Но сегодня я была одной из них. Слабой, беззащитной, неуверенной в себе… неуверенной в отношениях, суть которых сводилась к «постели». Но… безумно, безрассудно счастливой.

— Привет, — незнакомый высокий женский голос раздался справа, — Я присяду.

— Извините, здесь занято, — я повернулась в сторону незнакомки, ожидая увидеть очередную продавщицу эзотерических товаров, которые раньше бродили по «злачным местам» торгуя всякой китайской ерундой под черным флагом. Но ошиблась. За мой столик села эффектная блондинка в белой блузке с глубоким декольте. И я уже видела эту девушку. Именно она чертыхаясь выбегала вчера из кабинета Дмитрия.

— Я ненадолго, — пухлые чувственные губы блондинки изогнулись в ехидной ухмылке, — Да и к тому же Дмитрий задержится. Переговоры с партнерами дело непредсказуемое. Кто знает, может, он вообще не придет на обед?

— А вы, я смотрю, его личный секретарь? — я медленно сделала глоток остывшего кофе.

— А ты, я смотрю, спишь с ним? — девушка фыркнула.

Мне стоило усилий, чтобы не подавиться напитком.

— Кто и с кем спит не ваше дело, — я старалась держатся расслаблено, — Что вам нужно?

— Правильно, лучше сразу к делу, — блондинка откинула волосы назад и вздохнула, — Дима мой и всегда будет моим. Только, видишь ли, он, как и большинство мужчин полигамен. В его случае слишком полигамен.

— А вы что, его жена? — я хмыкнула.

— Нет, но скоро стану. Определенно, — самодовольная улыбка промелькнула на ее безупречном лице, — Если такие как ты под ногами путаться не будут. Думаешь, почему Дима сейчас с тобой? Влюбился?

— Послушай, — я отмела к чертям всю свою вежливость, — по-моему, ты явно не в себе от ревности. Советую тебе идти в…

— Помолчи, — блондинка рявкнула, — Он с тобой потому что ты блондинка, потому что он добивался тебя, переступал через твои «нет»… Все, что ему нужно — сломать тебя. Сломать и бросить.

— Да что ты? — я усмехнулась, — Поэтому ты здесь? Переживаешь за меня?

— Плевать я хотела на таких шлюх, как ты, — она сверлила меня ненавидящим взглядом, — Мне важен он. Дима ходит по кругу. Видишь ли, он… хм… сексоголик. Одна дамочка в далеком прошлом, когда он был еще юн и неопытен, опустила его достоинство и… это его изменило. Каждый месяц с ним новая непокорная блондинка. Затем новая победа. Новая сломленная и растоптанная строптивая шлюха.

— Что тебе от меня-то надо? — хотелось отвесить этой самодовольной истеричке смачную пощечину, но я сдержалась, — Бросит меня, уйдет к тебе…

— Нет. Ты сама должна от него уйти. Резко. Подавить, — глаза дамочки жадно загорелись, — А уж я найду способ его утешить…

Письма на мониторе компьютера играли перед глазами в чехарду, не желая укладываться в ясные и четкие послания. Я пялилась в яркий монитор вот уже минут пятнадцать пытаясь приступить к своим непосредственным обязанностям, за которые мне платили зарплату в Альянсе. От приподнятого настроения не осталось ни следа.

В голове все еще противно звучал голосок этой стервы: «Новая сломленная и растоптанная шлюха». В тот момент я и виду не подала, насколько сильно ее слова врезались в душу, царапаясь внутри будто разъяренные кошки. Эта властолюбивая мегера, которая даже не соизволила представиться, сумела задеть за живое. А все потому, что каждое слово, сказанное ею, являлось правдой. Будто за нами следили с самой первой близости, когда он сломал во мне ту границу дозволенности, которую никто и никогда в жизни не переходил. Все пошло не так с самого начала. И каждый раз, каждый чертов раз я прогибалась, ломалась. А сейчас еще и доверилась. Нет, я точно дура.

Больнее стало от того, что Дмитрий так и не соизволил появиться на обеде. Значит, блондинистая выскочка точно знала его распорядок, следила за личной жизнью… Кто она? Бывшая? Отверженная? Работает у нас? Одна из партнеров?

— Маш, — до меня долетел громкий голос Оли, — Маша! Телефон!

И правда, Кэти Перри надрывалась из динамика, заходя на припев. Опрометчиво не заглядывая на экран, я ответила на вызов.

— Через десять минут в моем кабинете, Мария Викторовна, — Дмитрий проговорил каждое слово четко и сухо, ни тебе привет, ни извини, — И впредь прошу отвечать на звонки рабочего телефона в том числе.

Раздался щелчок. Он отключился. Мне даже слова не удалось выговорить. Вот тебе и безграничное счастье…

Взгляд рассеяно скользил по экрану в попытке понять, что вообще происходит. Может, он присылал сообщения? Но из телефона мне подмигивали желтые смайлики эмоджи из бесконечных сообщений матери, которая каким-то немыслимым образом узнала, кем является Дмитрий и сколько он зарабатывает в месяц. Хотя, последняя информация скорее всего являлась ее бесконечными домыслами. По это причине с самого утра она отправляла мне сообщения содержания: «Настоящий мужчина, красавец, богатый, в обиду не даст! Не то что твой Русик! (Которого еще вчера она обожествляла за то, что он наконец-то решился взять ее дочь в жены)» и «Доча, хватай его! Тащи в ЗАГС и беременей! Нет, беременей и тащи в ЗАГС!». На первые пять я даже умудрилась ответить со спокойствием сытого удава, но сейчас молча игнорировала ее надрывания. Перебесится.

Я запихнула телефон в карман брюк и поднялась со своего места. Десять минут. У меня есть десять минут, чтобы обдумать свое поведение.

— Маш, на тебе лица нет, — Оля обеспокоено вглядывалась мне в глаза, — Все в порядке?

— В полном, — мой вымученный голос голос говорил об обратном, — Лучше и быть не может.

Черт возьми, с какого перепуга я так переживаю? Эта стервозная блондинка попросту не смогла забраться к нему в койку, ну или к его денежкам, здесь я не была уверена в намерениях это мадам. Вот она и бесится.

Я расправила плечи, сделала три глубоких вдоха, как когда-то учили на занятиях йоги в фитнес-клубе, и уверенным шагом направилась к лифтам, отстукивая четкий ритм острыми каблучками.

Да, Дмитрий действовал нахально, нагло, временами властно подавляя меня. Но с ним я горела, а не тлела как во всех предыдущих отношениях. Он зажигал мои чувства, обострял ощущения, заставлял чувствовать себя желанной. Желанной. И какая-то непонятная блондинка с самомнением не может отобрать у меня это.

Кэти Перри вновь запела из кармана. Неужели мои десять минут истекли?

— Уже иду, здесь лифт кажется застрял… — я ответила, упрямо в пятый раз тыкая по кнопкам вызова лифта.

— Какая же ты ш…! — донесся из телефона заплетающийся голос бывшего жениха.

Кажется, что он только проснулся и, похоже, что этой ночью Русик усиленно отмечал отказ от помолвки или заливая горе алкоголем, или радуясь сохранению холостяцкого статуса.

— Рус, мне некогда, — я заговорила с твердым намерением отключиться, — Извини, что так вышло. Но ты сам виноват.