были вытянутыми, смахивающими на личинки насекомых. Габариты шагателей тоже отличались, равно как и обводы корпусов.

— Это «борисфены», — сказала Варя Сенцова, перехватив мой взгляд. — Самое мощное, что тут есть.

— Правда?

Я задержался у футуристической твари, словно сошедшей со страниц японской манги. Четыре опорных конечности, растопыренных, как у паука. Два верхних манипулятора сложены и прижаты к бронированному куполу с обзорным участком в центре. Шарообразный корпус с люком в подбрюшье. Из люка, почти касаясь земли, свисал тонкий металлический трап. Я заглянул в чёрный зев и… не обнаружил там ничего. Слишком мало света.

— Конечно, — нас догнал Гриднев. — Все это знают.

— Кто у нас такой умный? — Сенцова даже не удостоила Игоря взглядом. — Это не просто «борисфены». Последнее поколение, модель ДР-1. У них есть гарпун, чтобы цепляться за дирижабли. Мехи берут гондолы на абордаж, выдвигают шипы из своих ног и намертво прилипают к асфальту. Штурмовые бригады лезут наверх и устраивают экипажу весёлую жизнь.

— Я думал, гарпунные пушки запрещены, — неуверенно смотрю на Сенцову.

— Их чуть было не запретили, — к нам присоединился Караев. — Но там пружинный механизм, усиленный каббалистами. Никакого пороха. К тому же, устройство однозарядное и снабжено разматывающимся тросом. Это вроде как и не метательное оружие по меркам инквизиции.

— Гарпун не используется для поражения живой силы противника, — нас догнал неуловимый куратор Райнер. — Поэтому приравнивается к лебёдкам, кранам и прочему вспомогательному оборудованию.

— Тонко, — похвалил я. — А что он ещё умеет?

Райнер остановился рядом со слоноподобной конечностью и любовно погладил броню. Сейчас, когда этот здоровяк пристроился к «борисфену», контраст особенно впечатлял. Насекомоподобное существо возвышалось над бетонным покрытием метров на пять, лапы были разведены на добрых двадцать метров. Собственно, модель ДР-1 занимала целый сектор, а всего таких игрушек в ангаре было три. То есть, шестьдесят трансформеров и триада вот этих вот порождений тьмы.

— Много чего, — буркнул Райнер. — У них по две бензопилы, выдвижные таранные шипы и горизонтальные дисковые пилы на передних опорных конечностях. Любой пикап вскрывают на раз-два.

— Просто срезает крышу, — Варя провела ребром ладони по воздуху. — И лучше тебе внутри не сидеть.

— А таранные шипы для чего? — спросил Гриднев.

— Чтобы взламывать броню других мехов, — пояснил Райнер. — Но, поверьте, самая убойная вещь — это коловраты. Идёмте. Хватит глазеть.

— Там ещё режим гусеничного хода, — шепнула мне на ухо Варя. — Они гоняют по шестьдесят кэмэ в час, чтоб ты понимал.

Зацепи энтузиаста — и получи лекцию в подарок.

Наша дружная компания приблизилась к тринадцатому сектору, отведённому под парковку «витязей». Четыре машины разной степени потрёпанности.

В ангаре было прохладно.

Я бы даже сказал — холодно.

Утро, ноябрь, металлические стены, никакого отопления. Говорят, температура в Фазисе крайне редко опускается ниже нуля, вот я и задумался над использованием в шагателях антифриза. Применяют или нет? Функционал, конечно, должен быть. Вдруг — война с какой-нибудь северной страной… Или операция в горах…

— У нас пять новичков, — сказал Райнер, задумчиво почесав подбородок. — А мехов — четыре. Я бы хотел сначала поработать с опытными пилотами и дать возможность первогодкам понаблюдать за «витязями» в действии. Одному из вас, ребята, придётся ждать своей очереди.

Мы переглянулись.

— Жребий? — робко предложила Полина.

— Не надо, — отмахнулся Игорь. — Я уступаю тебе свою очередь.

— Благородно, — Райнер оценил широкий жест моего старосты. — Значит, так. Первыми пилотируют Леван, Стас, Тома и Варя. Выводите мехов из ангара и топаете на участок, где мы работали неделю назад.

— Холмистое поле? — разочарованно протянул Стас.

— Оно самое, — кивнул Райнер. — Покажете салагам марш-бросок. Затем — основные ката для бензопилы. Построение в каре, линию и круговую оборону. Всё понятно?

— Так точно, — отрывисто бросил Леван.

— По машинам, — инструктор едва заметно улыбнулся.

Старшаки бодро взялись за дело. Никто не толкался, не мешал друг другу. Запрыгивали на сложенные ноги, поднимались по скобам, залезали в кабины. Привычно устраивались в креслах, защёлкивали ремни безопасности. Не успел я толком опомниться, как воспитанники Райнера уже орудовали джойстиками, проверяли показания индикаторов, запечатывали себя половинками куполов. Взревели моторы, судя по звуку — турбированные. Лязгнули какие-то механизмы, ожили поршни и сервоприводы, сдвинулись целые бронированные сегменты…

Мехи выпрямились в полный рост.

Практически одновременно.

Я заворожённо наблюдал за тем, как агрегаты разворачиваются и топают по проходу к ангарным воротам, сотрясая пространство гулкими шагами. Бросаю взгляд себе под ноги. При такой амортизации любое бетонное покрытие можно угробить за полгода. Если не быстрее. Впрочем… мне кажется, или стопы исполинов прорезинены? Не удивлюсь, если в этом мире разработаны специальные полимеры и сплавы для таких вот случаев.

— Не понимаю, — Игорь повысил голос, чтобы его услышали в этом механическом хаосе. — Зачем делать купол плексигласовым? Это ведь самая слабая точка у робота. Именно туда я бы и целился бензопилой.

Райнер услышал реплику старосты.

— Ты прав, Игорь. И одновременно не прав. Во-первых, это не плексиглас, а бронированное полимерное стекло. На момент, когда проектировались «витязи», ни одна пила не могла пробить это покрытие. Цепь соскальзывала, звенья ломались. Был только один способ обездвижить такой агрегат — попытаться перерезать один из силовых кабелей в подколенном стыке. Поэтому мехов не бросали друг на друга — это не имело практического смысла.

— А что случилось потом? — уточнил я.

— Додумались покрывать цепь алмазной крошкой, — сообщил инструктор. — Но и это не похоронило технологию.

— Похоронили выдвижные шипы, — догадался Гриднев.

— Таранные коловраты, — мягко поправил Райнер. — Вот они пробивали что угодно. Бронированные щитки, стекло, даже суставные чаши. Всё, хватит трепаться. Надо догонять этих оболтусов.

Глава 12

Пока мы шли от ангаров к выбранному участку полигона, Райнер решил провести небольшой инструктаж по технике безопасности, а заодно ликвидировать наши пробелы в области устройства мехов.

— Вот, — инструктор раздал каждому по небольшому картонному квадратику с отпечатанным на машинке текстом. — Выучите назубок.

Я пробежался глазами по строчкам.

Семь пунктов под общим заголовком «Правила эксплуатации меха». Если вкратце, то нам предписывалось управлять машиной исключительно в пристёгнутом виде и с задвинутыми створками купола, плавно манипулировать джойстиками и переключать передачи, избегать резких движений, если в пределах досягаемости стоят другие шагатели, не заниматься самовольным монтажом обвесов и не пытаться вытворять опасные трюки без должной квалификации.

— А что за трюки? — спросил Гриднев.

— Прыжки, перекаты, удары ногами, — пояснил инструктор. — Прогибы в корпусе при уклонении. Развороты с целью нанесения более мощных ударов.

— Круто, — восхитилась Полина.

— А теперь слушайте меня внимательно, салаги, — Райнер включил сурового сержанта из американских боевиков. — Первое, что вы должны сделать в кабине, это пристегнуть ремни и задвинуть створки купола. По желанию — включить проветриватель. После этого можно надевать браслеты.

Я слушал инструктора вполуха, а сам изучал полигон.

Плато, как я уже говорил, делилось на разные участки, границы которых плавно перетекали друг в друга. Мы шагали по извилистой тропе, явно протоптанной мехами. Справа виднелся лесистый участок, слева — обширное пространство, заросшее горными травами. Стена, ограждающая территорию, убегала к самому горизонту и превращалась в тоненькую полоску, неотличимую от ремешка наручных часов.

— Перед тем, как получить от меня первые задания, исследуйте приборную доску. Обратите внимание на то, что пилоты мехов поддерживают между собой контакт с помощью радиосвязи. У вас есть шлемофон и общий канал. Всё уже настроено, надо только включить. Посмотрите на меня.

Да, я сразу обратил внимание на устройство, пристёгнутое к поясу неуловимого куратора. Этакий мобильник-переросток с чёрным выступом антенны. Рация покоилась в чехле с вырезом под клавиатуру и разъемы. В один из этих разъёмов Райнер на ходу вставлял провод, соединённый с плоской тактической гарнитурой.

— Это рация, — подтвердил мои подозрения инструктор. — Сейчас покажу, как работает.

Протянув руку к поясу, Райнер нажал какую-то кнопку, щёлкнул тумблером — и мы услышали характерное шипение эфира. С потрескиванием как от электрических разрядов.

— Борт-один, — произнёс Райнер, щёлкнув клавишей гарнитуры. — Как слышите меня?

— Слышу хорошо, — голос Левана был искажён помехами. — Мы на объекте. Ждём дальнейших распоряжений, инструктор Райнер.

— Проверить исправность бортовых систем, — приказал куратор. — Уточнить запас