— Она моя ассистентка.

— Серьёзно? — Шевцов затормозил над нарезанием колбасы и удивлённо посмотрел на меня, а потом многозначительно прищурился.

— Нет, бро, — я выставил вперёд указательный палец — Это не то, что ты подумал, ясно?

— Ну да.

— Я серьёзно. Её принимал на работу в «Ситистрой» отец по просьбе какого-то профессора, у которого учился. Я сам был в шоке, когда она зашла ко мне в кабинет. Я так-то как раз проводил собеседование.

— Ну да, — снова повторил Лекс и заржал. — И ты утёр слюни от одной претендентки и переключился на другую.

— Лёх, да у неё ж айкью выше, чем у всего нашего класса вместе взятого было, помнишь? Кто ж от такой помощницы откажется.

Шевцов достал бокалы с полки над барной стойкой и насмешливо посмотрел на меня.

— С каких это пор тебя стало возбуждать айкью, Ромыч? И её выросшие после школы сиськи тут совсем ни при чём?

— Тоже заметил, да?

Шевцов поднял брови и хмыкнул.

— Так, Алёша, — девушки из гостиной уже подозрительно посматривали на наш с другом ржач, и пришлось голосом зануды напомнить другу, что нас тут вообще-то вполне может быть слышно. — Анна Васильевна — ценный сотрудник, и вообще, интрижки на работе плохо сказываются.

Лекс подавился глотком пива, которым сдобрил готовку, налив нам по бокалу. Вот же жук. Свою Снежинку бы лучше берёг, а то спазмы у неё потом, видите ли. Говорить, правда, об этом не стоило, потому что тут же получил тычок в бочину. А у этого медведя он нехилый.

Шевцов смахнул получившуюся ароматную массу на большое блюдо, подхватил тарелку с бутербродами и какими-то покупными рулетиками и кивнул мне головой на холодильник.

— Ромыч, доставай бухло и пошли.

Я вытащил вискарь из холодильника, какое-то слабоалкогольное пойло для Ирландо и прихватил сок для Снежинки. Когда подошёл к столику у дивана в гостиной, куда Лекс сгрузил закуску, хозяин квартиры уже раскинулся в кресле. Я втиснулся между девушками на диване и приобнял обеих за плечи.

— Ну что, девчонки, за встречу?

Янка смущённо хохотнула и вывернулась, придвинувшись ближе к креслу мужа, который, кстати, окатил меня таким огненным взглядом, что хотелось проверить, не сгорела ли на мне одежда. Ревнивец, блин. Но знает же, что я в шутку, иначе бы уже и мокрого места не оставил. А Степанова вытянулась как струна, неестественно напрягая спину, и резко повела плечами. Нервная какая-то.

— Ань, может тоже виски? Нужна тебе эта бурда непонятная, — предложил Шевцов.

— Хорошо. Только немного.

Оуч. Сначала подумал, что ослышался. Смелая девочка. Хоть бы она накидалась, мне прямо интересно на это посмотреть.

— За встречу!

Мы подняли стаканы с вискарём, а Снежинка бокал с соком и громко чокнулись. Я выпил всё до дна и опешил, когда Анька стукнула о стол пустым бокалом. Лекс ей, конечно, и налил-то на донышке, но всё же. Не ломалась, не кривилась, а только лишь задержала дыхание и зажмурилась. Было ощущение, что пьёт крепкое бухло впервые. И мне ничего не оставалось, как протянуть ей кусочек вяленой говядины. Ирландо судорожно выдохнула и открыла глаза, а потом молча выхватила у меня закуску и откусила кусочек.

— Браво, Анна Ирландовна, это было впечатляюще, — я не мог не отметить, на что получил её холодный взгляд.

Стервозная, ты Анька. Высокомерная, как королева среди недостойных холопов. Но что-то мне подсказывает, что жизнь перед тобой не постелилась красной дорожкой, раз ты вернулась из столицы, поджав хвост. И кажется мне, что не последнюю роль сыграл упомянутый тобой Спасовский, кем бы этот хрен ни был.

Разговор пошёл обо всём подряд и ни о чём толком. О работе Снежинки, за которой она скучает, потому что Шевцов решил, что она досрочно уйдёт в декрет. О спортклубе, который Лекс вытаскивал из дерьма. Немного обо мне. Да что можно обо мне рассказывать? Поделиться, конечно, есть чем, но не при девушках же. Поэтому я, ограничившись короткими ответами на вопросы Яны о последней командировке в Италию, задал вопрос:

— Ань, ну а ты что нам о себе расскажешь? Чем тебе столица не угодила?

Ирландо подобралась и поджала губы. На её щеках уже играл румянец, хоть от третьего бокала виски отказалась. Недовольно пробурчала, что приехала и приехала, и ничего интересного в этом нет. Я понял, что надавил на больную мозоль. Стальная леди не такая уж и стальная. А это уже интересно.

— Мне надо на воздух, — ушла она от ответа. — Ян, я выйду на балкон?

— Конечно. С тобой пойти?

Снежинка тоже поднялась, но Лекс остановил её, положив руку на плечо.

— Сиди, там холодно, а мы с Ромычем составим ей компанию, всё равно покурить собирались.

Пока Шевцовы о чём-то говорили, я взял свою кожаную куртку, в кармане которой лежала пачка сигарет и зажигалка, и вышел на балкон. Ирландо стояла в одной тонкой кофте и дрожала, обхватив себя руками. Тугой хвост исчез, и огненные кудри горячей лавой рассыпались по плечам.

— Ань, тут же холодно.

Я набросил куртку ей на плечи и немного придержал, потому что предполагал, что дёрнет плечами, чтобы сбросить. Так и вышло.

— Убери руки, Рома, — произнесла ледяным тоном, продолжая смотреть на голые деревья с высоты.

— Ты же замёрзла.

— И что? Не твоё дело.

— Очень даже моё. Я же просто волнуюсь за здоровье своих сотрудников.

Ирладно резко развернулась и посмотрела мне в глаза, выгнув тонкую бровь.

— Здесь я не твоя ассистентка, Роман Игоревич, так что оставь свою заботу при себе.

Она стащила куртку с плеч и ткнула мне в руки, а потом вернулась в квартиру.

Поначалу меня даже это позабавило, первые секунды, но потом разобрала злость. Что за хрень вообще происходит? Наверное, пора показать этой стерве, что корона её осталась в Москве, пылится в шкафу у того самого Сикорского, или как там его.

Аня.

Вернувшись с балкона, столкнулась с Шевцовым. Заложив сигарету за ухо, он впечатался внимательным взглядом в моё лицо, а потом сжал пальцами подбородок и приподнял.

— Ты ревела, что ли?

Ну и манеры. Каким был говнюком, таким и остался, и только по какой-то совершенно невероятной причине он абсолютно другой с Яной.

— Нет, замёрзла просто, там же холодно, — я выдернула подбородок и шмыгнула покрасневшим носом.

К нам подошла Яна и обеспокоенно посмотрела на меня. Ну вот этого ещё не хватало.

— Ань, ты это… — Шевцов как-то неожиданно замялся, виновато глянув на свою жену. — Извини за тот раз, когда тебе сок на голову вылил. Просто ты дико выбесила меня.