– Ты думала, мы его не найдем?

– Наоборот, я точно знала, что мы его найдем! Я же говорила: труп – это нечто осязаемое. Теперь от него не отмахнешься. И дела теперь уже не остановить. Мы ее возьмем.

Ева залезла на пассажирское сиденье, чтобы Рорк мог сесть за руль. Он дал ей несколько минут посидеть в тишине, оставил наедине с мыслями, пока сам прокладывал путь обратно в верхнюю часть города.

– Ты уже решила, как преподнесешь это Уитни?

– Прямо и просто от начала до конца. Стоило Пибоди немного остыть, как ее рассказ стал связным. У нас он записан. К завтрашнему дню она еще больше успокоится. Она выдержит, когда Уитни начнет ее допрашивать.

– Итак, ты берешь пару часов сна ради Пибоди, а не только для того, чтобы дать майору выспаться.

– Может быть. Да, – призналась Ева. – Не для протокола. Мы изложим все, что предприняли для обнаружения Кинера, и покажем Уитни запись его обнаружения. Пусть сам решает, что дальше предпринять, но я смогу представить ему логичный и осуществимый план. Нам придется держать расследование в строгом секрете, чтобы не было утечек. Это не просто коррупция, это убийство. Причем Кинер у них не первый.

– Тяжело тебе, наверно, преследовать одного из своих.

– Она мне не своя. Перестала быть своей в ту самую минуту, как начала взятки брать. – Ева усилием воли заставила себя сбросить напряжение в плечах. – Не знаю, насколько Уитни близок с майором Оберманом. Служил под его началом, это я знаю, и занял кресло, когда Оберман ушел на пенсию. Это что-нибудь да значит – передача полномочий. Рене Оберман служила под началом Уитни, и это тоже кое-что значит. – Ева вздохнула. – Все мы понимаем, что можно держать следствие под крышкой, но когда оно закончится, когда мы произведем арест, крышка слетит. Пресса вцепится в это, как стая шакалов в свежий труп. И я даже не могу их винить.

– Всякий раз, как тебе станет грустно, когда будешь падать духом, – а ты будешь, я точно знаю, – так вот, всякий раз, когда будут терзать сомнения, вспоминай, как дрожащая Пибоди голышом пряталась в душевой кабинке, пока двое, пустив в ход свои жетоны, чтобы набить себе карманы, по-деловому обсуждали убийство.

Несколько кварталов Ева просидела молча.

– Отлично сказано, – признала она в конце концов. – Кратко и точно. И это хороший совет. И потом, есть же Кинер! Он, конечно, тупица, наверняка он был очень плохим парнем, но теперь он мой. А тот коп, что оставил его захлебываться собственной блевотиной в грязной ванне, он тоже мой, пока я не захлопну за ним дверь камеры и не поверну ключ в замке.

Не успел Рорк затормозить возле дома, как на крыльцо выскочила Пибоди.

– Вы его нашли?

– На первой же остановке, – подтвердила Ева. – Нам просто повезло. Все под протокол, место под наблюдением.

– Представлено как передоз?

– Да. Это подтверждает твои показания.

– Даже не знаю, радоваться или горевать, – призналась Пибоди.

От пережитого потрясения под глазами у нее залегли черные круги, а лицо побледнело.

– Ни то, ни другое. Прими как свершившийся факт и двигайся дальше. У нас на завтра полно работы. Тебе надо поспать. Занимай ту комнату, где ты обычно спишь, когда ночуешь у нас.

– Ты не собираешься звонить Уитни?

– Уже почти три часа ночи, но можешь позвонить ему прямо сейчас, если тебе не терпится.

– Да нет, я не спешу. Ха! Неплохо было бы поспать.

– Вот иди и поспи. – Чтобы подать пример, сама Ева решительно двинулась вверх по лестнице.

– Вам что-нибудь еще понадобится? – спросил Рорк Пибоди и Макнаба.

– Нет. – Макнаб сжал руку Пибоди. – У нас все есть.

Рорк наклонился и поцеловал Пибоди в лоб.

– Спите хорошо.

Он последовал за Евой в спальню, закрыл дверь, пока она снимала плечевую кобуру. Напряжение стало сказываться на ней, заметил он, как и на Пибоди. Можно взять ее за руку, размять ей плечи, этопоможет снять стресс. Но он знал другое средство отвлечь ее внимание хотя бы ненадолго.

– Ты мне задолжала секс за примирение, но я готов принять вексель.

Как он и ожидал, Ева нахмурилась.

– Почему это я тебе секс задолжала?

– Ну ты же первая почувствовала себя отчасти виноватой.

Ева прищурилась и села, чтобы снять башмаки.

– Это всего лишь означает, что ты отстал в чувстве частичной вины. Мне кажется, это означает, что ты мне задолжал. Но я приму вексель.

– Я мог бы с этим согласиться при условии, что твоя часть уговора будет включать пресловутое сексуальное белье. – Рорк проследил, как Ева натягивает через голову слишком большую по размеру футболку с логотипом Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка на груди. – Надеюсь, ты не это имела в виду.

– На таких условиях я согласна. – Ева забралась в постель.

– Ну, значит, у нас свидание. – Рорк скользнул под простыню рядом с ней и притянул ее к себе.

– Мне надо поставить будильник, – сказала Ева.

– На который час?

– Ну, я собираюсь позвонить Уитни ровно в шесть утра. Возьму хотя бы час на подготовку.

– Ну, значит, в пять. Не волнуйся, я тебя разбужу.

Ева не сомневалась, что так и будет. Она закрыла глаза.

Она готова была поклясться, что проснулась под ласкающий обоняние запах кофе всего пять минут спустя. Приоткрыв глаза, она увидела Рорка.

Он сидел на краю постели и держал огромную кружку кофе в нескольких дюймах от ее носа. Он уже включил электричество, примерно на двадцать процентов яркости, прикинула Ева, поэтому комнату заливал мягкий свет наступающего рассвета.

– Ты принес мне кофе в постель?

– Можешь считать меня алмазом среди мужей… или просто сказать, что я проснулся раньше тебя. Только что пробило пять, – добавил Рорк.

– Уф! – Ева села, помогая себе руками, пробормотала «спасибо», схватила кружку и принялась жадно глотать. Потом она блаженно закрыла глаза, чувствуя, как кофеин разливается по организму. – Хорошо! – Снова забулькала, шумно глотая. – Душ. – Она выползла из постели, сказала «еще», допила кофе, а затем сунула кружку в руки Рорку.

На полпути в ванную Ева оглянулась через плечо и поманила Рорка согнутым пальцем. Потом стащила с себя огромную футболку, бросила ее на пол и весь оставшийся путь проделала нагишом.

Рорк поставил пустую кружку на тумбочку у кровати.

– Кто я такой, чтобы отказываться от столь великодушного приглашения?

Ева включила мультидуш на полную мощность и настроила его на свою любимую температуру: почти кипяток. «Никогда я не привыкну к этой ее страсти шпариться кипятком в душе, а заодно и меня варить заживо», – подумал Рорк.