Завелся как мальчишка от одного ее взгляда, а когда она положила свою руку мне на штаны сразу подскочил как ужаленный и потащил ее в свой кабинет.

Зажгли мы там знатно.

Марфа стонала во все горло, не сдерживая свою страсть, а я от поступившего в кровь адреналина таранил ее не меньше получаса на своем рабочем столе.

В общем когда все закончилась Марфа с улыбкой вышла из моего кабинета.

На фирме стояла полная тишина.

Зашедший вскоре ко мне Михалыч загадочно хлопал меня по плечу и смотрел более чем уважительно. Мужики кидали на Марфу похотливые взгляды, а бабы завистливо поджимали уголки своих губ.

Как ни крути Марфа была для меня полной загадкой, которую мне с нетерпением хотелось разгадать.

Порой мне казалось, что я влюбился в нее как мальчишка, но иногда червячок сомнения гложил меня. Она так внезапно появилась в моей жизни, но знала многое обо мне.

А вот я кроме того, что ее зовут Марфой Вишневской, не знал о ней ничего.

Я надеялся, что она доверится мне и расскажет обо всем и ничто не омрачит наше счастье.

***

Марфа

После бурного секса в кабинете у шефа я стала замечать на себе похотливые взгляды мужчин.

Да, орала я знатно, когда он трахал меня изо всех своих сил. Думаю, многие слышали, чем мы там занимались, но это не значит, что я стала доступна для всех мужиков в округе.

Резко ответив на пару сальных шуточек в свой адрес, я прекратила всякие попытки заигрывать со мной. Единственное что позволила себе это как бы невзначай подсесть к Паше Сморчкову и раскрыть ему страшную тайну, которую я узнала якобы совсем недавно.

Тот навострил уши и когда я рассказала ему все, скептически приподнял свою правую бровь.

«Умный парнишка!» – подумала я, но не подала виду.

Парень не знал на что я была способна, и я продолжила разыгрывать драму.

– Открою тебе по секрету страшную тайну. Маша Пупкина на тебя запала. Сидит вздыхает, ночами не спит. Ты бы ее хоть на свидание что ли пригласил! – говорю я и вижу его нахмуренное лицо.

«Мля, я надеюсь он не гей? Что-то он неправильно реагирует на распространяемую информацию» – начинаю я злиться от того что парень не ведется на мои слова.

– Хватит врать! – наконец отвечает он. – Ты уже третья которая меня к ней сватает.

От его слов я в буквальном смысле окуеваю.

– Не знаю тогда что тебя смущает! – произношу я обиженно и смотрю на него боковым зрением. – Видимо не я дна замечаю ее интерес, а ты все сидишь, да в бумажках копаешься. Сколько тебе лет? – интересуюсь я для приличия. Хотя знаю, что парень он молодой.

– Тридцать пять, – отвечает он и я не сдерживаю удивленный возглас.

– Что? – говорю я и не могу поверить в услышанное.

Он выглядел максимум на двадцать семь и то с натяжкой. Оказывается, он даже старше меня.

– Ты живешь с мамой? – говорю я и он оборачивается ко мне и насмешливо произносит:

– Да, с мамой. А еще я дрочу пять раз в неделю с перерывом на выходные! – начинает он мне откровенно хамить.

Я заливаюсь смехом и неожиданно между нами происходит некоторая солидарность. Мы как бы внезапно начали понимать друг друга.

От осознания этого открытия по телу разливается медленное тепло, и я понимаю, что парень он в принципе хороший и пора бы мне от него собственно отстать.

– Ладно, – говорю я. – Вижу ты классный парень и Пупкина не для тебя.

Он удивленно смотрит на меня и смахивает рыжую челку со лба.

– Что она такая уж плохая? – произносит он вроде бы безразлично, но я вижу в его глазах едва уловимый интерес.

– Да нет, только от отсутствия мужика шипит как змея. «А вообще она нормальная», – отвечаю я и едва не давлюсь своими словами.

«Наверное, в лесу кто-то сдох!» – думаю я с улыбкой ни лице и шепчу себе под нос – Пупкина и нормальная вещи несовместимые!

Паша смеется и обещает подумать над моими словами.

Я с радостным настроением оставляю мужчину. После того как узнала его возврат парнем его назвать уже не могу. Иду на свое место и вижу, как мне в чатик прилетело новое письмо от Пупкиной.

Открываю чатик и едва сдерживаюсь чтобы не заржать.

Швабра написала мне чтобы я подальше держалась от Паши Сморчкова. Видимо поняла, что шеф теперь полностью принадлежит мне и сдалась.

Я ответила ей чтобы она готовилась к скорому свиданию с Пашей.

Жопой чувствую, что он ее обязательно пригласит.

Та смущенно опустила глаза, и я увидела ее скромную улыбку.

Сижу и думаю: «А это приятно – сводить двух непохожих людей».

Остаток дня прошел в нормальном режиме, а перед уходом ко мне подошел Михалыч и попросил передать на могилку Марфы письмо.

Я взяла его и пообещала обязательно все передать.

Пока ехала с шефом домой от нетерпения вскрыла письмо и едва не разрыдалась.

«Милый Михалыч!» – думала я, утирая слезы из глаз.

В письме были его сбивчивые признания в любви к толстой Марфе, – то есть ко мне.

Это было так приятно, что я убрала письмо в свою сумочку и много раз позже перечитывала его, когда на меня неожиданно накатывала грусть.

Беременность взбудоражила мои дремлющие женские инстинкты.

Я носилась по офису как угорелая и была полна сил, идей и энергии для их реализации.

В постели я была ненасытной тигрицей и выжимала своего мужчину до предела практически каждый раз. От чего тот абсолютно довольно мурлыкал возле меня как мартовский кот.

Ангел снова куда-то смылся, и я стала переживать какие еще новости будут ждать меня после того как этот пернатый засранец возвратится назад.

На работе я штурмом захватила власть и теперь жополизы едва я входила в здание офиса неслись ко мне желая мне угодить, а мужики закатывали губу глядя на мою грудь и выстраивались в очередь под дверью желая втихаря подслушать, в момент, когда мы с шефом решали немного пошалить в его кабинете.

Такого обожания к своей скромной персоне я честно не ожидала. И с удивлением обнаружила что мне дали новую кличку – «Малифисента».

Вот фантазии у наших сотрудников ни на грош.

Сначала звали «Фионой», теперь вот другая сказочная героиня нарисовалась, но прогресс так сказать на лицо. Из зеленой страшилы стать эффектной злодейкой это действительно чудесное превращение!

Не спорю я стала приличной стервой, но справедливой.

Жополизов драла во все щели, а с нормальными людьми общалась на равных за что снискала к себе некоторое уважение.