в мире, где граница между добром и злом, другом и врагом — слишком зыбка.

— Иногда добираюсь и до Лондона — говорю я.

— Когда приедешь в следующий раз, позвонишь мне?

— Возможно, это произойдет не скоро. И к тому времени, наверное, будет странно звонить тебе.

— Почему?

— Может быть, ты меня даже не вспомнишь.

— Конечно же я буду помнить тебя.

— Или ты будешь встречаться с кем-то другим. Я появлюсь в Лондоне, и ты подумаешь: Какого черта я вообще ее пригласил? — Вот как все это происходит.

— Ты всегда была такой оптимисткой?

Я смеюсь и поворачиваюсь на бок, чтобы посмотреть на него. — Эй, мы в Бангкоке. Мы охвачены вожделением. Давай просто наслаждаться этим.

— А то, что происходит в Бангкоке, обязательно должно оставаться в Бангкоке?

— Дэнни, ты едва меня знаешь.

— Но хочу узнать побольше. — Теперь он переворачивается на бок, и мы лежим лицом к лицу на кровати. — Расскажи мне о себе. — Он проводит рукой по моему бедру, и его пальцы останавливаются на моем шраме. — Например, расскажи мне, откуда у тебя этот шрам?.

— На самом деле, тут ничего особенного. Во время учебы в колледже я подрабатывала официанткой в баре. Завязалась драка на кулаках, были разбиты бутылки. В меня попало летящее стекло.

- Драка в баре? Я бы никогда об этом не догадался.”

Не догадался бы он и о реальной истории, стоящей за моим шрамом: что в меня попала взорвавшаяся шрапнель в Карачи.

— Итак, ты работала в баре.

— Это не самая худшая работа, которая у меня когда-либо была.

— А где это происходило?

До сих пор я избегала делиться с ним конкретными деталями — по крайней мере, такими, которые не были бы хорошо отрепетированными заранее. Я никогда больше не увижу этого мужчину, так что нет причин начинать говорить правду сейчас, но посткоитальная близость все еще окутывает нас, и частичка правды выскальзывает наружу.

— Джорджтаун. — Где я действительно жила какое-то время, даже если никогда и не работала в баре.

— Разве это не рядом с Вашингтоном, округ Колумбия?

— Да.

— Мне всегда хотелось увидеть Белый дом. Стоит ли ради этого ехать?

— Нет.

Он ласкает мое бедро. — Увидеть тебя снова стоило бы поездки. Если ты не приедешь в Лондон, мы могли бы встретиться где-нибудь в другом месте.

— Я не уверена, что это такая уж хорошая идея.

Его рука замирает. Он переворачивается на спину и стонет. — О Боже. Ты замужем, да?

Это был бы простой способ перерезать леску и выбросить его обратно в море. Вымышленный муж — удобное оправдание, которым я пользовалась с другими любовниками, но это заставило бы меня выглядеть грязной в его глазах. Внезапно мне показалось важным не показаться распутной в глазах Дэнни.

Он садится на край кровати, повернувшись ко мне спиной. Свет города, льющийся из окна, падает ему на плечи, придавая коже блеск полированной меди. Когда я протягиваю руку, чтобы дотронуться до него, он не реагирует.

— Дэнни? — говорю я.

— Мне нужно вернуться в свой отель.

— Давай сходим куда-нибудь поужинать. Я знаю очень хороший ресторан, где…

— Зачем?

— М-м, чтобы поесть?

— Это ничего для тебя не значило, да?

Он думает, что есть какой-то смысл в потных ласках с незнакомцем в чужой постели. Мне становится жаль его. За его невинность, за его неизбежное и болезненное пробуждение. И от этого мне хочется, чтобы он ещё немного побыл со мной, хотя бы совсем чуть-чуть

— Я не замужем — говорю я.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, но на его лицо падает свет из окна, и я не могу прочитать выражение его лица. — Ты не обманываешь меня?

— Зачем мне тебя обманывать?

— Когда ты сказала, что это не очень хорошая идея — снова встречаться, я просто предположил…

— Я сказала это потому, что знаю, как такие вещи заканчиваются. Когда ты встречаешь кого-то в чужом городе, это кажется новым и захватывающим. Потом ты приносишь это домой и понимаешь…

Приносишь это домой — Как сувенир?

— Так все и заканчивается. — Мои мудрые слова больше похожи на смирение, и я полагаю, что это оно и есть. Я действительно знаю, чем все это заканчивается. Я знаю, чем это обернется. Это не значит, что я не могу наслаждаться удовольствием везде, где могу его получить.

— Останься, — говорю я. — поужинай со мной. — Я глажу его по обнаженной спине и чувствую, как она покрывается гусиной кожей. — Нам обоим все равно нужно есть, так почему бы не сделать это вместе?

— Должно быть, это одинокая жизнь — сказал он тихо.

Моя рука все еще лежит на его спине. Это не совсем то, чего я ожидала от этого человека. Я хотела немного горячего и бурного секса и немного смеха, но я не думала, что он будет держать передо мной зеркало моей жизни. Он держит, и мне не нравится то, что я в нём вижу.

— Иногда бывает одиноко — признаю я. — Вот почему мне очень хотелось бы, чтобы ты остался.

— На ужин.

— И даже больше. Если ты в настроении.

Он качает головой. Издает усталый смешок. — Конечно. Почему нет?

Почему нет? Это не последний раз, когда мы говорим друг другу эти два слова.

Так и должно было быть.

____________________________

Глава 6

Джо

Пьюрити, Мэн, сейчас

Джо знала других мужчин, подобных детективу полиции штата Мэн Роберту Альфонду, и с того самого момента, как он только вышел из своего внедорожника, она поняла, что их отношения не будут сердечными. Он остановился у края места преступления, его лицо было освещено лампочками на штативах, крупный мужчина казался еще больше из-за своего пуховика. На нем не было ни шапки, ни шарфа, и Джо задалась вопросом, как долго он продержится на морозе с гордо непокрытой головой. Она стояла всего в нескольких шагах от него, подняла руку в знак приветствия, но он прошел мимо нее и направился прямо к ее офицеру. Ладно, значит вот как все это будет происходить. Джо Тибодо, женщина-невидимка. Он, конечно, видел ее, но, вероятно, подумал, что блондинка — это никто, и переключил свое внимание на мужчину, который, как он предполагал, был главным.

Ее офицер немедленно указал Альфонду в ее сторону. Спасибо тебе, Майк.

— Джо Тибодо, — сказала она, делая шаг вперед, чтобы представиться. Я временно исполняющая обязанности шефа, после смерти Глена Куни.

— Детектив Альфонд, — сказал он.

— Да, я знаю. Я присутствовала на вашей лекции по допросу в академии. — Лекции, на которой он расхаживал по комнате, как капитан