— Не понравится, я знаю! У меня так друг ногу сломал! 

Один раз я прыгала на банджи. И зареклась на всю жизнь. До сих пор желудок подкатывает к горлу, когда вспомню, как болталась в воздухе, словно мячик на резинке.

И мой приятель Мишка, фанатевший от прыжков с парашютом, действительно сломал ногу при неудачном приземлении. 

Люк распахивается полностью. В проеме проплывают редкие облака, похожие на хлопчатник. Под ними синеет море.

— Как я буду приземляться на воду, ты в своем уме? 

Как я вообще буду приземляться?! Без тренировок, минимального инструктажа?! Я же не умею! 

— Не беспокойася, все просчитано, — самоуверенно заявляет полуэльф. — В виндкатчер заложены чары. Ну же, давай! 

Я мнусь у люка, с тоской оглядываясь на миллиардера. Да он издевается?! 

— Зачем тебе, чтобы я прыгала?!

Он ухмыляется: 

— Это — мой дар. Драгоценный и уникальный, никто больше в целом мире не подарит тебе подобного, — в глазах Аншлера загорается фанатичный огонек. — Это лучше, чем секс, лучше, чем что угодно. Ты поймешь, что жила ради этого мига. Поверь мне!

Верю. Верю, что для тебя это действительно так, адреналиновый ты маньяк. Но я никогда не мечтала болтаться между небом и водой в свободном падении. 

Я существо совершенно бездуховное, приземленное. Даже Тайберг отметил, что работа с воздухом дается мне с немалым трудом. 

Через распахнутый люк в трюм врывается ветер. Теребит комбинезон, дергает ремешки на костюме. 

— А если… 

— Хватит тратить мое время, прыгай, — рявкает Аншлер. 

И толкает меня в бездну. 

Я падаю.

Ветер с неистовой силой хлещет по щекам, треплет одежду, забивается в ноздри — ни вдохнуть, ни крикнуть. От перепада давления закладывает уши под капюшоном. Только бесконечная синева под ногами и пугающее до чертиков ощущение безумной скорости.

В панике спешно плету чары, пытаясь набросить лассо на стремительно удаляющийся дирижабль, но налетевший ветер рвет плетение вклочья. Перед глазами что-то тревожно вспыхивает алым. 

Резкий рывок, и словно невидимая рука переключает тумблер. Ветер исчезает. Больше нет оглушительного воя в ушах. Я зависаю в пространстве между небом и морем. Гигантская тень наползает сверху, укрывая от солнца. Вскидываю голову, но вижу только заслоняющий полнеба купол. Сотканные из упругих нитей магии стропы пружинят и чуть гудят от натяжения. 

Под ногами проплывает облачко, похожее на вытянутое кольцо. И снова небо и море… 

Душу захлестывает безудержный восторг. Стискиваю кулаки и кричу в распахнутую под ногами бездну что-то счастливое и бессвязное. Ветер подхватывает и уносит мой голос.

Вместе с криком выходит адреналиновое безумие первых минут. Остается только покой и синева… 

Иллюзия невесомости исчезает, когда море из нарисованной гуашью картинки превращается в живую стихию с белыми барашками пены. И я понимаю, что не парю, а все-таки падаю — стремительно, неотвратимо. Но испугаться по-настоящему не успеваю. Подошвы ботинок чиркают по воде, купол и стропы виндкатчера рассыпаются колкими искрами и оседают на теле сияющим щитом. 

Потеряв поддержку, мгновенно ухожу глубоко под воду. Хорошо, что успела задержать дыхание.

Торопливо выгребаю к поверхности, выныриваю, стягиваю очки на лоб и жадно озираюсь. 

Во все стороны, куда ни кинь взгляд? бесконечная бирюза. День погожий, почти нет ветра. Лишь слабые волны колышут морскую гладь. 

Ну, красота! И как теперь добираться до берега?

*** 

Солнце печет над головой, жарко и хочется пить. Вокруг тела все так же мерцают защитные чары, не давая воде намочить одежду, но под тканью я вся мокрая от пота. И даже подумываю не скинуть ли костюм с ботинками к чертовой бабушке.

Скинула бы, но под ним только белье. В таком виде на берегу у меня будут неприятности. 

О том, что до суши доплыть вовсе не удастся я запретила себе думать. Как и о том, что, возможно, гребу совсем не в ту сторону. Торчать на месте и ждать ночи точно не выход, а солнце надежный ориентир. 

Хорошо бы добраться до берега до темноты. В ночи на улицах Арса мой светящийся оранжевый комбинезон будет смотреться воистину эпично. Но я не тороплюсь, выгребаю без суеты, экономя силы. При малейших признаках усталости ложусь на воду, чтобы отдохнуть. 

Я хороший пловец, но это я, не Даяна. Она даже не умела плавать, а до города не меньше двадцати миль. 

Зато у меня куча времени, чтобы подумать. Например, о причинах, по которым я оказалась в подобной ситуации. 

Этот… бип-бип… полуэльф просто вышвырнул меня в море! Почему? Понял, что ему ничего не светит? Или это показательная порка? Объяснение для строптивого диббука, чтобы бывает с теми, кто осмеливается перечить его миллиардершеству… 

Подонок ушастый! Избалованный вседозволенностью ублюдок. Ух, что я с ним сделаю, когда он мне попадется! Просто плюну ему в лицо, и пусть потом хоть убивает… 

Я накручиваю себя мысленно, представляю самые жуткие казни для сволочного полуэльфа. Потому что злость лучше страха. 

А мне очень страшно.

Как же хочется пить… 

*** 

— Что, вашу мать, означает это “нет сигнала”?

Капитан “Морской странницы” сглотнул. Все подчиненные господина Аншлера знали — когда босс спрашивает таким сладким и ласковым тоном, быть беде. 

И пусть гнев полуэльфа был направлен на другого члена команды, легче от этого не становилось. Они все провинились, и все в ответе.

Штатный маг яхты побледнел.

— Я не знаю, сэр. Поисковый импульс не фиксирует ничего в указанной зоне.

Глаза Аншлера сузились. Пальцы, сжимавшие край стола побелели от напряжения. 

— Расширяйте область сканирования. И отправляйте шлюпки для прочесывания зоны высадки. Вы все тут — смертники, если не найдете девушку. Я лично выброшу каждого идиота на этой яхте в море без виндкатчера со своего дирижабля. 

Голос миллиардера звучал холодно и спокойно. Но капитан знал — выбросит.

Проклятую девчонку, если она еще жива, необходимо найти.

*** 

Еще через час заплыва жажда становится совсем уж нестерпимой, и я решаюсь на безумный эксперимент. Ложусь на поверхность и, зачерпнув с помощью магии воды, поднимаю ее в воздух, чтобы устроить экстренную дистилляцию.

Без оборудования. Без единого предмета, даже без нормальной опоры под ногами. Все из силовых плетений, на живую магию. С пониманием, что если что-то пойдет не так, я рискую устроить себе роскошный ожог паром прямо в открытом море.