Снова заскочил в автобус, забыв про курево.

Встал в проходе и заявил:

— Значит так, девчата, — и видя, что не все повернулись ко мне, добавил: — Все внимание сюда!

Убедившись, что все смотрят на меня, заявил:

— Главное для нас сейчас что?

Вопрос был сугубо риторический, поэтому, не дожидаясь ответов, продолжил:

— Информация! А у нас в наличии только недостаток информации. Вернее, все, что мы знаем об этой дыре, в которой оказались, мы слышали только от одной стороны. От служащих этого пресловутого Ордена. Причем только от Иммиграционного отдела. Значит, наши знания об окружающих нас реалиях однобоки, искажены и недостоверны. Но если информации не хватает, то ее надо добывать. И принимать решение только на основе более полного объема сведений. Кто у нас годится в шпионы?

— А я пойду, — сказала Ингеборге. — Мне тот охранник, который нас встречал, глазки усиленно строил. Думаю, я его быстро раскручу на любые сведения. Даже без секса, — довольно усмехнулась.

— А почему без секса? — Что-то я в последнее время начал сильно тупить. Больше чем обычно. Выспаться надо.

— Ну как же иначе, мой господин, — переливчато рассмеялась литовка, — я теперь твоя старшая жена и обязана быть тебе верной. Даже выполняя задание в тылу врага, — и уже откровенно хохочет.

Остальные «пионерки» тоже довольно заржали. Палец им, что ли, показать? Клоуна нашли.

— А вы не боитесь того, что это я вам тут изменять буду?

Ответом мне был совсем не смех, даже не ржание, а какие-то утробные стоны и всхлипы. Как говорит Ругин: «Пацсталом». Наконец-то мне сегодня шутка юмора удалась.

Новая Земля. Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов «Россия и Восточная Европа».

22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 10:55.

В Иммиграционном отделе никого не было. Только Оксана, откровенно скучая на дежурстве, раскладывала на компьютере пасьянс.

Услышав мои шаги, она подняла голову и «на автомате» сказала:

— Чем могу вам помочь?

Потом, рассмотрев меня, смутилась, промямлив:

— А… Это опять вы, — сказала она равнодушно. — Надумали оформляться?

— Да, это опять я. Только у меня другая проблема. Оксана, милая, не подскажете, где я могу достать какой-нибудь еды? У меня девочки голодные.

Оксана нахмурила лобик.

— Магазин орденского снабжения еще закрыт. Он открывается в обед. В орденскую столовую вас не пустят. Разве что в баре у Арама.

— А где это?

— Вот сейчас, выйдя отсюда, — она показала на стеклянную дверь, — вы попадете в гостевую зону Базы. Пойдете налево до железнодорожной станции. А там, у фонтана, увидите вывеску «Бар „Рогач“». Хозяин его — добрый человек. Думаю, он вам сможет помочь.

И снова вернулась к прерванному занятию — раскладывать компьютерный пасьянс.

Я постоял еще немного, ожидая дальнейших инструкций, но Оксана на меня внимания больше не обращала. Плюнул на нее (мысленно, конечно), вышел на улицу — и оказался в сказочном городе, сделанном из «Лего».[108]Двухэтажные домики были сложены из разноцветных глазированных кирпичей серо-сине-зеленой гаммы. Окна были закрыты белыми жалюзи от местного злого солнца. Выглядело это очень симпатично и даже празднично. Над витринами первых этажей были натянуты маркизы из полосатого брезента. Прямо страна Оз.[109]Я даже поискал глазами: где тут дорога из желтого кирпича? Но под ногами была серая брусчатка, причем не бетонная, а каменная, как на Красной площади в Москве, уложенная с наклоном к центру улицы, по которой шел водосток с периодическими ливневыми решетками из черного чугуна.

Чудны дела твои, Господи.

По пути на этой короткой улице мне попались парикмахерская, маникюрный салон, ремонт обуви, почта, ателье портного и ремонт телевизоров. Потом путь уперся в Т-образный перекресток.

Слева доносились характерные звуки сцепок железнодорожных вагонов.

Справа была видна круглая площадь с фонтаном, через небольшой переулок.

Слева от фонтана сразу увидел большую вертикальную вывеску на двух языках: «Hotel. Гостиница». Невдалеке от нее, над первым этажом, нависал огромный череп какого-то ископаемого чудища, весь утыканный рогами нехилого размера. Сам череп легко перекрывал дверной проем с вывеской «Бар „Рогач“».

Несколько столиков под тентом на импровизированной веранде возле бара были пусты.

Я потянул на себя дверь из тонированного стекла и оказался внутри помещения, в полумраке.

В баре, на мое счастье, работал кондиционер, а то местная жара уже порядком стала доставать. Но это тоже палка о двух концах: и хорошо, и плохо одновременно. Если не считать опасностью «болезнь легионеров»,[110]то при поведении типа моего сегодня, если вот так постоянно скакать из жары под кондейник[111]и обратно, запросто схлопочешь тривиальную простуду на ровном месте. Вот радости-то будет моему гарему. Полные штаны. Да и, захлебываясь соплями, очень сложно права качать. А у меня в ближайшей перспективе еще второй раунд боданий с этой мисс Майлз.

Внутри бара, за стойкой, никого не было. Бар был пуст.

Ни посетителей.

Ни бармена.

Ни официанток.

Ни охранника.

Вообще никого.

Оглядевшись, увидел прикрепленный к стойке небольшой бронзовый колокольчик, механический, с пуговкой. Винтаж, однако. Постучал по пуговке. Раздался звук, похожий на велосипедный звонок.

— Чем я могу вам помочь, — тут же донеслось по-английски из-за спины.

Я оглянулся.

На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял невысокий толстяк характерной армянской внешности, одетый в бежевые полотняные штаны и попугайской расцветки гавайку навыпуск.

— Вы Арам? — спросил я по-английски.

— С утра, кажется, еще был им, — ответил он на вполне хорошем английском, усмехнувшись толстыми губами.

— Тогда именно вы мне и нужны.

— Арам всем нужен, когда хочется вкусно покушать, — он сделал рукой волнообразное движение. — Да вы не стойте тут, как памятник работы Церетели. Присаживайтесь за любой столик, я сейчас принесу холодного пива, и мы обсудим ваши проблемы.