Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тхаш вздернул подбородок и схватился за булаву.
– Величайший дракон! – подхватил Червень новое славословие, но сообразил посмотреть туда же, куда пристально пялился скальный орк…
И замер.
И несмело разогнул спину.
В небесах рявкнуло, завыло, загудело. Моргнув внезапно заслезившимися глазами, Червень различил распластанные крылья, хлыст хвоста и безжизненно мотающуюся на длинной шее гребнистую голову.
Дракон!
Червень подскочил и очень ловким для его неуклюжего сложения прыжком брызнул в сторону.
Это его и спасло.
Громадная алая туша с отвратительным мясным звуком рухнула на Карахорта, и Тьма в этой складке Эалы снова осталась без пастыря.
Последнее, что слышал Червень, – это мучительный, протяжный стариковский крик, донесшийся будто ниоткуда.
Ощущения были такие же, как после криогенного сна в капсуле. Воздух вошел в легкие словно под давлением, толчком.
Ничего, не впервой.
Его встретила чужая, отвратительного вида планета. Вокруг неровным рядом стояли мерзкие создания, выглядящие жалкой пародией на войско. Единственное, что в нем было убийственного, в этом войске, – оглушительный смрад закисшей сыромятины, помета и немытой плоти.
Запахи! Много, отвратительные!
Мастер Войны выгнул длинную шею и испустил яростный крик.
Снизу, под ногами… ох, под брюхом, под брюхом… там было что-то теплое, текучее, липкое и колючее.
Ощущения! Шквал ощущений!
Он переступил и с ужасом понял, что путается в конечностях.
Их оказалось четыре.
Нет, шесть – еще огромные, как паруса, кожистые крылья, оттягивающие лопатки, разворачивающие спину. Одно было искалечено, сломанные кости торчали наружу, и это место яростно пульсировало, словно кровь превратилась в огонь.
Он не знал слов, чтобы выразить свое новое состояние. Это яркое, острое чувство заливало разум, мешая думать, мешая осознавать себя, раздирая тело на куски.
Боль, наконец понял он.
Боль.
Новые ощущения обрушивались в мозг лавиной, и бешеная работа нейронов со шквальной быстротой сортировала их – чтобы вынести на передний план главное. Всегда – главное, в любом мире, в любом состоянии…
Войну!
Дракон извернулся, отмахнул уцелевшим крылом, выкатывая из-под себя сплющенную жестянку нелепого рогатого шлема. Пара неуклюжих созданий, похожих на перекормленных панцирников, припрыжкой бросились в атаку – как раз со стороны сломанного крыла. Мастер Войны оскалился – и испепелил обоих тугой, тонкой струей багряного пламени, пущенной из пасти. Огонь стегнул, как бозонный импульс по нажатию гашетки космического истребителя, – немного физического напряжения и чистое, кристально ясное желание убивать.
Его всегда было предостаточно.
Бой оказался стремительным и разрушительным. Странные создания всех мастей кидались на багряного дракона и десятками гибли под ударами лап, хвоста и здорового крыла, поджаривались в огне, оказались перемолотыми громадными клыками. Удары мечей, копий с каменными и костяными наконечниками, шипастых дубинок не причиняли укрытому доспехом чешуи телу никакого вреда.
Вскоре плац перед жутким темным замком оказался полем разрушения, усеянным останками тел. Посредине свернулся кольцом тяжело дышащий, загнанный и взбудораженный боем красный дракон с белыми глазами, в которых пульсировали вертикальные зрачки.
Он победил.
В сломанном, разорванном крыле, не остывая, билась боль. Рассудок то грозил отключиться, то вспыхивал острой осознанностью, оценивая боевую мощь врага, его количество, расстановку сил.
«Звездная горячка, – с ужасом подумал Мастер Войны. – Был выстрел… Кот-ту… телепорт… перегрузка…»
Теперь он безумен. Он видится себе ящером. Вот она, расплата за все…
Мастер Войны сцепил зубы, поднял голову и огляделся.
Плац теперь оказался пуст. Агрессивный сброд унесло куда-то прочь за холмы, за гряды валунов, которые были причудливо разбросаны в отдалении. Гряды валунов… Это укрепление. Что за представления о фортификации были у того, кто строил его?
Боль колотилась в теле, мешала думать.
Он снова метнулся на движение, готовясь выдохнуть огонь. И замер. Из-за камня поднимался грязный кусок тряпицы, навязанный на веточку. Знак, единый во всех мирах.
Знак капитуляции.
– Г-господин дракон, – проговорил писклявый, тоненький голосок. – Не убивайте.
Дракон изогнул шею, заглядывая за валун. Маленькое, горбатенькое создание в грязной одежде стискивало тонкие ручонки, переминалось на месте и отводило взгляд.
– Видишь меня? – выговорил Мастер Войны. Драконьи челюсти двигались неповоротливо, приходилось преодолевать сопротивление мышц для каждого слова. Но он привык преодолевать.
– Вижу, господин дракон, – поклонился горбун.
– Дотроньс-ся…
Он протянул к нему длинную, как пневмохлыст, шею. Трясясь отчетливой крупной дрожью, горбун протянул лапку, коснулся края ноздри, покрытой тончайшей чешуей.
Прикосновение…
Он чувствовал.
Он, Мастер Войны.
– Это не з-свездная горяч-щка… – выговорил он. – Это хуж-ше… Я ящ-щер…
В висках заломило; мозг отчаянно справлялся с непривычной нагрузкой. Запахи, пульсация, прикосновение к камню, влажность раздавленных трупов, чуткий кончик хвоста, точно еще один глаз позади.
– Где я?
– В Темном Сердце Морума, господин дракон. Так замок называется… ну и это… это за Морумскими горами, между Болотами Вечной Вони и Равниной Отчаяния, – раболепно причитало создание. – Как есть, Замок Темное Сердце, прямо на Муравьиной Горе, над городом гоблинов… Господин дракон…
Мастер Войны империи Йертайан, да сияет вечно ее Белое Солнце, поежился – раненое крыло снова пронзило болью. Шевелиться следовало с осторожностью.
Дракон. Ящер.
– Не зови меня так.
– А как вас звать, господин дра…
– Я – Мастер Войны.
– Слушаюсь, господин Мастер Войны.
Дракон вытянул здоровое крыло, глянул на него. На увечное и смотреть не хотелось – надо было накладывать шины, ровнять кости, зашивать порванную перепонку. Аккуратно зашивать. Желательно с анестезией.
Теперь – с анестезией.
Повернулся, оглядел хвост – шипы на конце тоже оказались обломаны, но хвост был хороший, замечательный боевой сегмент. Мощный, длинный, точный.
Он задумчиво пустил сильные мышцы волной, разбрызгивая покрывающее плац кровавое месиво. И шкура хороша, чешуи легки и прочны, как керамокомпозит…