— Помню, конечно. А что?

— Наступил уик-энд, мой друг… вы позволите вас так называть? Конец недели, время отдыха. По пятницам после обеда мы не работаем, если, конечно, нет ничего срочного. Мы развлекаемся.

— Это как же? В театр едете? Или в ресторацию? — поинтересовался Сергей?

— Кто-то и в театр, и в ресторацию, и в клуб. Но это вечером. А днём мы занимаемся спортом. Вы же знаете, англичане — самая спортивная нация в мире. Не хотите ли присоединиться? Так сказать, размяться после ланча?

Сергей чуть было не почесал в затылке, но вовремя удержался.

— Да я, в общем, не против, — решил он. — А вы про какой спорт? Про ваш бокс хвалёный, что ли? Так это я запросто. По физиономии кому-нибудь съездить, — милое дело…

Сказано было в добрых гусарских традициях, и Фитч засмеялся.

— Ну нет. Бокс — не драка, ему надо учиться. Если будет желание, как-нибудь устрою вам ознакомительный курс… А что вы как бывший офицер скажете насчёт фехтования? У нас тут многие увлекаются.

То, что надо… Фехтовать Сергей любил. Ещё в военном училище, курсантом, неизменно побеждал однокашников. Отшлифовал мастерство уже в славном Киевском гусарском полку, где прослыл лучшим рубакой. Репутацию подтвердил, выиграв полковой турнир и получив в награду почётный кубок вместе с месячным жалованьем. Денежный приз в тот же вечер прокутил в ресторане вместе с боевыми товарищами и весёлыми барышнями, а кубок остался памятью на всю жизнь… И, хотя с военной карьерой Сергей расстался уже довольно давно, навыки берёг, — раза два-три в неделю ездил упражняться в известный фехтовальный зал маэстро Сальвини на Литейном проспекте.

— Фехтовать — это с удовольствием, — сказал он с улыбкой. — А где занимаетесь?

— Да здесь же, в посольстве. Сделали из подвала спортивный зал. Там и фехтуем, и боксируем. Пойдёмте, сами увидите.

Фитч не преувеличил, — из просторного посольского подвала получился хороший зал для спортивных занятий. Потолок, пожалуй, был низковат, но во всём прочем любо-дорого посмотреть. Стены и пол обшили деревом. В одном конце подвала сделали боксёрский ринг, в другом помост для фехтования. На стенах были развешены шпаги, рапиры и сабли, перчатки для бокса. Нашлось место и для выгородки, — там, очевидно, переодевались перед поединками.

В зале собрались десятка два служащих. Кое-кто уже снял пиджак с галстуком и жилетом и, оставшись в рубашке, разминался. Дипломаты переговаривались, негромко смеялись, — атмосфера была сугубо непринуждённая, без чинов. Сергей с удивлением увидел посла. Сидя на стуле у стены, Мориер поглаживал бакенбарды и величественно поглядывал по сторонам.

— Посол, как вы понимаете, сам не дерётся, но смотреть очень любит, — шепнул Фитч. — У нас тут, кстати, даже делают ставки на победителей… Господа! — сказал он во весь голос. — Сегодня у нас гость, уже известный вам художник мистер Белозёров. Он мастерски владеет не только кистью, но и клинком, и согласен показать нам своё боевое искусство.

Дипломаты с любопытством разглядывали Сергея. Кто-то слегка поаплодировал, а кое-кто скептически хмыкнул.

— Ну, насчёт мастера это вы уж слишком, — скромно сказал Сергей, которому Фитч быстро перевёл своё короткое выступление. — А с кем драться-то?

Фитч на миг задумался.

— Давайте поступим так: предлагаю три поединка с разными противниками по пять минут каждый. Это не слишком много?

— Да нет, нормально.

— Впрочем, если устанете, сразу прервёмся. Что вы предпочитаете?

— Саблю, — коротко сказал Сергей. (А что ещё мог выбрать бывший кавалерист?)

Фитч потёр руки.

— Очень хорошо, — откликнулся он. — Я всё организую. Пока вы можете пройти за перегородку и переодеться. С экипировкой поможет Грегори.

Расторопный лакей принёс всё необходимое, и уже через пять минут Сергей в белой куртке-колете, перчатках и с маской под мышкой вышел в зал. По знаку Фитча выбрал со стены саблю с трёхгранным клинком и защитной гардой. Кончик клинка был снабжён пробкой-заглушкой, да и остротой граней сабля не отличалась, — не боевая же, тренировочная.

Выяснилось, что из англичан, желающих сразиться с Белозёровым, выстроилась небольшая очередь. Пока Сергей переодевался, кинули жребий. Первым соперником оказался секретарь посольства Барингтон, вторым начальник консульского отдела Адамс, а третьим, надо полагать, на закуску, сам Фитч.

Барингтон, — невысокий, плотный человек средних лет, — оказался не слишком опасным противником. Для своего возраста и комплекции он был довольно быстр, да и техникой для дилетанта владел неплохо, но в целом уступал Сергею по всем позициям. По истечении условленных пяти минут Крайтон, взявший на себя функции арбитра, присудил безоговорочную победу Белозёрову. Иначе и быть не могло: Сергей нанёс Барингтону с десяток ударов и уколов, не получив взамен ни одного.

— С почином! — весело крикнул Фитч.

— Благодарствую, — откликнулся Белозёров, массируя кисть. Он даже не запыхался.

Второй противник выглядел посерьёзнее. Адамс был выше Сергея, отличался длиной рук, а это в фехтовании большое преимущество. С другой стороны, он был лет на десять старше. «А вот сейчас проверим, как у тебя с дыханием», — подумал Сергей, становясь в третью позицию.

Сразу же выяснилось, что саблей Адамс владеет сносно, однако в отличие от Сергея понятия не имеет о тактике и стратегии боя. Проще говоря, дрался англичанин бестолково. Ну, зачем, спрашивается, стремиться к сближению с противником, если длинные руки позволяют атаковать издалека и держать визави на безопасном расстоянии? Сергей, напротив, вёл бой со средней, а то и с близкой дистанции, нанося не столько колющие, сколько рубящие удары. Как он и предполагал, Адамс быстро выдохся. Заметив, что движения соперника замедлились, а дыхание стало тяжёлым, Сергей ускорил темп. Сабля его от раза к разу поражала англичанина, не встречая серьёзного сопротивления. Будь это настоящий бой, он бы уже изрубил дипломата в капусту.

Когда Крайтон остановил поединок и объявил Сергея победителем, раздались аплодисменты. Понятно, что англичане болели за своего, но как джентльмены и любители спорта не могли не оценить убедительный успех русского. Раскланявшись, Сергей отсалютовал зрителям саблей и повернулся к Фитчу. Тот уже переоделся в колет и разминался.

— Отдохните немного, — предложил он Белозёрову. — Всё же провели два поединка… Вы меня пугаете, мистер Белозёров. Ну, ладно Барингтон, но Адамс… Вы его легко одолели, а он у нас почти что лучший фехтовальщик.

— Да? А кто же тогда лучший?

— Вообще-то говорят, что я, — со смехом сказал Фитч. — Слухи, само собой…

Но глаза у него были куда как серьёзные, — холодные, изучающие. Сергей невольно вспомнил характеристику англичанина, которую дал прочесть Ефимов. Что там говорилось? Физически развит и крепок, отлично фехтует… Сергей ощутил прилив злого азарта. Фехтуешь ты, может, и отлично. А умеешь ли ты драться? По-настоящему?