И он пошел ва-банк. Пожаловался на министра в ЦК.

Годом раньше подполковника бы отшили, да еще переслали письмо самому Абакумову, чтобы тот разобрался с подчиненным-жалобщиком. Теперь же Рюмина словно ждали. С ним работал помощник Маленкова, второго человека в партии, — Дмитрий Николаевич Суханов.

Маленков демонстративно ограничил свой аппарат одним помощником. Суханов был до предела перегружен различными организационными вопросами, но решал их, вспоминали сослуживцы, «с завидной оперативностью». Это создавало Маленкову репутацию самого динамичного секретаря ЦК. Свой донос Рюмин несколько раз переделывал в приемной Маленкова, пока Георгий Максимилианович не одобрил текст.

Письмо подполковника Рюмина положили Сталину на стол 2 июля. Он прочитал и остался доволен. Генерал-полковник Абакумов покрывал врачейубийц — глубоко же проник заговор! Так поставил вопрос Сталин. Письмо Рюмина дало ему возможность соединить два заговора — среди врачей и внутри Министерства госбезопасности. Врачиубийцы особо опасны, сформулировал Сталин, потому что врагам некому противостоять. Предатели завелись и среди чекистов.

Через день вождь поставил точку в блистательной карьере Виктора Абакумова. 4 июля 1951 года его отстранили от дел. Короткий текст постановления политбюро Георгий Маленков под диктовку вождя написал от руки:

«Поручить комиссии в составе товарищей Маленкова (председатель), Берия и Шкирятова проверить факты, изложенные в заявлении тов. Рюмина и доложить о результатах политбюро. Срок работы комиссии три-четыре дня».

Когда из машбюро принесли перепечатанный текст постановления, в состав комиссии вписали еще одну фамилию — Семена Денисовича Игнатьева. Он заведовал отделом партийных, профсоюзных и комсомольских кадров ЦК партии, то есть ведал всей номенклатурой. 11 июля Сталин назначит его «представителем ЦК в Министерстве государственной безопасности», а 9 августа — новым министром.

11 июля политбюро приняло постановление «О неблагополучном положении в МГБ СССР». Документу был присвоен высший гриф секретности — «особая папка»:

«Снять Абакумова В.С. с работы министра государственной безопасности СССР как человека, совершившего преступления против партии и Советского государства, исключить из рядов ВКП/б/ и передать его дело в суд».

Через день ЦК разослал республиканским, краевым, областным комитетам партии, а также республиканским МГБ и областным управлениям госбезопасности закрытое письмо «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР»:

«Будучи вызванным сначала в политбюро, затем в комиссию ЦК ВКП/б/, Абакумов встал на путь голого отрицания установленных фактов, свидетельствующих о неблагополучном положении в работе МГБ, при допросе пытался вновь обмануть партию, не обнаружил понимания совершенных им преступлений и не проявил никаких признаков готовности раскаяться в совершенных им преступлениях».

12 июля генерал-полковника Абакумова вызвали в союзную прокуратуру и по всей форме предъявили обвинение по статье 58-1«б» Уголовного кодекса РСФСР — «измена родине, совершенная военнослужащим».

Годом ранее, в начале 1950 года, создали особую тюрьму на улице Матросская Тишина, дом 18, — для арестованных по политическим делам. Камеры могли вместить человек сорок — пятьдесят. Начальника тюрьмы полковника Александра Петровича Клейменова предупредили, что он подчиняется только секретарю ЦК Маленкову и руководителю комиссии партийного контроля Шкирятову. Установили «вертушку» — аппарат городской правительственной связи, чтобы следователи могли напрямую докладывать Маленкову о ходе допросов.

Сюда и доставили Абакумова. Его привезли два сотрудника прокуратуры, начальник Главного управления пограничных войск генерал-лейтенант Николай Павлович Стаханов и начальник Главного управления госбезопасности на железнодорожном и водном транспорте генерал-полковник Сергей Арсеньевич Гоглидзе. Выбрали их отнюдь не случайно. И Стаханов, и Гоглидзе скоро получат повышение и станут заместителями министра.

— Вы знаете этого человека? — спросил Гоглидзе начальника тюрьмы, указывая на Абакумова. — Примите его как арестованного.

В тюрьме бывший министр значился как «заключенный номер пятнадцать».

До ареста он жил в доме № 11 по Колпачному переулку. Отсюда выселили шестнадцать семей, чтобы министр мог разместиться с комфортом. В тот день окна особняка были плотно зашторены. Шел обыск, недавние подчиненные Абакумова долго описывали невиданное по тем временам имущество — мебельные гарнитуры, холодильники, которых еще не было в Москве, тринадцать радиоприемников и радиол, тридцать наручных часов, сто пар обуви, целый чемодан подтяжек, семьдесят восемь ваз, множество фотоаппаратов, столового серебра, тканей…

Первую жену Абакумова, Татьяну Андреевну, тоже собирались арестовать, но передумали. Ограничились тем, что выгнали из огромной квартиры в доме № 8 по Телеграфному переулку, обшитой дубовыми панелями и обставленной антикварной мебелью. А вот вторую жену Абакумова Антонину Николаевну, которая сама работала в Министерстве госбезопасности, арестовали. За два месяца до ареста Антонина родила сына, которому не суждено будет увидеть отца. Антонину посадили в Сретенскую тюрьму вместе с ребенком.

Вслед за Абакумовым за решетку попали его подчиненные. Арестовали начальника следственной части по особо важным делам, трех его заместителей, начальника секретариата министра и его заместителя.

Одни преступники сажали других.

Вождь распорядился подобрать новых людей в органы. Решением бюро президиума ЦК от 29 декабря 1952 года секретарю ЦК Николаю Александровичу Михайлову (как недавнему руководителю комсомола) поручили «подобрать 5 — 10 работников с направлением их в МГБ для улучшения работы следственных органов». Михайлов спешил исполнить указание вождя.

В январе 1953 года помощниками начальника следственной части по особо важным делам Министерства госбезопасности утвердили недавних комсомольских работников — Василия Никифоровича Зайчикова и Николая Николаевича Месяцева.

Новичкам объяснили:

— Товарищ Сталин посмотрел ваши личные дела. Вы ему понравились.

Василий Зайчиков, выпускник Московского института инженеров транспорта, с юности пошел по комсомольской линии. В августе 1949 года его сделали первым секретарем обкома комсомола в Ленинграде и избрали депутатом Верховного Совета РСФСР, в апреле 1952 года перевели в Москву — секретарем ЦК ВЛКСМ по кадрам. Через неделю после смерти Сталина его уволят из органов и пошлют учиться в Высшую партийную школу. Он будет работать заместителем председателя Агентства печати «Новости», заведующим бюро АПН в Хельсинки.

Николая Месяцева перевели в МГБ с должности заместителя заведующего отделом комсомольских органов ЦК ВЛКСМ. Но он в отличие от Зайчикова был военным юристом, во время войны служил в управлении военной контрразведки Смерш под руководством Абакумова, который ему очень нравился.

Вести дело Абакумова поручили Василию Зайчикову. Он рассказывал Месяцеву, что, когда бывшего министра в первый раз доставили к нему на допрос, тот сразу заметил: