После этого Дороти быстро скинула с себя платьице, надела ночную рубашку, положила два драгоценных письма под подушку, легла и в ту же минуту заснула крепким сном.

Иисус Христос пришел ночью. Он унес с собой кроткую и очень усталую душу миссис Сезиджер в страну, которая гораздо счастливее нашей.

Маленькая Дороти проснулась утром на руках у фермерши. В комнате находились сразу несколько человек. Кто-то из них пробрался через окно и открыл запертую дверь. Фермерша плакала и горестным, прерывавшимся от жалости голосом говорила, что мама Дороти умерла. Девочка вырвалась из добрых рук, бережно державших ее.

– Нет-нет, мамочка не по-настоящему умерла! Она ушла с Иисусом Христом. Ведь я попросила Его помочь, и Он пришел, чтобы утешить ее и вылечить…

Казалось, будто на лице миссис Сезиджер застыла тихая улыбка. Девочка наклонилась и поцеловала дорогую мамочку. На губах осталось неестественное ощущение ледяного холода, но Дороти стойко держалась и не заплакала. Неужели она будет кричать и плакать, когда мама стала ангелом небесным, когда она так умиротворенно улыбается?

В тот же вечер маленькая Дороти отправила письмо в Нью-Йорк, на 117-ю улицу к Бидди Мак-Кен, и приблизительно через две недели на ферму приехала высокая, полная пожилая женщина с добрым лицом. Когда Дороти была совсем крошкой, миссис Мак-Кен кормила и нянчила ее. Мягкая, кроткая ирландка говорила воркующим, успокаивающим голосом.

– Ах, моя крошка, твоя мамочка теперь на небе, в прекрасной стране. Она вся в светлых одеждах, радуется и поет вместе с ангелами. С ней Иисус Христос, и Господь Бог Отец, и…

Бидди запнулась и взглянула прямо на Дороти. Девочка бесстрашно и открыто встретила тревожный взгляд бывшей няни.

– Моя милая, бедная крошка, – упавшим голосом окончила Бриджит Мак-Кен, – твой папа тоже с ней.

Дороти страшно побледнела. У нее закружилась голова, мир вокруг внезапно померк, и она потеряла сознание. После, когда девочка пришла в себя и выплакалась, она кротко сказала:

– Иисус Христос исполнил все, о чем я просила. Он вылечил, совсем вылечил мамочку и отнес ее на небо. Ей одной там было бы скучно, поэтому он и папу тоже забрал. Бидди, ах, моя милая Бидди! Им теперь хорошо вдвоем, но как же мне без них грустно! Скажи, там, в небесной стране, у всех чистые сердца?

– Конечно, крошка, – вздохнула нянюшка и легонько погладила Дороти по волосам.

Второе письмо, которое оставил отец, Дороти отдала миссис Мак-Кен прямо в руки. В нем оказались подробные указания, как доехать до поместья Сезиджеров в Англии, и деньги, достаточные для такого далекого путешествия. Через неделю миссис Мак-Кен и порученная ей девочка отправились через океан в дом старого сэра Сезиджера. Они добрались до Сторма без приключений. Родственники Дороти поверили письму, потому что рассказ Бриджит казался вполне правдоподобным. Бидди скоро отправили обратно, а маленькая Дороти осталась в Англии.

Она успела привязаться к своей доброй нянюшке и прощалась с ней с большой грустью и сожалением. Однако Дороти совсем не чувствовала себя несчастной, размышляя об отце и матери. Она верила, что каждый человек может попасть на небо и что все стремятся туда попасть. Так стоило ли печалиться, что они оба были там – ее любимая мамочка, совсем здоровая, без боли и забот, и ее дорогой папочка с чистым сердцем?

Утром следующего дня тетушка Доротея готовилась к своей новой роли учительницы:

– Теперь, Дороти, мы начнем урок.

– Только, пожалуйста, – попросила Дороти, – позволь мне обежать три раза вокруг сада.

– Зачем тебе это, моя дорогая?

– Нет, это нужно не мне, а моим ногам. Они у меня побаливают. Нужно их успокоить, а не то они будут нам ужасно мешать. Если ты не позволишь мне побегать, твоя ученица будет так вертеться, тетя Доротея, что ты и представить себе не можешь.

– Ну, хорошо, беги, только вернись назад через десять минут. Я все приготовлю и буду ждать.

Маленькая ученица вылетела, как стрела.

«Никогда не встречала такой живой девочки, – подумала мисс Доротея. – На сегодня выберу самые легкие уроки, а потом, после полудня, пойду в северный лес и положу письмо под камень. Право, и представить себе не могу, как это я пройду так далеко. И конечно, мне нельзя брать с собой Дороти. Положительно нельзя».

Чтобы устроить место для занятий, мисс Доротея обыскала весь чердак, где среди прочего пылились обрезки старого полотна и ненужных тканей. Здесь она нашла кусок зеленой бумазеи[6]и постелила ее в виде скатерти на стол. Она выставила на скатерть склянку с чернилами, рядом положила промокательную бумагу, три пера и несколько листочков разлинованной писчей бумаги.

Тетушка Доротея разместила на столе и несколько книг. Там лежал учебник, по которому когда-то учили саму мисс Сезиджер, он назывался «Путь ребенка к знанию». К сожалению, тетушка не помнила и половины того, о чем повествовала эта книга. Кроме учебника воспитательница принесла сюда сборники кратких занятных рассказов на французском и на английском языках. На застеленном зеленой бумазеей столе красовалась и раскрытая «Краткая история Англии».

Мисс Сезиджер достала также аспидную доску и грифель[7], собираясь предложить своей ученице задачки на сложение. Она всегда была очень аккуратна и прекрасно вела собственные счетá, но забыла почти все арифметические правила, которым ее учили в давно минувшие дни, когда она была еще маленькой девочкой. Тетушка приготовила для Дороти небольшой глобус, изображавший земной шар, маленький атлас, учебник географии и английскую грамматику Линдлея Муррея, которая, конечно, уже сильно устарела.

Правда, такое соображение не пришло в голову мисс Сезиджер.

Она волновалась. «Я никогда не думала, что буду учительницей. Конечно, учить Дороти очень трудно, она непременно поставит меня в тупик… И все-таки я буду очень строга, и мне придется наказывать ее. Ни одного ребенка нельзя воспитать без наказаний, – продолжала размышлять тетушка Доротея. – Если она не будет знать урок, придется дать ей почувствовать, как это нехорошо».

Сама мисс Сезиджер в детстве вынесла немало наказаний и иногда даже испытывала удары отцовской палки, но ей так не хотелось наказывать маленькую дочку своего брата! Она считала, что уж лучше заставлять Дороти заучивать наизусть стихи.

Собравшись с мыслями, тетушка Доротея постаралась придать лицу серьезное, строгое выражение и уселась, молча ожидая ученицу.

Ровно через десять минут примчалась Дороти. Она часто дышала, и ее личико сильно раскраснелось.