раскладывать послеобеденные таблетки в ячейки на подносе.

– Сказала бы я, что тебе повезло, если бы это не было похоже на… хм, одержимость.

– Одержимость?

– Конечно. Он прессовал тебя в школе, и теперь прессует, только иначе, потому что писюн вырос и требования к тебе у него другого характера, – рассуждала Вика, заполняя журнал процедур. – С другой стороны, факт того, что он сумел остановиться в самый горячий момент, говорит о том, что ты ему небезразлична.

Катя поморщилась. Она вообще не знала, как подобное трактовать. В плане свиданий опыта у неё было немного, а уж до секса тем более дело не доходило. И то, что Лютный будет тем человеком, который прикоснётся к ней в интимной зоне, она никогда не думала.

От воспоминаний об этом до сих пор сжималось внутри, то ли от стыда, то ли от ужаса.

Стас никогда не казался ей одержимым, скорее с придурью. Она порой сама удивлялась, как от его нападок не скатилась в лютую депрессию, но потом поняла, что никогда не считала себя отбросом или кем-то, кто недостоин внимания. Она не такая, какой одноклассники её видели и представляли другим, так что её самооценка не слишком пострадала. К тому же не последнюю роль сыграли выбор профессии и работа, где Катя убедилась, есть ситуации хуже, чем буллинг. Вполне вероятно, именно это её и спасло. Когда видишь людей, чьи сердца перестают биться, своё собственное набирает полный ход.

– Ему жена небезразлична, – обозначила Катя, – а в сложившейся ситуации он проецирует чувства на меня.

– Знаешь, не верю я мужикам, – Вика хлопнула журналом, – особенно в их внезапную амнезию. Они обычно все забывают, когда им это выгодно.

– Какая Лютному выгода со мной? – Катя на секунду призадумалась.

– Твой несорванный цветочек, – шепнула Вика ей в ухо.

– Отстань! – отмахнулась Катя.

Вика заржала. Она была самым лёгким человеком, с которым Кате доводилось работать.

– Поверь мне, некоторые мужики, чтобы быть первым, идут и не на такие ухищрения.

– С чего ты решила, что я…

– Вижу, – пожала плечами Вика.

Кате не хотелось спорить, чтобы не продолжать и дальше мусолить неприятную ей тему.

Тем более Лютный не походил на того, кто не может позволить себе девушку, чтобы испытывать подобный интерес к ней. Так что и притворяться незачем.

Но все равно было странно…

Дежурство выдалось спокойным, что редкость в будние дни.

Сообщения от Стаса перестали приходить около часу ночи, и Катя ни капли не расстроилась. Ей удалось даже немного поспать.

А утром после сдачи смены она, как шпион, кралась по этажам, то и дело просматривая в окна территорию на наличие машины Лютного.

Но то ли Стас обиделся, то ли у него возникли неотложные дела, о которых Катя и знать не хотела, но его нигде не было видно.

Для верности она ещё минут двадцать простояла в фойе пропускного пункта, делая вид, что что-то выискивает по телефону.

Убедившись, что на горизонте всё чисто, Катя побежала к остановке.

Погода на удивление наладилась, было свежо и тепло. Дышалось легко. И Катя подумала, что в выходные стоит съездить к родителям. Их мечтой всю жизнь была покупка дома, и, выйдя на пенсию, они наконец-то осуществили её. Так что каждый отпуск и несколько выходных в месяц Катя дышала чистым деревенским воздухом и наслаждалась треском березовых поленьев в камине, а ещё разговорами матери о том, что соседка успела в третий раз стать бабушкой.

Намёки Катя понимала, но упорно их игнорировала. Ей казалось, она только жить начала, какие там дети.

– Синицына!

Окликнули её так громко, что Катя вздрогнула.

Она обернулась. Навстречу по дорожке от корпуса поликлиники к ней бежал молодой мужчина. Высокий, но нескладный, спортивный костюм на его грузном теле смотрелся нелепо. Седые волосы явно появились раньше времени.

Катя нахмурилась. Вроде это был не их пациент. А может, и их, всех она не запоминала.

– Привет, Синицына, – поздоровался неизвестный ей мужчина более радостно. – Что, не узнала меня?

Катя осторожно улыбнулась.

– Простите… но нет.

– Согласен, я немного не в форме, всё обещаю Натке на диету сесть… – Он вдруг замолчал. – Это я, Вадим Соколов.

И Кате показалось, что прошлое не просто её настигает, оно смыкает руки вокруг шеи.

Вадим или Вадя, любитель съемок, крепкого словца и обладатель гордости за статью по малолетству стоял перед ней и улыбался так, словно в школе они под ручку ходили.

Катя отступила на шаг, чисто по инерции.

– Ясно, – она ничего больше не проронила, отвернулась и пошла дальше.

– Постой, – он догнал её, поравнялся, – я слышал от Сергея Викторовича про Стаса и очень беспокоюсь за него.

– Вот ему и высказывай своё беспокойство, – посоветовала Катя.

– Да я не об этом… В общем, я тебя искал, мы с Жекой с тобой поговорить хотим насчет этого дурака.

Катя глубоко вздохнула. В какой момент она угодила в параллельный мир? Или попала в Ад? В голове так и мелькали заголовки в передаче Малахова: «Встретилась со своими школьными обидчиками», «Заняла место жены своего врага».

Такой жуткий бред, что даже самой смешно.

– Послушай… те, – произнесла она отстранённым голосом, – мне с вами и вашими друзьями говорить не о чем.

– Ой, Кать, ну понимаю, наворотили мы дел в прошлом, идиоты были, сейчас как вспомню, седых волос прибавляется.

Катя фыркнула. Она понимала, для них всё игрой было. Самоутверждение и уважение в своих глазах, и постоянный страх в чужих. Им плевать было, что Катя слабее и угрозы никакой никому не представляла.

– Рада, что с возрастом вы образумились.

С этими словами Катя развернулась и пошла дальше быстрым шагом.

– Кать, ну постой… Послушай, удели всего пару минут и больше мы тебя не побеспокоим. Нужно, чтобы ты знала правду.

Катя грустно усмехнулась, но о настойчивости своих преследователей она знала не понаслышке.

– Всего пару минут? – уточнила она.

– Будет достаточно, – уверенно закивал Вадим, доставая мобильник, – тем более через четверть часа мне Натку и Даню вести на реабилитацию. Если хоть на минуту опоздаю, на диету посадят против воли.

Вадим так просто говорил о посторонних ей людях, будто Катя их знала и доверяла им. Естественно, ни в какую машину Соколова она не села, они зашли в больничный кафетерий.

Катя здесь ничего не покупала: и кофе, и еда тут были отвратные. В чем и Соколов убедился, заказав себе быстрорастворимый, но, сделав один глоток, поморщился, отодвинул стаканчик подальше.

– И что я должна знать о Лютном? – поторопила его Катя.

Ей хотелось побыстрее закончить встречу. Брякнул телефон, но она