Дженни повторила:

— Я спросила, что вы хотите знать?

Продолжая удивляться ее неожиданной капитуляции, Тай задал первый вопрос:

— Вы действительно думали о том, что произошло тогда в комнате Морган?

Дженни сжала руки в кулаки, ее губы едва двигались:

— Да, думала.

— И вам все произошедшее тогда не понравилось?

— Конечно, нет, — как можно увереннее ответила Дженни. — Я ваша медсестра. Я только работник в этом доме. И я не должна думать, не должна вспоминать о таких вещах, как…

Хотя Дженни и не договорила, Тай понял, что она так же, как и он, боится снова полюбить. Восхищаясь ее искренностью, он ответил:

— Я чувствую то же, что и вы.

— Правда? — удивилась Дженни.

Не в силах совладать с собой, Тай положил свою руку на ее и нежно посмотрел ей в глаза:

— Да, правда.

Когда их взгляды встретились, вокруг все будто бы заискрилось. Тай провел своей рукой по ее руке, потом по ее волосам, по щеке… Он вел себя совсем не так, как следовало бы поступать человеку, сторонящемуся женщин. Но он был уже не в силах остановить естественный ход событий. Их губы встретились. Не было ничего более прекрасного — Дженни ответила на его поцелуй. Тогда Тай притянул ее ближе к себе, мечтая, чтобы этот блаженный момент длился вечно. Но вдруг острая боль пронзила его.

Тай отшатнулся и плотно сжал губы, чтобы сдержать стон.

— Проклятье! Эта боль меня доконает! — прошептал он, злясь, что из-за сильного спазма ему пришлось выпустить Дженни из своих объятий.

Молодая женщина встала с кресла.

— Дженни, — тихо позвал он ее, — вернитесь. В ее глазах отражалось замешательство.

— Нет… нет… я не могу…

— Почему нет? — не скрывая досады, спросил он.

— Я уже объяснила вам. Я работаю здесь, а не… — она вздохнула, — мы не должны были целоваться…

Хотя это было божественно, про себя добавила она.

Превозмогая боль, Тай поднялся и ухватил ее за локоть, чтобы она не ушла, он понимал, почему она сопротивляется, он тоже противился этому, но теперь уяснил, что нельзя бороться с очевидным. И они оба должны признать это.

— Но это был не просто поцелуй! — воскликнул он.

Дженни недоверчиво посмотрела на него:

— Почему вы так решили?

— Потому что вы сами мне говорили, что не хотите больше любви в своей жизни, вы боитесь этого так же, как боюсь я. Но ведь нас тянет друг к другу! И поцелуй — тому подтверждение!

Дженни ловко высвободила свой локоть и прошептала:

— Я не могу говорить сейчас об этом.

— Нет, можете, — мягко возразил Тай. — И вы, и я, мы оба знаем, что значит терять, но мы не должны противиться чувствам! Да, это был только поцелуй, но он о многом говорит!

Дженни тяжело вздохнула:

— Может, вы и правы. Моя мама всегда говорила, что лучший способ решить проблему — откровенно поговорить о ней. — Дженни вернулась обратно к креслу и села, крепко обняв себя за плечи. — Давайте поговорим. Я уже рассказывала вам, как умер мой муж, так?

Тай кивнул.

— Когда Джек умер, я тоже хотела умереть, — прошептала Дженни, и было видно, что ей с трудом удавалось говорить более-менее спокойно.

Тай тоже сел, но не придвигался к ней, не пытался взять ее за руку, чтобы не спугнуть.

— Продолжайте, — попросил он после паузы.

— Это правда, что я решила больше никогда не влюбляться и не создавать семью. Слишком тяжела была потеря. Не думаю, что мне удалось бы пережить такое во второй раз. — Слезы покатились по ее щекам. — Я должна думать не только о себе, но и об Аве. — Голос женщины дрожал, но она продолжала: — Я не хочу снова терять любимого человека.

Тай прекрасно понимал ее чувства. Он тоже не хотел новых потерь.

— Спасибо, что напомнили мне об этом, — тихо проговорил он, — я чувствую то же, что и вы. И проявил слабость, поцеловав вас. Я сожалею. Этого больше не повторится.

Дженни удивленно посмотрела на него, но тут же отвела взгляд и, кивнув, произнесла:

— Ну, вот и хорошо. Будем считать, что этот вопрос мы решили раз и навсегда. Да?

— Конечно, — согласился Тай, но не потому, что думал так на самом деле, а потому, что считал, что в данной ситуации такой ответ будет правильным.

Дженни ушла, оставив Тая наедине со своими мыслями. Он должен забыть о том, что держал Дженни в своих объятиях, целовал ее. Но об этом было легче подумать, чем сделать.

Следующим вечером Сэм неожиданно объявил, что устроит ужин во внутреннем дворе, поскольку стоит прекрасная погода. Дженни была уверена, что девочки обрадуются, но решила ничего им не говорить, чтобы сделать сюрприз. Она проверила уровень сахара у Морган и, сделав ей укол инсулина, повела девочек во внутренний двор.

Пока малышки радостно прыгали вокруг стола, Дженни, прищурившись, подозрительно разглядывала сервировку. Стол был накрыт на двоих. Две тарелки, два бокала, бутылка белого вина и свечи. Просто романтика какая-то.

Дженни подошла к Сэму.

— Что все это значит? — строго спросила она.

— О чем вы? — удивился старик.

— Почему стол накрыт только на две персоны, а не на пять?

— Ну вы же сами видите, — продолжал наивничать Сэм, — стол такой маленький, что все здесь не поместятся, поэтому я решил покормить девочек в гостиной, на их любимом одеяле для пикника, и посмотреть с ними мультфильмы. — Повернувшись к Аве и Морган, Сэм громко предложил: — Девочки, а давайте-ка мы устроим пикник в гостиной!

Морган и Ава весело закричали:

— Ура! Пикник!

Дженни впилась взглядом в Сэма. Девочки убежали в дом прежде, чем Дженни успела их поймать.

Сэм улыбнулся:

— Мне нужно идти.

Не составляло труда понять, для кого было предназначено второе место за столом и чего добивался Сэм.

Дженни не могла ужинать с Таем. С человеком, чей поцелуй лишил ее покоя и сна.

«Я влипла! Что делать?» — лихорадочно размышляла Дженни.

Во дворе появился Тай. Подойдя к столу и оглядев всё, он отметил:

— Значит, отец опять принялся за свое.

Дженни кивнула.

— Ну что же, придется подчиниться, — Тай сел за стол.

— Вы хотите сказать, что мы будем ужинать одни? — неуверенно проговорила Дженни.

— Ну да, — пожал плечами Тай. — Не бойтесь, я вас не съем, — заверил он. — Впрочем, я чертовски голоден, а здесь все так аппетитно выглядит. Давайте скорее ужинать!