— Где-то я читала похожую, — задумалась Катя. — Может быть, у Лескова…

— Не знаю, — пожал плечами Иван. — Главное, что церковь эта была построена по велению свыше. Так что места здесь действительно чудесные. Вы это обязательно поймете.

Провожать Катю отправились оба «паломника». Незаметно они перешли на «ты», и даже Иван поддерживал беседу, а Василий так и сыпал веселыми историями.

— Нет, Кать, ты про Ваньку не думай, раньше он не был таким занудой. Курсе на третьем, в зимнюю сессию, мы ко всем экзаменам готовились одинаково: напивались на положения риз. И вот на один экзамен — по-моему, это была начертательная геометрия…

— Философия, — уточнил Иван.

— Ах да, философия. В общем, с утра были мы никакие. Ну, я еще ничего, а Плюха совсем плох. А что делать, надо идти сдаваться. Взвалил я его на плечо, как куль, и понес в институт. Складываю на парту перед преподом. Тот спрашивает: «Ему тройки хватит?» Я Ванькину голову подымаю, тот же вопрос задаю, а этот наглец головой мотает: мало, мол. «Мяу» сказать не может, а туда же. «Ладно. Поставлю четверку. За героизм». Хороший был препод, Михал Борисыч.

— Борис Михайлович, — невозмутимо поправил Иван.

Отсмеявшись, Катя выступила с ответной историей.

— А я забавно диплом защищала. Боялась ужасно. Ну, меня друзья и уговорили пятьдесят граммов принять для храбрости. Я подхожу к кафедре и… тут же ловким движением руки смахиваю с нее вазу с цветами. Кто-то из комиссии говорит: «Посуда бьется к счастью». И действительно, язык у меня стал без костей. Так красиво выступала, с эпитетами и метафорами… Ой, а вон мои вещи.

Действительно, на берегу лежали мокрые насквозь покрывало и шорты с маечкой. Катя сгребла одежду в охапку и отдала тяжелую, промокшую подстилку Василию, любезно предложившему помощь.

Почти у самого забора бабы Вериного дома им встретилась баба Аня, гнавшая домой коз.

— Добрый вечер, баба Аня, — вежливо поздоровалась Катя.

Старуха неодобрительно зыркнула в сторону Катиных провожатых:

— Добрый, добрый. А с кем это ты, Катюша?

— Баба Аня, это паломники. Они церковь реставрируют.

— А, паломники, — заулыбалась соседка. — Это хорошо. А тот светлянький парень, он к тябе из города приехал? Ухажер, что ли?

— Какой светленький? — изумилась Катя. — Никто ко мне не приезжал.

— Ну, някто значит някто, — не стала спорить баба Аня. Но, все-таки, уходя, повторила:

— А был здесь такой, светлянький…

У самой калитки девушка отдала Василию плащ, надеясь, что соседи не успеют застукать ее в одном купальнике. Все-таки нравы в деревнях куда строже городских!

Прощаться было немного грустно: вряд ли такой веселый вечер еще раз повторится. Катя прикрыла калитку и медленно, срывая забинтованной рукой мокрую веточку сирени, пошла к дому. И у крыльца закричала но весь голос. Услыхав это, Василий с Иваном тут же вернулись. Втроем они оторопело стояли перед крыльцом, на котором, свисая по ступеням, лежало окровавленное волчье тело.

Волк умирал. Катя, набросив поверх купальника сарафан, стояла возле него на коленях и бесстрашно щупала горячий, сухой нос, но зверь не замечал ее руки. Мокрая от дождя и крови шерсть свалялась, худые бока вздымались и опадали, дыхание прерывалось хрипами. И при каждом вздохе струйка крови толчками истекала из пасти на половик.

— Мучается, — покачал головой Иван.

— Катюша, мы его, пожалуй, унесем, — хмуро сказал Василий. — Он вот-вот сдохнет. А ближайший ветеринар, наверное, в Твери.

— Да что с ним? — чуть не плача, воскликнула Катя. — Я видела его вчера вечером, он был совершенно здоров. Надо хоть посмотреть, от чего ему так плохо.

— Катюша, у тебя есть бинтик? — спросил Василий.

Катя суматошно заметалась по веранде. Где же у бабы Веры аптечка? И что там еще может пригодиться? Господи, хорошо, что дали свет, можно будет хоть кому-нибудь позвонить. Но кому? На вызов ветеринара в такую глушь у нее может и денег не хватить. Бинт, наконец, нашелся. Катя протянула его Василию, и «паломник» ловко замотал волку пасть, смешно завязав бантиком сверху. Катя не могла сдержать улыбки.

— Вот так. Больной, не нападайте! — удовлетворенно кивнул Василий. — Это знаешь, Катюша, сестренка моя в детстве играла в доктора. Ну, а пациентом был наш кот Васька. Слышим, она ему серьезно так: «Больной, потерпите. Больной, у вас температура. Больной, вам прописан укол». Ну, уколы и перевязки он еще кое-как терпел. А когда дошло дело до удаления аппендицита, кошачье терпение лопнуло. Слышим — из детской доносится отчаянный мяв, выбегает кот, весь в бинтах, а за ним сестра. Руки поцарапаны, а сама кричит: «Больной, не нападайте!»

Василий и Катя вдвоем приподняли зверя. Тело было тяжелым и безжизненным.

— Стоп! — вдруг остановил их Иван. — Посмотрите-ка! Похоже, он действительно ранен.

И действительно, из волчьей холки торчала рукоять кинжала.

— Странно, — Иван коснулся оружия. — Рана совсем неглубокая. Уж во всяком случае, не смертельная.

Быстрым движением он выдернул лезвие. Зверь забился так, что от неожиданности Катя с Василием уронили его обратно на крыльцо, и снова затих. Иван с любопытством повертел в руках короткий, тонкий кинжал — на перепачканной кровью серебряной рукоятке была гравировка: змея, широко распахнув пасть, проглатывает четырехконечную звезду. Изгиб змеиного тела очень напоминал букву «М».

— Смотрите-ка, — шепнула Катя. — Кажется, ему лучше.

Иван отбросил кинжал, и все трое склонились над неподвижным зверем. Он по-прежнему не открывал глаз, но вид его теперь не был безнадежным. Волк дышал тяжело, но равномерно, и страшные хрипы в легких прекратились. Нос стал теплым, как у спящей собаки.

— Может, выживет, — пожал плечами Василий.

— Вы поможете занести его на веранду? — попросила Катя.

Катя постелила два старых фланелевых халата, и больного устроили на этой постели.

— Спасибо вам, ребята, — сказала она. — Дальше я справлюсь.

— Катюша, у тебя в доме иконка какая-нибудь есть? — спросил вдруг Иван.

— Ну… Есть, наверное, у бабушки. А что?

— Да так… Все-таки волк…

— Да ну тебя, Иван, — возмутился Василий. — Не пугай ее на ночь глядя. Катюш, может нам остаться? Ты не подумай чего, просто не хочется бросать тебя наедине… с этой проблемой.

— Я не боюсь, ребята, спасибо, — ответила Катя. — Честно говоря, я так устала, что бояться просто нет сил. Со мной все будет в порядке. Сейчас лягу, высплюсь…

— Ладно, Катюш, отдыхай, — кивнул Василий. — Если что — ты знаешь, где нас искать. Чип и Дейл придут на помощь.