С того дня и повелось: под руководством «кормильца» мы вместе готовим. Я сперва и подумать не могла, насколько объединяет кухня, насколько крепкую веревочку доверия между нами «ножи и вилки» протягивают…

— Жмешь на эту кнопку и ноутбук включается, — отвлек меня от приятных мыслей Жак. — Подожди, ему надо время, чтобы загрузиться…

Внушительная ладонь лежала поверх моей руки, передвигая ее в нужные места и управляя. А сам Жак все плотнее словно обволакивал меня, нависая, но уже, кажется, не сильно «давил» своей фигурой и сущностью на психику. Очень медленно, но я действительно привыкала ощущать его всегда и везде рядом, близко-близко. И при этом не сжиматься в каменный, испуганный комок.

— Для чего он нужен? Этот… ноу…

— Ноутбук — это переносной компьютер, ты знаешь, что это такое?

Я виновато качнула головой, но Жак не дал мне расстроиться от осознания собственной ограниченности, спокойно пояснял, нажимая на кнопки с буквами:

— Вот тут специфический электронный блокнот для записей, плюсом идет телевизор, здесь возможность общения с кем угодно, и неважно, где этот «кто-то» живет…

Жак показывал кучу цветных картинок, новостных каналов и даже фильмов. Я восторженно и шокировано смотрела на монитор этого замечательного устройства, казавшегося мне волшебным, и боялась дотронуться, вдруг сломаю! Рядом дожидались своего часа еще два не менее занятных аппарата: мобильный телефон, или смартфон, и айпод, или, как пояснил Жак, электронный музыкальный проигрыватель. Он даже на него тысячи музыкальных произведений разных жанров и направлений «закачал» и теперь я в курсе этого «новомодного» слова для «туземки», которая пятнадцать лет даже телевизор не видела, а последний год обходилась лишь старой пижамой.

А Жак продолжил демонстрировать мне возможности фантастического девайса, как он его назвал, поясняя каждое свое действие. Спустя час я «набрела» на захватывающе интересный документальный фильм про исследователей морских глубин и, затаив дыхание, любовалась потрясающими воображение видами подводного мира. Они были такими красивыми и невероятными, что я вскоре поймала себя на том, что невольно улыбаюсь, глядя на экран. А ведь даже и не помню, когда последний раз улыбалась так широко и не задумываясь о последствиях.

Я обернулась к Жаку, наверное, подсознательно хотела разделить с ним радость и замерла, поймав его пристальный взгляд. Он наблюдал, казалось, всем телом нависал надо мной, а я, чуть приподняв голову оказалась в самой беззащитной позе, с открытым горлом. Мы замерли глаза в глаза, его теплое дыхание касалось моего лица, а взгляд, темный, жадный, какой-то буквально голодный, едва ли не осязаемо ласкал меня. Тонкие губы поджались, кадык дернулся, будто Жак сглотнул. Я услышала звук треснувшей ткани, краем глаза заметила, что волчьи когти, выросшие на его пальцах, прорвали толстый ковер в паре сантиметров от моего колена. Видно, вер до судорог в пальцах хотел дотронуться до меня, но не позволил себе, и с помощью когтей сдерживается.

Пусть я так и осталась девственной, живя с де Лавернье, но невинной я быть давно перестала, научилась распознавать каждый оттенок темных мужских желаний. И сейчас отчетливо осознала, что Жак до дрожи хочет меня как женщину, даже его аромат стал гораздо ярче, гуще, «похотливее», жаркой волной мужского желания накрыв меня, с головой выдав своего хозяина. И все же мой Волк не двинулся, так и сидел, замерев, олицетворяя мужское терпение и силу воли. А я боролась со своими страхами, неумолимо грозившими утопить меня, захлестнуть паникой. Разве за шесть дней забудешь о десятилетиях пыток, тысячах ран и «брачных меток», из которых потом хлестала кровь и долго заживала шкура.

Но! Но я пообещала себе последний раз довериться судьбе, поверить в существование истинной пары, не зря же о них родные говорили. Я же когда-то видела и чувствовала счастье, нежность и любовь.

Жак медленно поднял руку, коснулся моей щеки и погладил, мягко, осторожно, с грустной нежностью, — наверняка распознал в моих распахнутых глазах мучивший меня ужас перед любой близостью. И я решилась на ответный шаг, ну хотя бы в качестве попытки извиниться за свои страхи. Отчаянно уткнулась лицом в его шею и прижалась к нему, даже на колени к нему забралась.

— Лапушка ты моя, родная, любимая! — хрипло шепнул Жак, обнимая меня слишком крепко, даже чуточку больно, но почему-то страх отступил.

Больше того, почуяв «рыкливую» вибрацию в груди Жака, моя волчица радостно встрепенулась и наверняка бы распустила хвост и словно щенок суетливо елозила, пытаясь придвинуться теснее к этому благотворному «источнику». Внутри меня разлилось звериное спокойствие и тепло, которое и мне помогло расслабиться.

Но покой разорвал в клочья резкий звук телефонной трели. Под моим напряженным взглядом Жак ответил на звонок, выслушал собеседника, который неожиданно говорил с ним на неизвестном мне языке, а потом, отложив телефон в сторону, обхватил мое лицо обеими ладонями. Заглянул мне в глаза, улыбнулся и, неожиданно наклонившись, коснулся моих губ нежным поцелуем. Всего на несколько мгновений, затем горячо лизнул мои губы — и все. Я ни испугаться не успела ни проникнуться.

Жак пересадил меня со своих колен на ковер и, придвинув мне ноутбук, улыбнулся:

— Развлекайся, Мариза, а я займусь нашим обедом.

— Можно мне с тобой? — робко, едва слышно попросила я, удивив и себя, и Жака.

Но еще более удивительно — так это легкая тень сожаления, скользнувшая по лицу моего Волка, хотя мне и показаться могло, и впервые полученный отказ:

— Нет, милая, обед я лучше сам в этот раз приготовлю. А ты посиди здесь пожалуйста, поработай с техникой и не выходи из дома.

Дождавшись моего согласного кивка, он ушел. А я еще с минуту смотрела на дверь, надеясь, что он вот-вот передумает и вернется за мной. Мой большой Волк в свободных штанах и легкой рубашке, как он сам выразился, домашней одежде. Я много лет стремилась к одиночеству, которое означало отдых и относительный покой, а сегодня впервые ощутила тоскливое, разъедающее нутро беспокойство, оставшись одна. Без Волка. Слишком быстро я привыкаю к его присутствию, прикосновениям, заботе и защите. А оказавшись в одиночестве, напоминаю выброшенную на берег рыбу — задыхаюсь от страха.

Минут десять я старательно изучала возможности ноутбука, но тревога нарастала, отвлекая и сводя потихоньку с ума от беспокойства. А потом порыв ветра в окно принес жуткий запах. Чужака! Причем, оборотня! Не раздумывая, я ринулась на кухню, но, к своему ужасу, не обнаружила там Жака. И на кухне он не был после ухода, все было так, как мы оставили после завтрака.

Виллу охраняют веры из клана Морруа, я ощущала их запахи, когда менялся ветер или они передавали нам заказанные Жаком покупки. Сейчас же я явственно ощущаю чужие запахи, сразу несколько. За шесть дней хорошего ухода, питания, прогулок и пробежек вдоль берега, купания в океане и спокойной жизни мое самочувствие заметно улучшилось, восстановились способности вера. Помимо того, что исчезли все следы побоев, вернулись острое обоняние и слух.