– Поддерживаю. Если люди склонны к участию в подобных аферах, работать с ними не стоит. Что еще знаешь о Краснове?

– Да не так много, в общем-то. Сам я с ним не работал, могу судить только по отзывам. Знаю, что он довольно активно сотрудничает с компаниями, специализирующимися на интернет-продажах, а уж как там «нахлобучивают», об этом можно просто легенды слагать.

– А что, драгоценности можно приобрести и по интернету?

– Конечно. Как и все остальное. Виртуальные площадки сейчас очень активно осваиваются торговцами, интернет-аукционы процветают. Вот только для покупателей это, как правило, повышенный риск.

– В том числе и из-за экспертов типа Краснова?

– Да, в том числе и поэтому. А почему он тебя заинтересовал? Это как-то связано со смертью Шульца?

Прежде чем ответить, Гуров на минуту задумался. Ему не хотелось раскрывать все карты, тем более что и сам он пока не имел четкого представления, связан ли Краснов со смертью Шульца или нет.

Из того, что рассказал ему Самойлов, действительно можно было вывести предположение о подобной связи. Коллекция, приобретенная сегодня Комаровым, стоила очень недешево, а стоимость эту определяли эксперты. Среди которых был и Краснов. Он – человек с уже сложившейся репутацией «лояльного», его коллега Шаповалов – пуглив и зашуган, наверняка договориться с ними было нетрудно.

Если аукционисты по каким-либо причинам хотели выдать не совсем идеальные камни за абсолютно идеальные, проблему здесь мог представлять только «безупречный» в своей добросовестности Шульц. Если реальное качество «Фамилии» было ниже заявленного и Шульц заметил эту «необъективность» в оценке, то тогда…

Тогда придется признать, что его убийство никак не связано с кражей подделок.

– Пока не знаю, есть ли здесь связь, – наконец произнес Лев. – Но Краснов работает в том же бизнесе, и недавно он пересекался с Шульцем. Послушай, а тебе известно что-нибудь про коллекцию под названием «Фамилия»? Три бриллианта, изготовленные из одного алмаза, какой-то там просто неимоверной каратности.

– «Фамилия»? Да, эти камни есть в каталогах. Они довольно часто демонстрируются на выставках, хотя самому мне пока не довелось полюбоваться. Насколько я знаю, сейчас коллекцией владеет кто-то из зарубежных граждан. Хотя изначально алмаз был добыт именно в России, и первый владелец бриллиантов – наш соотечественник.

Гуров не стал говорить Самойлову, что у него уже несколько устаревшая информация, иначе пришлось бы рассказывать всю историю про аукцион, а это пока не входило в его планы. Вместо этого он спросил:

– А что по поводу качества этих камней? Как его оценивают?

– Довольно высоко. Цвет F и чистота Flawless – почти идеал.

– Очень верю. Но не забывай, что сам я – парень простой, деревенский, и в этих ваших обозначениях – как в темном лесу. Ты не мог бы расшифровать то, что сейчас сказал?

– Да, извини. Разумеется, ты не обязан знать наши внутренние технические термины. D, E и F – это самые лучшие цвета для белых бриллиантов. То же самое относится к чистоте Flawless. Это означает – «без изъяна». Таким образом, речь идет о высших характеристиках, и «Фамилия», как я уже сказал, вполне им соответствует.

– А это можно как-то проверить?

– Разумеется. На то и существует экспертиза.

– И проводят ее такие, как Краснов? – с иронией проговорил Гуров.

– Нет, нет, нет! Это ты, пожалуйста, не путай. Здесь речь идет не о коммерческом объекте. «Фамилия» – музейный раритет. И экспертиза этих камней проводилась неоднократно самыми разными людьми и даже в разных странах. Кроме того, в подобных случаях для объективности обычно приглашают не одного, а нескольких экспертов. Так называемых нюансов здесь быть просто не может. Да никто и не заинтересован в них. Коллекция слишком известна. Так что тут хоть сотню Красновых призови, они уже не испортят дело.

– Вот оно что. Значит, все же остаются ценности, с которыми такие «лояльные» парни не смогут мухлевать?

– К счастью, да.

Возвращаясь в Управление, Гуров вновь раздумывал о новой информации, которую узнал от Самойлова.

Теперь он уже не сомневался, что версия, сложившаяся у него в ходе этого разговора, не состоятельна. Шульца не могли убить из-за того, что он заметил необъективность в оценке камней. Просто потому, что подобная необъективность в данном случае была невозможна в принципе. Несколько раз проверенное и перепроверенное качество камней, входивших в «Фамилию», наверняка ни у кого не вызывало сомнений, и экспертиза, проведенная перед аукционом, скорее всего, была не более чем формальностью.

Кроме того, если бы причиной убийства Шульца оказались «нюансы» с экспертизой, здесь были бы замешаны и представители аукционного дома, и Литке, а в их поведении ничто не выдавало тайной тревоги. Аукционисты демонстрировали лишь чувство глубокого удовлетворения от успешной и выгодной сделки, а Литке и вовсе сиял от счастья, явно не испытывая никаких внутренних противоречий.

Эти люди наверняка непричастны, и гораздо логичнее было бы предположить, что они даже не знают о трагедии, произошедшей вчера.

Но, несмотря на все эти доводы, мысль о Краснове никак не выходила из головы Гурова. Слишком уж много было совпадений.

Он хорошо помнил, что одним из четырех претендентов на покупку бриллиантов была та самая фирма «Ювелир-мастер», о которой упоминал Самойлов. И тот факт, что один из экспертов тесно сотрудничает с ней, заставлял насторожиться.

«Как все это может быть связано? – ломал Лев голову, медленно передвигаясь в пробке. – Кража подделок, убийство Шульца, недобросовестность Краснова и компания, производящая украшения. Они хотели вставить стекляшки в оправу и выдать за подлинные бриллианты? Продать их на интернет-аукционе? Или заставить поучаствовать в нем самого Комарова, посулив нереальную прибыль? Заставить его вытащить камни из хранилища и между делом подложить вместо них стекляшки. Но зачем тогда убивать Шульца? Как он мог помешать этому плану? Ведь если Комаров – предполагаемая жертва в этой игре, значит, его телохранителю незачем было красть подделки. Следовательно, Шульц ничего не мог заметить, и его не за что было убивать. Или украл сам Шульц? А телохранитель заметил, да и пристрелил его для вразумления, чтобы неповадно было. Черт знает что за дело! Вот тебе и «формальное дознание». Того гляди, мозги плавиться начнут от этого «пустячка».

Кроме сложностей с формулировкой правдоподобных версий, в происшедшем был еще один важный факт, который смущал полковника.

По всем признакам кража поддельных камней выглядела спонтанной, трудно было предположить, что она явилась следствием некой продуманной стратегии. Никто не мог гарантировать, что Литке захочет продемонстрировать дубликаты. Даже то, что они окажутся у него при себе, можно было утверждать лишь предположительно.

Поэтому заранее строить какие-то планы с расчетом на кражу подделок было проблематично. Скорее всего, мысль о краже возникла в голове у вора в тот самый момент, когда он увидел камни. Что это могло означать? Только одно – он заранее знал, как сможет их использовать. Знал без всяких продуманных стратегий и предварительных планов. Знал наверняка. Иначе не пошел бы на такой риск.