В данный момент она воспринималась им, как хрустальный сосуд, который при более сильном сжатие лопнет прямо в руках. И одновременно звериная сущность Анджея требовала немедленного подчинения девушки. Наплевать на всё и взять её. Подмять под себя, зацеловать. Снова пометить своим запахом и окончательно заявить на неё права.

А уж потом разбираться.

Ночь простит всё. Сгладит.

Какие проблемы?

Да никаких по сути.

- Я нормально себя чувствую, - запротестовала она, когда он присел напротив Солы.

Не самая лучшая идея, учитывая, что теперь он находился рядом с её коленями, которые она поспешно прикрыла полами пеньюара. Слабая защита. Никчемная, он бы сказал.

Его взгляд зацепился за белую кожу. Такую гладкую... Кое-где носящую небольшие следы от его нетерпеливых прикосновений в лесу.

И он, черт побери, хотел продолжения!

Что мешаем ему сейчас же разложить её на этом треклятом шезлонге? Кто помешает взять то, что принадлежит ему по праву? С каких пор он печется о состоянии девушки настолько, что готов подвинуть собственные желания? Тем более, она взрослая девочка и знала, чем рискует.

Поэтому...

- Настолько, что мы можем продолжить то, на чем остановились? - недобро усмехнулся Анджей, не до конца осознавая, что его ухмылка в эти минуты больше походила на оскал и никак не способствовала успокоению девушки.

Та мгновенно выпрямила спину. Глаза распахнулись.

Хотя, казалось, куда уж...

- Нет! - решительно проговорила она, сильнее сжимая халат на груди. Вторую руку выставила вперед. Он заметил, как дрогнули её тонкие пальчики.

Без единого украшения.

Такие хрупкие... Тонкие. Как у пианистки.

Он живо вспомнил, как они сжимали его член. Робко и в тоже время с той силой, с какой требовалось именно ему.

Анджей сжал зубы с такой силой, что те неприятно заскрипели.

Какое-то наваждение! И нет ему ни конца, ни края!

Во всем виновата Луна...

Или запах Солы? Дурманящий, сладкий. С нотками терпкой страсти, которую пока невозможно смыть ни одними гелями для душа.

Несколько дней девочка будет его носить на коже. А там...

- Подожди, Анджей! Я так и не поняла, что произошло. Пожалуйста... Мы же в море, правильно?

- Правильно.

- Я согласилась поехать с тобой?

- Совершенно верно.

О маленьком нюансе - куда именно, он благоразумно промолчал.

Человек любит додумывать. Любит обманываться. Иногда и делать особо ничего не приходится.

- Но почему?

- Я предложил, ты согласилась. Всё просто.

- Нет, - снова упрямо повторила она, на этот раз её голос дрогнул. - Я, конечно, не помню, но.., - Сола не договорила, нахмурилась. - У меня не получается сопоставить факты с ощущениями. Я слышу одно, чувствую другое.

-Ты волнуешься.

- Конечно, волнуюсь! Я проснулась в незнакомой спальне и...потерялась! Точно провалилась в какую-то бездну. Потом я вижу тебя... вас...

- Тебя, - поправил Анджей, прищуриваясь.

Она быстро кивнула.

- Хорошо - тебя. И это не всё! На мне пеньюар! Белый!

Последнее слово она произнесла с плохо скрываемым возмущением.

Анджея невольно позабавило.

- И что не так с белым пеньюаром?

- Всё не так! - продолжила она искренне возмущаться, при этом её личико становилось всё более очаровательно-привлекательным. И дальше она выдала: - Это же наряд невесты!

Так вот что её волновало! И что смущало.

Анджей тихо засмеялся. Она ему, определенно, нравится. И здесь, на яхте, куда как сильнее.

- Ты подумала, что у тебя брачная ночь?

Теперь её лицо вспыхнуло.

Девушка, зажевав нижнюю губу, кивнула.

- Интересная логика...

- Нет тут никакой логики, - проворчала она, заерзав. - И забавного тоже ничего нет. Мне плохо, а ты веселишься.

- Я не веселюсь. Я тебе скажу больше - твоя амнезия внесла коррективы и в мои планы.

- На меня?

Девочка схватывала на лету. Мгновенно парировала, пытаясь его поймать на несоответствии.

Как интересно у людей устроена психика. Или только у Солы? Она, даже потеряв память, сохранила некие принципы. Правильно он же её посылы понимает?

Тогда возникал ещё один закономерный вопрос - что она пыталась добиться, выехав покататься сегодня ночью?

- На тебя, - подтвердил Анджей и положил руку на её колено. Таким образом, чтобы шелковая ткань соскользнула, и он мог прикоснуться к обнаженной коже.

Были ли его прикосновения ошибкой - время покажет. Кровь воспламенилась сильнее - факт. Его тормозило лишь одно - её головная боль. Трахать партнершу, которая постоянно морщится от головной боли, сомнительное удовольствие.

Но отказывать себе в игре он не собирался.

Кожа Солы была неимоверно гладкой, шелковистой. Такой, что хотелось трогать снова и снова. Девушка попыталась податься назад, чтобы избежать его прикосновений, он сжал чуть сильнее колено.

- Сола, ну что ты нервничаешь. Прекращай, девочка. Всё неплохо. Да, случился неприятный инцидент, ты неудачно упала, ударилась головой. Но тебя никто не обижал и не планирует обижать.

й

ГЛАВА 10.2

Может, в море сигануть?

Интересно, а она умеет плавать? И куда плыть?

Она не помнила не то что адреса, где живет. Собственное имя под сомнением!

И почему Сола была уверена - ей не позволят подойти и близко к поручням.

Слова Анджея не успокаивали. Наоборот. Чем дольше они общались, тем больше вопросов возникало у Солы. Тревога подбитой птицей кружила в груди, рвалась наружу.

Несмотря на якобы спокойный тон и вид мужчины, он производил на Солу двоякое впечатление.

С одной стороны, привлек.

Да-да. Странное дело. Она смотрела на него, и у неё внутри всё замирало. Сердце. Душа. Что там ещё есть?... На первый взгляд мужчина выглядел суровым. И очень-очень сильным. Но чем дольше на него смотрела Сола, тем привлекательнее находила. Было что-то завораживающее в суровых, точно вырезанных резкими мазками скульптором, чертах лица. Высокие скулы, широкий лоб. Губы.

Почему она то и дело концентрируется на них? Потому что поцелуй был не единственным? Так получается? Скорее всего.

И ладно бы только это. Почти сразу же, ежесекундно, проступало противоречие. Поднимался протест, причину которого Сола не могла понять. Но он был! Она чувствовала.

Пусть она потеряла память, пусть ничего не помнит. Но собственное «Я», принципы, взгляды, позиции - они остаются с человеком всегда. Она же права?

Близость Анджея ещё сильнее нервировала. Когда он её усадил на шезлонг, а сам опустился на корточки, душа Солы ушла в пятки. Низ живота отчего-то потянуло вниз, соски предательски напряглись и теперь едва ли не натягивали ткань пеньюара. Или просвечивали, и она зря надеется?

- Я ещё