Оникс положила ладони на его грудь, провела. Медленно. Хотела отвернуться, чтобы не видеть его голодных глаз, но он не позволил.

— Смотри на меня, — приказал Лавьер.

Оникс подчинилась. Он нависал над ней, упершись локтями с двух сторон от ее головы, не отрывая сумасшедших глаз от ее лица.

— Еще. Расстегни… рубашку.

Девушка потянулась к пуговицам, неловко перебрала их одну за другой. Распахнула. На загорелой коже под сердцем все еще текла кровь, там, где она разрезала ему кожу. Но аид, кажется, этого не заметил.

— Погладь… меня… и оближи губы.

Оникс делала, как он говорил. Просто делала, стараясь не думать. Лавьер прижался бедрами к ее ногам. Мало… Ему этого мало. Он хотел почувствовать ее прикосновение, хотя бы в перчатках. Аид чуть откинулся, опустил руку вниз, расстегнул штаны, взял ее ладонь и сомкнул ее пальцы на своем члене.

— Сожми, раяна, — хрипло приказал он, — сожми…

Он чуть двинул бедрами, нетерпеливо, чувствуя на себе ее прикосновение. С трудом удерживаясь от желания двигаться, вколачивать себя в ее ладонь. Сжал ей грудь. Потом положил свою руку поверх ее ладони, регулируя степень нажатия.

— Вот так, раяна, хорошо, еще… не останавливайся…

Оникс откинула голову, чувствуя себя странно. Все происходящее было странно. Она видела, как меняется его лицо от движений ее пальцев, как он сдавлено стонет, опустив голову, как двигается, пытаясь глубже и сильнее войти в кольцо ее пальцев. Повинуясь его приказам, Оникс сжала, разжала и снова сжала.

— Еще, — хрипло выдохнул он.

Он смотрел на ее тело, на грудь, живот, светлые волосы между ног. Сжимал зубы. Желание почувствовать ее тело… Искушение. Так близко. Стоит только сорвать перчатки, раздвинуть ей ноги, войти… Кровь стучала толчками. Больно. Эту дикость он чувствовал как боль. Легче вогнать клинок себе в грудь, чем вытерпеть. Чувственно. Еще… Еще…

Аид резко оттолкнул ее руку, одним движением перевернул Оникс на живот, коленом раздвинул ей ноги и встал между ними. Она вскрикнула, выгнулась. Прогиб в пояснице стал совсем нереальным…

Мужчина положил одну ладонь на ее ягодицы, пальцы в перчатках коснулись узкой расщелины, наклонился и несколькими быстрыми движениями довел себя до оргазма, выплескиваясь на черный цветок лори. Замер, с трудом восстанавливая дыхание.

— Не поднимайся, — приказал он.

Стирая с тела девушки свое семя, Лавьер мрачно пообещал себе, что больше к ней не прикоснется. Эти игры становились все заманчивее, каждый раз он хотел большего. Первое, чему учат в долине смерти, это разумно оценивать свои возможности, а последнее время аид слишком часто переходил границы собственных принципов, слишком легко соглашался на что угодно, лишь бы еще раз ощутить эту сладкую муку и поверить в эту иллюзию близости.

Он хотел ее, хотел до звона в ушах, по-настоящему сильно. Хотел удовлетворить эту жажду, утолить безумный голод, но соглашался даже на подделку, заставлял ее, принуждал и не получал желаемого облегчения. Внутри только закручивалась злость, прежде всего на самого себя.

И не мог остановиться.

Поэтому аид стер с нее следы своей страсти и ушел, без стука закрыв за собой дверь.

Через несколько минут в комнату к Оникс осторожно постучала Дорея и положила на лавку новую ночную сорочку. Девушка лежала, свернувшись под покрывалом, и головы не повернула.

К утру распогодилось и небо прояснилось. Правда, было прохладно и сыро, но дождь уже не хлестал с неба, а солнечные лучи бледно дрожали в лужах.

После завтрака они снова отправились в путь. Оникс тепло простилась с Дореей, которая вздыхала разочарованно, прикидывая, что именно сможет рассказать любопытствующим соседкам. Конечно, ничего конкретного она так и не узнала, но приметливый бабский взгляд заметил и тот беспорядок, что был в комнате девушки, и ее разорванную сорочку, и движения брюнета, который постоянно словно закрывал красавицу от посторонних глаз и смотрел на нее, смотрел… И от того, что видела Дорея в зеленых глазах, ей стало страшно. И жарко. За бесстрастностью Сумеречного таился зверь, наблюдающий за своей добычей. Выжидающий хищник, готовый наброситься и разорвать.

Так что хозяйка сильно обрадовалась, провожая незваных гостей. И, несмотря на щедрую плату, искренне понадеялась, что в ее жизни таких постояльцев больше не будет.

* * *

Оникс сидела на лошади, укутанная в плащ аида. Тело отдохнуло или привыкло и уже легче переносило скачку. Тем более что псы не торопились, не гнали лошадей, а ехали спокойной рысью. Она привычно спрятала лицо под капюшоном и разглядывала окрестности из глубины ткани. На своих спутников девушка не смотрела вовсе, те тоже ее по большей части игнорировали. Оникс подумала, что будет, если она ударит пятками по бокам лошади и попытается сбежать, вырваться? И тут же отбросила эту мысль. Даже если не брать в расчет аркан, она слишком плохая наездница, чтобы удалось оторваться от четверых опытных всадников. Самый вероятный исход такого поступка — это то, что она свалится под копыта лошади и свернет себе шею.

Но умирать Оникс не хотела. Несмотря ни на что, она страстно желала жить. Хотела сбежать, обмануть, скрыться, но жить! Жажда жизни в юном теле раяны перевешивала страх и отчаяние. И Оникс сжимала зубы, моля Небесных Заступников, чтобы подарили ей шанс на спасение!

Но пока Заступники не торопились к девушке на помощь. И ей оставалось только трястись на лошади и осматривать окрестности. Впрочем, особо осматривать было нечего. Они ехали вдоль реки, от которой тянуло затхлой сыростью. Шелестели по берегу камыши. Порой вылетала из зарослей утка, и Оникс провожала взглядом ее полет. Хорошо быть птицей, взлетать над рекой, расправив крылья… Арбалетный болт просвистел в воздухе, и тушка сбитой утки упала перед лошадьми.

Оникс обернулась на аида, опускающего арбалет. Порой ей казалось, что он читает ее мысли и насмехается над ними.

Молчаливый Ар на ходу подобрал тушку, даже не замедлив движения своей лошади.

Через час остановились на привал в светлом подлеске, в изгибе реки. Оникс слезла с лошади и пошла в сторону, желая размять ноги и тело. И каждое мгновение ожидая приближения аида, но странно, он за ней не пошел. Даже, кажется, не посмотрел ей вслед. Девушка шла, не оборачиваясь. Вот уже путники скрылись из виду за стволами деревьев и кустарником, а впереди маячит водная гладь, манит…

Еще несколько шагов… Дыхание остановилось. Невидимая петля затянулась на шее, не позволяя более сделать ни шага.

Оникс замерла, пытаясь вздохнуть. Сделала шаг назад, стало легче. Еще один. Ощущение удавки исчезло бесследно. Она на глаз оценила расстояние своего аркана. Примерно сто шагов. Не много. Но и не так уж мало…

Жаль, что она совсем ничего не знает о магии. Сумеречные псы были закрытой кастой, слишком страшной, чтобы люди вникали в их тайны. Удивительно, но издревле магией обладали только мужчины. И тех было мало, дар просыпался в людях крайне редко. Оникс не знала, какая магия была у сопровождающих ее псов. Кроме аида, конечно. Его страшную силу она на себе уже ощутила.