Мы посмотрели на бамбук.

— Думаю, выглядит подозрительно, — сказала Андреа.

— Может быть, там прячется слонопотам.

Андреа уставилась на меня.

— Ну, знаешь, Слонопотам? Из Винни Пуха?

— Откуда ты вообще берешь всю эту хрень?

Бамбук резко оборвался, выплюнув нас на гравийную дорожку, ведущую к большой модифицированной А-образной арке. Укомплектованный крыльцом с высокими перилами и крышей, нависающей над ступеньками крыльца, дом выглядел так, будто вырос из леса: каменный фундамент, стены из темного кедра, коричневая черепица. Кустарники прижимались к ступенькам. Никаких неестественных красок, никаких орнаментов или резных фигурок.

— Посмотри на оконное пространство. Построен еще до Сдвига, — пробормотала Андреа.

Я кивнула. Я могла насчитать минимум восемь окон с того места, где мы стояли, большинство из них были с меня ростом, и ни на одном не было решеток. Современные дома скорее походили на бункеры. Любое окно размером больше, чем хлебница, было запечатано.

Я проехала полпути по подъездной дорожке и остановилась на холостом ходу. Хорошие охранники не бегали по периметру, превращаясь в легкую мишень. Они прятались.

— Снайпер на чердаке, — подсказала Андреа.

Это заняло у меня секунду, я рассмотрела темную фигуру, скрытую во мраке под фронтоном — черный контур ствола винтовки, выглядывающий из чердачного окна.

Я вышла из джипа и облокотилась на бампер. Андреа присоединилась ко мне.

— Сосна, девять часов, — проговорила я.

Андреа взглянул туда, где мужчина в камуфляжном костюме изо всех сил старался слиться с листвой.

— Кусты на два. — Она глубоко вздохнула. — Кроме того, кто-то движется за джипом.

— Получается три. И четвертый приближается к нам слева, — посчитала я.

— Должны ли мы пойти к ним на встречу? — Андреа приподняла бровь.

— Думаю, вон та зелень — ядовитый плющ. Голосую, за то, чтобы сидеть здесь и ждать, пока они не попросят код.

Кусты слева раздвинулись, и из них вышел чернокожий мужчина в возрасте. Его седеющие волосы были очень коротко подстрижены. Хендерсон, выглядел точно так, как картинка из файла, который мне показала Андреа. Судя по жестким чертам лица и плоскому выражению глаз, хоть он ушел из морской пехоты, военная служба не полностью покинула его. Нашивка на плече Хендерсона: щит Красной гвардии и две красные полосы — он дважды повышался до сержанта, что делает его старшим сержантом. Рене руководила этим и, вероятно, еще парой других заданий. Хендерсон мог быть лидером только одной работы за раз, и пока она у него была, он чувствовал власть. Его парни облажались и потеряли подопечного. Он выглядел так, будто кто-то напортачил в его песочнице, и ему не очень нравится, что пришли мы, чтобы дальше копаться в этом беспорядке.

Я кивнула в его сторону.

— Добрый день, старший-сержант.

— Имена?

— Дэниелс и Нэш, — ответила Андреа.

Старший сержант сверился с небольшим клочком бумаги.

— Код?

— Тридцать семь двадцать восемь, — произнесла я.

— Зовите меня Хендерсон. Пусть «старший сержант» не сбивает вас с толку. Я всего лишь работаю, чтобы заработать на жизнь. Вы можете проезжать. Припаркуйтесь на подъездной дорожке.

Мы вернулись в джип, и я подъехала ближе к дому. Хендерсон поспешил за нами и подошел к двери.

Я выбралась из машины:

— Где тело де Харвена?

— В мастерской.

Мы направились следом за Хендерсоном, обходя дом.

Мастерская занимала деревянный сарай, достаточно широкий, чтобы вместить небольшую квартиру. Деревянные ворота, в высоту с гараж, стояли приоткрытыми.

Хендерсон остановился:

— Там.

Я вошла внутрь.

Вдоль стены тянулись стеллажи, заполненные различными инструментами и металлическим хламом. Пластиковые контейнеры, набитые винтами, выстроились в башни рядом с коробками гаек, болтов и разных железяк, которые были бы более уместны в металлических джунглях, застилающих дно Улья. На левой стойке хрупкие стеклянные инструменты неизвестного назначения соперничали за место с ювелирной лупой и крошечными плоскогубцами. Справа были разложены металлообрабатывающие инструменты: угловые шлифовальные машины разных размеров, ножницы, молотки, пилы, большой токарный станок с закрепленным на нем металлическим цилиндром. Тонкий узор из символов украшал левый конец цилиндра: кто-то, по-видимому, Кемен, начал воссоздавать строение металлической решётки, но не закончил.

Обнаженное мужское тело свисало с балок посреди комнаты, подвешенное на толстой цепи, судя по всему, прикрепленной к крюку, который вонзался в спину трупа. Его голова склонилась набок. Длинные темные волосы свисали на грудь, обрамляя застывшее в уродливой маске смерти лицо. Светло-серые глаза вылезали из орбит. Рот мужчины был приоткрыт, и бескровные бледные губы обнажали зубы. Паника и удивление на одном лице. Привет, Лоран.

Я поставила сумку на пол и вытащила камеру Polaroid. У Магии всегда был способ облажаться с цифровыми фотоаппаратами. Иногда она стирала карты памяти, иногда добавляла слишком высокий шум на снимки, а иногда изображения получались идеальными. Не хотелось бы играть в русскую рулетку с важными уликами. Polaroid был ужасно дорогим, но снимки делались мгновенно.

Андреа удивленно приподняла брови:

— Да, вы посмотрите на нее, первоклассное оборудование.

— Ага, можно даже подумать, что я детектив или вроде того.

— Не сглазь. — Андреа протянула руку.

Я вложила камеру в ее ладонь и присела, пытаясь рассмотреть пол под телом.

— Никаких капель? — спросила она.

— Неа. Ты что-нибудь чувствуешь? Разложение, кровь. .

Она поморщила нос.

— Кайенский перец. Место провоняло им. Он заглушает все остальное.

Странно.

Я опустилась на четвереньки и наклонилась ниже. Слабая полоска ржавого порошка пересекала половицы. Я приблизилась, пытаясь получше рассмотреть. Линия тянулась от стойки справа и касалась стены слева. На дощечках стен были заметны пятна от брызг.

— Урина, — указала я на пятна.

Андреа вытянула шею и подняла камеру.

— У нас такая прекрасная работа. Фотографировать пятна от мочи.

Я повернула голову. Такое же пятно виднелось на другой стене, прямо напротив первой.

— Что поделать, все ради прекрасного.

— Шаман? — спросила она.

— Возможно.

Все живые существа могли генерировать магию, и люди не были исключением. Магия находилась в крови, слюне, слезах и даже в моче. Жидкости тела можно было использовать различными способами. Я создавала защитные чары своей кровью. Роланд делал из нее оружие и доспехи. Но моча обычно указывала на более примитивную магию. Шаманы, ведьмы и некоторые практикующие неоязыческие культы использовали мочу. Люди, считавшие себя близкими к природе. Своеобразная связь с животными, помечающими свою территорию и рядом других первобытных ритуалов.