– В сознании, – говорит доктор. – И хочет вас видеть. Вашу фамилию называла. Но…

– Что? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Вы же видели – у нее конвой перед палатой. К ней нельзя.

Смотрю на часы.

– Я буду через час примерно, – говорю и набираю сразу же Вику: – Вик, посиди с Никитой? Яна пришла в себя, мне надо ее увидеть.

После того, как Вика приезжает, я сразу еду в больницу к Яне.

Врач провожает меня до палаты и уходит. Дальше он мне ничем помочь не сможет.

У дверей стоит паренек лет двадцати. Смотрит прямо, в стену.

Уговорить его пропустить меня не составляет особого труда. Он мнется, скорее, для проформы. Боязливо оглядывается. Но сейчас поздний вечер. Кто его проверит?

К тому же я предлагаю ему, пожалуй, половину его зарплаты – за небольшую услугу. Всего лишь дать мне десять минут на общение с больной.

Позволяю ему даже осмотреть себя. Нет, у меня нет с собой никаких запрещенных предметов. Мне надо всего лишь поговорить.

Еще раз оглядевшись по сторонам, он впускает меня.

Яна лежит на кровати с закрытыми глазами. Вокруг какие-то аппараты, датчики, капельницы. Раздается слабый писк одного из приборов.

Подхожу к ней и беру руку. Холодную и слабую.

Яна чуть приоткрывает глаза.

– Олег… – произносит на выдохе. – Ты пришел… Олег…

– Тихо, Яна, тихо. Успокойся. Не надо нервничать. Все будет хорошо.

Неожиданно мотает головой.

– Олег, – губы едва шевелятся. Я вижу, что каждое слово дается ей с трудом. – Никита…

– Он у меня, – глажу ее по руке. – Все хорошо. Не волнуйся. С ним все будет в порядке. Скажи лучше, как это все произошло? Ты выпила?

Она изумленно смотрит на меня. Опять мотает головой.

– Почему ты спрашиваешь? – задумывается на мгновение, как будто пытается что-то вспомнить. – Тормоза, – морщится то ли от боли, то ли от воспоминаний. – Тормоза не работали. Я пыталась… Не помню… Машина была неисправна…

– Я понял, – говорю как можно спокойнее. – Не волнуйся. Ты пришла в себя. Это главное. О Никите я побеспокоюсь. Все будет хорошо.

– Олег, если надо подписать какие-то бумаги на Никиту, я сделаю это. Он не должен попасть к Дине. И к ее брату.

– Не волнуйся, адвокат все сделает, как надо, – успокаиваю я ее. – Тебе сейчас надо поправляться.

Мне хочется наклониться и поцеловать ее, но вижу, что она слишком слаба. Поэтому просто чуть сильнее сжимаю слабую ладошку.

На следующий день я опять встречаюсь с адвокатом и прошу его вместе с детективом попытаться найти проблему в тормозах. Я не верю, что Яна была пьяна, когда села за руль. И сильно сомневаюсь в результатах экспертизы.

Также прошу подготовить его необходимые бумаги для установления временного опекунства над Никитой на время нахождения Яны в больнице.

Олег

Процесс оформления опекунства занимает достаточно долгое время, но и тут деньги помогают решить возникшие проблемы.

Уверен, что Дина с Дмитрием тоже не пожалели их, но решающую роль сыграло желание матери. Яна дала письменное согласие на оформление опекунства на меня.

Поэтому Никита живет со мной. И это так непривычно. Я привык жить один. А теперь моя жизнь кардинально меняется.

Первое, что меня поражает, – количество вопросов, на которые я должен отвечать. Откуда в этой маленькой голове с такой скоростью появляются эти самые вопросы – для меня тоже загадка.

Но, чем чаще я смотрю на Никиту, тем больше осознаю, что мне, наверное, будет его не хватать. Когда Яна выйдет из больницы и заберет его. Я не знаю, как объяснить это чувство, но я как будто привыкаю к нему. Хотя в своей жизни я запретил испытывать это к кому-либо.

Потому что это вызывает лишь боль. Вот и сейчас разлука с этим маленьким пацаном может принести мне ее. Ту самую боль, которую я тщательно стараюсь избегать.

Поэтому решаю меньше времени проводить с ним. К счастью, няню нашли довольно быстро и эта милая женщина сразу же нашла контакт с Никитой.

Отвлекают меня и новости, принесенные адвокатом. И все чаще в наших с ним беседах звучит имя Роман. Имя того самого мужчины, который каким-то странным образом оказался на семейном ужине.

– Есть его контакты? – спрашиваю я адвоката.

Он протягивает мне бумажку с телефоном и адресом.

– Я хочу сам поговорить с ним, – говорю, вглядываясь в листок бумаги.

– Я бы не советовал вам этого делать, – отвечает адвокат. – Это может спугнуть столь важного свидетеля. Лучше дать всему идти своим чередом.

– Нет, – твердо произношу я. – Я не могу ждать. Этот Роман.. – трясу бумажкой. – Я чувствую, что он та самая нить, которая приведет нас к разгадке.

– Возможно, – пожимает плечами адвокат.

После встречи с адвокатом я решаю лично встретиться с Романом. Без телефонных звонков. Поэтому еду к его офису. Как он выглядит, я знаю. Осталось лишь перехватить его на выходе из здания.

Я жду недолго. Роман появляется в дверях и идет на парковку. Иду к нему.

– Роман? – обращаюсь аккуратно.

– Да, – он оборачивается и недовольно осматривает меня. – В чем дело?

– Я хотел бы поговорить с вами по поводу Яны Воронцовой, – сразу перехожу к главному. Рассчитываю на то, что так смогу обескуражить его.

– А в чем дело? – он еще раз внимательно осматривает меня. – Кто вы ей?

– Адвокат, – вру я.

– Адвокат? Что-то случилось? – на его лице нефальшивая тревога. – Что с ней?

Мне не нравится это его волнение, но я отгоняю от себя ненужные догадки.

– Ее обвиняют в убийстве, – говорю я. – В убийстве мужа.

Вижу, как меняется Роман в лице.

– Что? Ее муж убит? Но как? Когда? – сыпятся из него вопросы.

– Он был отравлен на том самом ужине, на котором присутствовали и вы. Помните? Вы были там с Диной, дочерью убитого. Помните?

– Да-да, – рассеянно кивает он. – Помню. Но как? Яна не могла… Я не верю…

– Вы можете рассказать мне все, что знаете? – прошу его. – Это очень важно.

– Конечно, – отвечает он, глядя в пол. – Где Яна?

– Она в больнице, – говорю я и опять отмечаю его излишнее беспокойство за судьбу Яны. Что все это значит?

– Почему в больнице? – сразу же спрашивает он. – Что с ней? Вы можете нормально рассказать, а не кусками?

Слышу в голосе нотки недовольства и раздражения. Но я должен быть спокойным. Мне нужна от него информация.