— Таня, вы ведь последняя разговаривали с Михайловым, так?

— Так.

— Разве он был похож на человека, который собирается покончить с собой?

— Мы разговаривали недолго, поэтому мне трудно судить об этом, — ответила я расплывчато и решила пошутить для поддержания разговора: — Во всяком случае, у него на лбу не было надписи, что он потенциальный самоубийца. А почему вы об этом спрашиваете?

— Так просто, к слову… Вспомнился почему-то… — уклончиво ответила Ольга.

Ничего себе «к слову», усмехнулась я. Шли-шли молча, и вдруг к слову к какому-то пришлось… Точно, ее что-то гложет.

— Жаль его, — произнесла Ольга. — И жену его тоже жаль. Надо же, как трагично получилось. Приехали отдохнуть и оба погибли…

— Да… — протянула я.

Мы погуляли еще немного и вернулись к гостинице. Ольга, сославшись на усталость, отправилась к себе. Я тоже поднялась в свой номер и подошла к окну. Внизу на улице я увидела Михаила. Он стоял прямо под моим окном и курил. Даже отсюда было видно, что вид у него задумчивый и какой-то подавленный. Он курил нервно, делая затяжку за затяжкой. Потом выбросил недокуренную сигарету и быстрым шагом направился в сторону озера. Я не могла упустить такой шанс, не проследив за ним. Выскочила из номера, сбежала по лестнице и помчалась вслед за Михаилом.

Он шел сначала быстро, потом постепенно сбавил шаг. А когда достиг места, где я нашла разорванную цепочку Эльмиры, остановился и, вынув из кармана пачку сигарет, прикурил. Потом снова двинулся вперед. Медленно, неторопливо. Шел, опустив голову, думал о чем-то.

Я следовала за ним на некотором расстоянии, прячась за деревьями, чтобы он, случайно обернувшись, меня не обнаружил. Но Михаил был так поглощен прогулкой — или своими мыслями? — что вряд ли заметил бы даже разорвавшуюся рядом с ним бомбу. На том месте, где я нашла Эльмиру, он остановился и, близко подойдя к воде, стал всматриваться в водную гладь.

Я затаилась на приличном расстоянии, спрятавшись за ствол толстого дерева. Ближе подойти не было никакой возможности, так как вблизи озера не было никакой растительности. Михаил простоял так минут пятнадцать. Ничего не делал, только стоял и смотрел в воду, словно пытаясь увидеть там что-то.

Теперь у меня не осталось почти никаких сомнений в том, что именно он убил Эльмиру. Но доказательств, которые можно было бы предоставить милиции, не имелось. Да я и не собиралась помогать официальному расследованию. Я согласилась раскрыть убийство Эльмиры только потому, что мне за это заплатил ее муж. Теперь нет и его, и мне вообще вроде бы незачем продолжать начатое дело.

Но что-то не давало мне покоя. Оно, это «что-то», все время толкало меня на привычные поступки: проследить, подслушать, заподозрить и т. п. Что это? Профессиональные действия или чувство долга? Я не могла ответить на этот вопрос, но твердо знала одно: уж раз я, частный детектив Татьяна Иванова, начала расследование, то ни за что не остановлюсь, пока не доведу его до конца. Я как гончая, пущенная по следу добычи, — почуяв один раз запах, она не остановится ни перед чем, пока не поймает зайца.

Михаил постоял еще немного у озера, потом развернулся, огляделся, как будто очнувшись от сна, и медленно побрел назад по направлению к гостинице. Мне пришлось ретироваться едва ли не бегом, так как никакой другой дороги, ведущей от озера к пансионату, не было и Михаил должен был непременно пройти мимо меня, чтобы вернуться. Добравшись до беседки, где сидели некоторые из отдыхающих и персонала, я уселась в свободное кресло и, с трудом сдерживая рвущееся из меня тяжелое дыхание, постаралась сделать вид, что мирно прогуливалась.

Вскоре появился и объект слежки — Михаил. Он размеренным шагом, полностью погруженный в свои мысли, подошел к гостинице и скрылся в дверях. А я, отдышавшись, принялась осматриваться. В укромном уголке беседки я заметила Анечку в обществе адвоката. Они о чем-то мило беседовали. Точнее, говорил в основном Стас, Анечка же все больше хихикала и прыскала в ладошку.

Рядом с ними расположились два друга-армянина — Гарик и Шарик, как я их про себя называла. Они время от времени бросали плотоядные взгляды на Анечку, но та не обращала на них внимания, увлеченная красавцем адвокатом. Заметив меня, Стас помрачнел и отвернулся.

Я решила не мешать людям отдыхать, поднялась и пошла в гостиницу. Время было уже достаточно позднее, а я сильно устала за день. Надо было ложиться спать, неизвестно еще, что готовил мне завтрашний день.

* * *

Весь персонал гостиницы жил на первом этаже. Там же находились бар, ресторан, бильярдная и прочие увеселительные и развлекательные заведения. Крыло, где расположились комнаты сотрудников гостиницы, находилось в дальнем конце здания. Для того чтобы попасть туда, нужно было пройти через просторный холл, куда выходили двери вышеупомянутых заведений.

Войдя в холл, я увидела спину удалявшегося Михаила. Он неторопливо шел по коридору по направлению к своей комнате. Я постояла минуту в нерешительности, потом, словно что-то подтолкнуло меня, повинуясь внутреннему приказу «Вперед!», я пошла следом за ним. Обернувшись и увидев меня, гостиничный водитель остановился возле двери своей комнаты и удивленно наблюдал за моим приближением.

«Черт! И чего это я вдруг сюда поперлась?» — ругала я себя, но было уже поздно. Внутренний голос, подтолкнувший меня последовать за Михаилом, теперь постыдно молчал, не предлагая никаких идей относительно того, что делать и как поступить. Пришлось действовать на свой страх и риск, не дожидаясь его советов.

— Михаил! — окликнула я водителя. — Не уделите мне минутку?

Он недоверчиво посмотрел на меня, молча кивнул головой, отпер замок двери своей комнаты и также кивком пригласил пройти внутрь. Мы вошли, Михаил включил свет и предложил мне сесть.

Я уселась на стул, стоявший ближе всего к двери. Уж не знаю, что руководило мной в этой ситуации. Боялась, наверное, чтобы он не пристукнул и меня заодно.

И тут в голову пришла одна очень простая и при этом совершенно гениальная мысль. Мне ведь нужно было удостовериться в виновности Михаила. Напрямую спросить, само собой, нельзя, бессмысленно, и добыть доказательства также пока не представилось возможности. Поэтому в тот момент я приняла, на мой взгляд, самое верное решение.

Я вытащила из кармана цепочку Эльмиры и протянула ее на ладони, показывая Михаилу.

— Посмотрите, вы не знаете, чье это украшение? Я нашла его только что в холле, — глядя водителю в глаза, спросила я.

Мне нужно было увидеть его реакцию. Если он виновен, то не может не узнать вещицу. В этом случае Михаил непременно хоть чем-то проявит себя. Если же мои подозрения безосновательны, то все равно я пойму это по его поведению.

Михаил едва взглянул на цепочку, и по его лицу тут же пробежало нечто вроде судороги. Но он мгновенно взял себя в руки и, отвернувшись, произнес, стараясь, чтобы не дрожал голос:

— Не знаю. Это ведь женское украшение. Там подвеска. Нет, не мое, уж точно.