Да, она не ждала, когда очередной хулиган разобьёт голову однокласснику или выбросит чужой телефон в окно, или еще хуже, заберёт себе, она сразу ставила на вид проблемы с поведением, привлекала родителей и директора. И да, это никому не нравилось – ни родителям, которые почему-то считают, что воспитывать их детей должна школа, ни директору, которому не хочется портить статистику. В современном обществе людей учат молчать и улыбаться. Но это же неправильно!

– Прошу, – Фёдор распахнул для неё двери.

– Благодарю, – бросила она, не глядя.

Саша осмотрелась, кажется, здесь она не была. Помещение размером с актовый зал со столом на двадцать персон по центру. И в торце этого нереально длинного предмета мебели восседал местный царь и бог. Несмотря на красоту интерьера, девушка ощутила дискомфорт. Она привыкла к более человеческой обстановке. А тут разве что сезонные балы давать или фильмы снимать, но никак не жить.

– И снова ты опоздала, – отложил в сторону салфетку Назар.

– Простите, заблудилась.

Только Саша села на стул, как в столовую пожаловали горничные. Одна с кувшином в руках, две другие с подносами.

– Сначала гостье, – жестом руки придержал одну из девушек Кольский.

Скоро перед Сашей стояла тарелка льняной каши, креманка с обжаренными белыми грибами и соусник.

– Надеюсь, грибы любишь, – наконец он дал отмашку горничной, и та поспешила подать завтрак хозяину.

– Я всеядная, – Саша изобразила улыбку.

После чего повисло молчание, которое почти сразу начало раздражать Назара. Когда ему хочется тишины, он садится за стол один, в противном случае трапеза должна быть разбавлена непринуждённой беседой на отвлечённые темы.

– Почему ты решила приехать сюда, а не, скажем, отправиться к своей матери? – он макнул кусочек тоста в кашу.

– Всё узнали, да?

– Я же не мог пустить к себе в дом неизвестного человека. Но будь добра, не съезжай с темы.

– Потому что здесь мне всегда нравилось, здесь я проводила много времени, когда была ребёнком, – и главное, о доме тёти не знает Дима, но Кольскому об этом знать не обязательно.

– А чем же не угодил дом маменьки в Болгарии? Насколько мне известно, у неё там серьёзные владения, процветающий бизнес и море близко.

– Плюс муж и двое детей. Я в силах справиться сама, в конце концов, я давно уже девушка совершеннолетняя.

– Это да, двадцать пять – приличный возраст для женщины. Дальше уже только хуже.

– Что б вы подавились своим ядом, – пробубнила она себе под нос.

– Что-что?

– Ничего. Приятного аппетита, Назар Андреевич.

– Спасибо, и тебе приятного. Кстати, твой благоверный прямо-таки землю носом роет, как хочет тебя найти.

– А вы что же – следите за ним?

– Наблюдаю. Мне очень интересно, чем закончится ваше противостояние. Разводом или воссоединением.

– Мы можем хотя бы за едой не говорить о моей личной жизни?

– Предложи другую тему разговора.

– Почему именно это село? – уставилась Саша на него. – Неужели не было другого места? Более подходящего для вас.

– Всё получилось довольно спонтанно, – оживился Назар. – Я построил завод недалеко отсюда.

– Завод? – об этом Светлана Макаровна ей не рассказывала.

– Ну да. Мусороперерабатывающий завод, современный, технологичный, других таких в России пока нет. Мой завод не просто перерабатывает отходы, но и выделяет электроэнергию, за счет которой живёт село.

– Не знала. Слышала только о ферме.

– Ферма, аграрный комплекс, это всё второстепенное. Главное – мусор, – улыбнулся он.

– Мусорный король, значит, – очередной раз прошептала Саша.

– Что ты там всё бормочешь?

– Восхищаюсь вкусом каши. Ну хорошо, вы построили завод. А потом?

– А потом подумал и решил, что жить надо поближе к работе, чтобы держать всё под контролем. И тут на карте обнаружил загибающиеся Пучки. Это был самый натуральный пучок проблем. При отличном расположении села и транспортной доступности оно тем не менее находилось в бедственном положении. Разруха, грязь и полное безразличие властей.

– Странное решение.

– Почему же?

– Люди вашего достатка обычно покупают недвижимость за границей, а не вкладываются в умирающие сёла.

– Я, при всём моём неуважении к власти, патриот своей страны. У нас столько ресурсов и возможностей, было бы, что называется, желание. Увы, прослойка олигархов, вскормышей девяностых в силу своей зависимости от хозяев не способны на самостоятельные шаги, они боятся делать свою страну лучше, им проще выполнять приказы, а маржу вывозить за границу. Так их отцы делали, так они делают.

– А вы, получается, из другого теста?

– Именно так.

– Однако люди вас всё равно не любят, – Саша зацепила вилкой гриб и макнула в соус.

– А зачем мне их любовь? Или почему они должны меня любить? «Любовь» не то слово в данной ситуации, неправильное. Я сюда приехал, чтобы наладить свою жизнь, а налаживая свою жизнь, дал возможность её наладить и другим. Кто-то в состоянии это оценить, кто-то нет.

– Сложно оценивать такие поступки, как, например, снос дома.

– Ветхое жилье для того и признаётся ветхим, чтобы его можно было снести.

– Мой дом был не ветхим, он бы ещё лет пятьдесят простоял.

– А на пятьдесят первом году сложился. И похоронил бы под собой всех, кто находился внутри. К тому же вынужден тебя поправить, не пятьдесят лет, а максимум до первых ливней или ураганных ветров. Фундамент у дома поплыл, а перекрытия сгнили. Можно сказать, я тебя спас.

– О да, спасли, – опять зашептала Саша и начала крошить корку хлеба в тарелку. – Видимо, за это спасение я теперь и обязана мыть ваше гнездо.

– Да, милочка, – блеснул он белозубой улыбкой. – Обязана. Сегодня повторим.

В ответ Саша криво ухмыльнулась, а про себя послала его далеко и надолго. Нет уж, сегодня она уйдёт.

Вдруг Кольский подъехал к ней так близко, что Саша ощутила аромат его парфюма, уже другого, более лёгкого, свежего. У несчастной чуть гриб в горле не застрял от неожиданности момента.

– Ты ко мне привыкнешь, – произнес он с серьёзным выражением лица. – Вот увидишь.

– Только не пойму, зачем мне к вам привыкать, – почему он каждый раз вторгается в личное пространство!

– Это в твоих интересах, Саша. Ты теперь со мной на энное количество дней, а значит, либо это время пройдёт с пользой для нас обоих, либо только для меня. Тебе решать.

– А, позвольте спросить, что ещё меня ждет, кроме совместных бань?