железным характером! А у тебя рожа смазливая, женщинам нравишься, вот и покойная на тебя запала. Очаруешь, голову вскружишь и уговоришь каскадершу посниматься каждый день, а то по контракту не более трех трюков в неделю, глядишь, и бюджет картины будет спасен.

Артур натянул футболку и, прокашлявшись, произнес:

– Да ты и сам можешь поговорить…

– Я же объяснил…

– Так я уже все слышала, – ответила Елизавета. – Хорошего же вы обо мне мнения.

– И обо мне тоже, – буркнул Артур.

– Надо же! – рассмеялся режиссер. – Не узнал! Вот тебе раз! А вы молодцы! Не надо ничему учить, уже скооперировались! И наша железная леди уже попала под обаяние главного героя.

– Железная леди перебрала вчера и как тут оказалась – совсем не помнит, – хмуро ответила Лиза.

– Ну, так поможешь нам? Этот фильм очень важен и для карьеры Артура тоже.

– А тебе не кажется, что ты уже сам ответил на свой вопрос? – прервал его Артур. – Не более трех трюков в неделю, иначе организм не успеет восстановиться. Трюки сложные, не дай бог что случится с Елизаветой.

– Ничего со мной не случится, работа такая, я согласна, раз уж такое дело, – ответила Лиза.

– Может, подумаешь? – обратился к ней Артур.

– Все будет хорошо, – заверила его она.

– Вот и славно! Молодец! Спасибо большое! Сегодня в пятнадцать часов ждем вас на съемочной площадке. А завтра или послезавтра прилетит новая актриса. Пока обоснуется, войдет в роль… Мы главные трюки уже отснимем!

Савелий удалился, довольно потирая руки.

– Я опасаюсь за тебя, – покосился на нее Артур своими большими, трогательными глазами.

– Вот пить мне так нельзя, чтобы самочувствие хорошее было, – вздохнула Лиза, сползая с кровати. – Надо в себя прийти… душ, пробежка… К пятнадцати часам восстановлюсь. Все тип-топ, поверь. Меня другое больше волнует.

– Что именно?

– У нас с тобой точно ничего не было? – уточнила Лиза.

– Это на самом деле главное, что тебя волнует? – усмехнулся Артур.

– Нет, я понимаю… Взрослые люди и все такое. Но я не могу об этом не думать.

– Я, конечно, тоже напился, но не так, чтобы ничего не помнить. И я мог бы наврать тебе для экстрима, но не буду. Не переживай, ничего не было. Я бы не посмел, я тебя боюсь. Шучу! Я бы никогда не воспользовался пьяной женщиной.

– Ладно, проехали, – выдохнула Лиза. – А ты не знаешь, кого нашли на главную роль, ну, взамен Анжелики?

– Не знаю, и если честно, мне все равно. Единственное, что мне хочется, – чтобы нашли этого маньяка, кто сотворил такое с Анжеликой…

– Я тоже этого хочу, честно, – ответила Елизавета. – Пойду я. Спасибо за приют. Извините, ежели что…

– На съемочной площадке встретимся, – ответил Артур.

– Ты тоже будешь выполнять трюк? – удивилась Елизавета. – Так, может, вместе потренируемся?

– Нет, я не участвую в трюке, – смутился Артур, – но я должен быть в кадре…

– Тогда до встречи, – вполне миролюбиво ответила Лиза, сама на себя удивляясь.

Елизавета была приятно удивлена, придя на съемочную площадку: та располагалась в одном из живописнейших мест, которые она когда-либо видела. Лиза и не представляла, что в Польше можно найти такой дикий уголок природы. Высокая скала с крутым обрывом, внизу бурлящая речка. Воздух был холодным, к тому же со всех сторон дул пронизывающий, ледяной ветер. Елизавета направилась в вагончик-гримерную. Там ее ждала Лариса с распростертыми объятиями.

– Мне как сказали, что у тебя первый съемочный день, так я прямиком из больницы сюда!

– Может, тебе надо было еще в больнице побыть? – спросила Лиза. – Выглядишь не очень, если честно.

– Спасибо! А вот ты очень даже ничего, только бледновата. Давай гримироваться.

– Да ты сильно не усердствуй, я же каскадер. Лицо снимать не будут.

– Лицо у тебя просто класс! А вот паричок блондинистый приладить придется. Присаживайся, дорогая подруга.