С самого детства Робинзон боялся высоты. Стоило ему встать на стул, как у него начинала кружиться голова. Как-то раз он решил забраться на колокольню в своем родном городе, Йорке. Он долго поднимался по узкой крутой винтовой лестнице и вдруг очутился на залитой светом открытой площадке, откуда был виден весь город и его жители размером не больше муравьев. Он закричал от ужаса, и его спускали обратно, как мешок, закрыв ему лицо плащом.

Теперь Робинзон каждое утро пытался вскарабкаться на дерево, чтобы побороть этот страх. Раньше это показалось бы ему смешным и нелепым, но с тех пор как он стал во всем брать пример с Пятницы, это приобрело для него особенный смысл.

Тем утром Робинзон выбрал одно из самых высоких деревьев на острове — араукарию. Он подтянулся на нижней ветке и поставил на нее колено. Затем стал постепенно карабкаться вверх по стволу, думая о том, что с вершины дерева он раньше увидит рассвет. Чем выше он поднимался, тем острее чувствовал, как дрожит и качается дерево на ветру. От страха у него свело живот. Он уже приближался к вершине и вдруг обнаружил, что висит в пустоте: ствол над ним был совершенно голым. Наверное, молния сожгла все ветви. И тут Робинзон допустил ошибку, которой очень трудно избежать, если боишься высоты: он посмотрел под ноги и увидел уходящую вниз спираль густых веток. Страх парализовал его. Он обхватил ствол руками и ногами. Наконец он понял, что смотреть надо не вниз, а вверх. В синем небе на ветру парила золотая ромбовидная птица. Пятница выполнил свое обещание: он заставил Андоара летать.

Сначала он связал крест-накрест три тростниковых палочки. В каждой он провертел отверстия и вставил туда по кишке. На этот легкий и крепкий каркас он натянул кожу Андоара, загнув края и пришив их к кишкам. Концы самой длинной палочки соединяла слабо натянутая бечевка, к которой была привязана веревка для воздушного змея в строго определенной точке, так как от этого зависело его передвижение по воздуху.

Пятница работал над воздушным змеем с самого рассвета. Большая кожаная птица билась в его руках, будто ей не терпелось подняться в воздух. Когда Андоар, изогнувшись, как лук, стремительно взмыл в небо, увлекая за собой гирлянду из белых и черных перьев, у индейца вырвался радостный крик.

Робинзон быстро спустился с дерева и присоединился к своему другу. Тот лежал на песке, закинув руки за голову, у его ног свернулась клубком козочка Анда. Веревка от воздушного змея была привязана к щиколотке Пятницы. Робинзон лег рядом с ним, и они долго наблюдали за непредсказуемым полетом Андоара среди облаков. Он поднимался и нырял, дрожал на ветру и вдруг, когда ветер слабел, проваливался вниз. Неожиданно Пятница вскочил и стал подражать воздушному танцу Андоара, не снимая с ноги веревки. Он пел и смеялся, садился на землю, подпрыгивал, размахивая руками, снова падал, поднимал левую ногу, крутился на месте, а рядом с ним прыгала Анда. Наверху, далеко в облаках, прекрасная золотая птица, привязанная трехсотметровой веревкой к ноге индейца, танцевала вместе с ним, кружилась, ныряла и подпрыгивала вслед за Пятницей.

После обеда Робинзон и Пятница стали ловить рыбу с воздушным змеем, как это до сих пор делают на Соломоновых островах. Змея веревкой привязывают к пироге, а к его хвосту прикрепляют такой же длины леску с крючком, спрятанным в перьях. Робинзон медленно греб против ветра, а за пирогой скользил, едва касаясь волн, сверкающий пучок перьев. Иногда большая рыба бросалась на приманку и проглатывала крючок. Тогда Пятница и Робинзон видели, как в небе, словно поплавок, дергается воздушный змей. Робинзон греб в обратную сторону, по ветру, и довольно быстро доплывал до конца удочки, а Пятница ее вытаскивал. На дне пироги грудой лежали блестящие рыбы, круглые, с зелеными спинами и серебристыми плавниками.

Вечером Пятница не захотел спускать Андоара на землю. Он привязал его к одному из деревьев, на котором висел гамак. Андоар провел ночь у ног хозяина, как домашнее животное на привязи. На следующий день он повсюду следовал за Пятницей. Но на вторую ночь поднялся сильный ветер, большую птицу сорвало с веревки, и они нашли ее посреди цветущего луга. После нескольких бесплодных попыток Пятница отказался от замысла снова поднять Андоара в воздух. Казалось, он забыл про воздушного змея. Всю следующую неделю он проспал. А потом вдруг вспомнил про голову козла, оставленную в муравейнике.

Маленькие муравьи хорошо потрудились. Ничего не осталось от белой и коричневой шерсти, от бороды и мяса. Голова была идеально вычищена даже изнутри. В тот день Пятница шел навстречу Робинзону и размахивал великолепным белым черепом с двумя прекрасными выгнутыми рогами, похожими на лиру. Он случайно нашел цветное ожерелье и обвязал его вокруг рогов, как повязывают бантик маленьким девочкам.

— Андоар будет петь! — загадочно пообещал Пятница Робинзону.

Сначала он вырезал из ствола сикоморы два неравных брусочка. В том, что был подлиннее, он просверлил по краям два отверстия, и соединил кончики рогов. Другой, покороче, он приделал параллельно первому на уровне морды. Чуть выше, у глазниц, он поместил дощечку, на ребре которой просверлил двенадцать узких углублений. Наконец он снял с веток кишки Андоара, превратившиеся в тонкие высушенные солнцем ремешки: их Пятница разрезал на равные куски длиной около метра.

Увидев, как Пятница натягивает между двумя брусочками двенадцать ремешков, украсивших лоб Андоара, Робинзон сразу понял, что тот мастерит эолову арфу. Эолова арфа — это инструмент, который подставляют потоку воздуха, и на арфе играет ветер, заставляя струны колебаться. Все струны должны звучать одновременно и гармонично, их надо настраивать в унисон или в октаву.

Пятница прикрепил по бокам черепа два крыла стервятника, чтобы направлять на струны малейшее дуновение ветерка. Затем он поместил эолову арфу на ветках сухого кипариса, возвышавшегося тощим силуэтом посреди скал и открытого всем ветрам. Как только арфу закрепили, она издала мелодичный звук, жалобный и тонкий, хотя ветра и не было. Пятница долго слушал музыку, такую грустную и нежную, что хотелось плакать. Наконец он состроил презрительную гримасу и поднял два пальца, показывая куда-то в сторону Робинзона. Он хотел сказать этим, что ветер слишком слаб, и колеблются лишь две струны.

Чтобы услышать, как Андоар поет в полный голос, пришлось дожидаться бури, которая разразилась только через месяц. Робинзон к тому времени перебрался на араукарию, где соорудил себе жилище из коры. Однажды ночью Пятница стал тянуть его за ногу. Начиналась буря. Было видно, как в синеватом небе среди рваных облаков быстро скользит луна. Пятница потащил Робинзона к кипарису. Еще задолго до того, как они подошли к дереву, Робинзон услышал райскую музыку, в которой смешивались звуки флейт и скрипок. Когда друзья приблизились к поющему дереву, ветер усилился. Воздушный змей, привязанный к верхушке, вибрировал, как кожа барабана: он то трепетал на месте, то метался из стороны в сторону. В мерцающим свете луны крылья стервятника открывались и закрывались, повинуясь порывам ветра. Теперь казалось, что Андоар летающий и Андоар поющий объединились на каком-то мрачном празднестве.