Очень странно, я не чувствовала себя ужасно. Слегкапобаливала шишка на голове, однако, мой разум был на удивление спокоен. Все этовышло благодаря коротенькому приободряющему разговору с самой собой,состоявшемуся этим утром в ванной. Хоть я не отношусь к людям, которые каждыйсвой поступок подвергают глубокому самоанализу, но в данной ситуации япочувствовала, что это было просто необходимо. Мне оставалось либо это, либозаписаться на курсы шоковой терапии. – Человеческий разум – этонепознанный и удивительный мир, – говорила я своей мочалке, пока намыливала еелюбимым мылом с запахом жасмина. – Он крайне восприимчив и подвержен внушению,поэтому легко может быть одурачен и также легко может придумать то, чего насамом деле нет. Стресс, в частности, тоже может вытворять странные вещи с нашимразумом, защищая самого себя и освобождая от напряжения, он создает такиереалистичные сны и видения.

Мочалка не захотела как-то прокомментировать мою теорию,поэтому я решила использовать ее по назначению, пока продумывала до конца своиаргументы. Тот эпизод с Мирандой был вызван выпитым джин-тоников, что и оказаловлияние на мой невероятно впечатлительный рассудок. Поскольку я оказалась вмире мифов и легенд, о которых шла речь и у Миранды, мой ум решил слегасбросить напряжение, ведь мы, в буквальном смысле, проделали путь через полмира, подсознательно выуживая из памяти картинки, связанные с этими мифами ипредставляя их как реальность.

Я пропустила мимо ушей тоненький голосок, который говорил,что у меня вообще никогда не было такой реакции, и меньше всего могла вызватьстресс поездка в долгожданную Европу, вместо этого я согласно кивала головойсвоим мыслям, вылезая из ванной и заворачиваясь в полотенце. Произошедшее уМиранды могло быть вызвано выпитыми напитками, а вчерашнее светопреставлениебыло результатом обмана чувств и небольшого невинного заблуждения моего разума.Это имело смысл, к тому же у этой версии был приятный бонус – я полностьювменяема. Куда более вменяема – раздался голос моего скептического Я – чеммысль о том, что меня могло сдуть как Дороти[22], а затем зашвырнуть в мою личнуюпаранормальную страну Оз.

Обновленный, успокоенный разум и день, проведенный заосмотром удивительных геологических феноменов, помогли вернуть моё чувствоюмора. Пару раз в течение этого долгого дня я подумывала рассказать о странныхгаллюцинациях, которые были у меня прошлой ночью, однако поняла, что не хочуговорить об этом даже своей ближайшей подруге. Они были слишком… личными. Нокогда мы вернулись в отель, я решила, что раз уж Рокси весь день не упоминала освоих вампирах, то с ней можно нормально поговорить. Я сыграю для нее рольадвоката дьявола, чем она всегда наслаждалась, и сейчас, когда я разложила всепо полочкам своего разума, не мешало бы мне хоть немножко ей подыграть.– Ладно, сдаюсь. Как ты узнала, что Рафаэль не вампир? – спросила я, стягиваягрязную кофточку и хватая свой халат. – Хмм? О! Легко. Он пил.– Чего?

Она кивнула и начала расшнуровывать свои походные ботинки:– В баре, вчера ночью. У него было пиво. Все знают, что Темные не пьютничего, кроме крови. Ты же читала книги – ты знаешь, что только послеВоссоединения они смогут есть что-то помимо крови. – Ты прямо наизусть этикниги выучила, – я стянула с себя джинсы, а затем вытащила чистое белье изнебольшого комода.

Она улыбнулась и отбросила ботинок: – Всегда лучшеизучить привычки жертвы, на которую собираешься открыть охоту, не так ли? Крометого, тебе ли жаловаться. Все мои знания очень пригодятся тебе, когда мы найдемтвоего Моравского. Ты… ммм… не думаешь ведь, что это Доминик?

Я пропустила мимо ушей ее реплику о моем вампире исодрогнулась при одной мысли о связи с этим позером Домиником. – Фу. Нет.Я серьезно сомневаюсь, что он имеет какое-то отношение к вампирам, Рокси. Клыкиопределенно были подделкой.

Я все еще держала в узде свой разум, поскольку тут жевозникли воспоминания о клыках, нещадно прокусывающих человеческую плоть.Воображение… это было лишь мое богатое воображение, ничего больше. Я стянула ссебя нижнее белье и ходила только завернутая в халат. – Думаю, что тынеобъективна. Пообещай, что не будешь относиться ко всему предвзято насегодняшней вечеринке.

Честно говоря, мне не очень хотелось быть объективной. Этасамая объективность вела к видениям, а это точно не очень хорошо для кое-чьегорассудка. И все же, я всегда гордилась тем, что могу беспристрастно оценитьфакты конкретной ситуации, поэтому, было бы честно не делать выводов, пока ненайду доказательства того, что на самом деле нет никаких вампиров.

К тому же, я знала, что была права, а она ошиблась, так чтохуже от моей объективности не будет. Если на ярмарке все «вампиры» будут похожина Доминика – тут не о чем волноваться. Я схватила свои туалетныепринадлежности и повернулась лицом к Рокси: – Прекрасно, я будуобъективной. – Пообещай, что не будешь цепляться к Доминику.

Я подняла руки в капитулирующем жесте: – Я не будуцепляться к Доминику. – И ты будешь мила с любым вампиром, которогоповстречаешь. – Непременно. Хочешь пойти в душ первой? – Нет. – Онаотпихнула ногой второй ботинок и похромала к двери. – Кажется, тебе ваннаянужнее, чем мне. Увидимся за ужином внизу в шесть часов, а затем мы можем сразупойти на вечеринку. Не забудь вздремнуть! Ты всегда такая раздражительнаяночью, если тебе не удалось перед этим поспать, а я хочу на фестивалеповеселиться. Не могу дождаться, когда увижу Доминика. Он такой классный!

И он, разумеется, знает об этом. – Рокс, хочу тебяпредупредить, – она остановилась в дверях, и посмотрела на меня: – О чем?– Таня выглядит собственницей по отношению к нему. Не думаю, что тебестоит с ней ссориться. Она не похожа на человека, который будет терпеливосносить посягательства на то, что принадлежит ей.

Она улыбнулась одной из своих фирменных улыбочек, говорящих:«мужчины падают к моим ногам, словно деревья, срубленные топором»: – Небеспокойся обо мне. Иди и прими ванну. А, и еще, Джой? Надень что-нибудьсексуальное. Даже если Рафаэль не мужчина твоих мечтаний, он единственный извсех, кто смог нести тебя на руках три лестничных пролета, не останавливаясь.Ты должна к нему присмотреться. Жалко, если он окажется не вампиром…

После этого она выскользнула из комнаты.

Я смотрела, как за ней закрывается дверь, однако видела неее, а бар, что находится внизу. Картинка была такой ясной – Рафаэль, стоящий украя барной стойки и разговаривающий с барменом, и его глаза, прикованные комне, а в руках огромная кружка пива.

Что будет, если только на мгновение отбросить все своипредубеждения и представить, что все-таки вампиры существуют, и что они следуютзаконам, изложенным в книгах Данте, и что ради самосохранения они претворяютсялюдьми и уже давно проникли в наше общество?

Мне кажется, что если вампир на самом деле хотел бысохранить свой секрет, он вполне мог бы прийти в бар и заказать себе напиток,претвориться, что неспешно пьет из кружки глоток за глотком, о, а затем,допустим, случайно вылить половину напитка в то место, на которое никто необратит внимание.