— Знаешь, Варя, — холодно заметила Маша, — я не хочу говорить, пока ты так враждебно настроена. Давай остынем и созвонимся позже.

— Давай! — заорала Варя. — Только я не понимаю, откуда в тебе взялась эта ханжеская уверенность, что ты лучше других!

— Все, пока. — Маша отсоединилась.

Варя в бешенстве швырнула трубку на ковер, от души обматерила подругу, но, немного успокоившись, подумала: «Черт! Что же это такое было?»

* * *

— Я посмотрела портфолио, — строго произнесла менеджер по связям с общественностью, которую, как выяснилось, звали Леной.

В девять утра Лиза глушила кофе в модном кафе на бульваре вместе с арт-директором Петей и той самой темноволосой девицей, в которой Лиза мгновенно почувствовала врага. Девица выглядела так, словно вставать в шесть утра — это нормально. Лиза же едва продрала глаза, кое-как напялила одежду, накрасила губы не тем цветом и сейчас умирала над второй чашкой капуччино.

«Зачем назначать встречу в восемь тридцать? — страдала она. — Это что, нарочно? Им кто-то рассказал, что я не умею рано вставать, и они сейчас будут ломать мою волю, пользуясь беспомощным состоянием?»

— Все это, конечно, очень ярко и интересно, — сухо похвалила Лена. — Но нам бы хотелось, чтобы вы отошли от привычного стиля. Наши покупательницы не стремятся к экстремальному образу, мы ориентируемся на обеспеченных домохозяек, на тех, кто скорее хочет быть, как Селин Дион, чем как Гвен Стефании. Вот посмотрите.

Она протянула Лизе полароидные снимки.

— Здесь модели в той одежде, которую мы будем снимать, — пояснила она. — Чтобы у вас было некоторое представление. Классический макияж, классический стиль.

Лиза задумчиво разглядывала фотографии.

— Может… — неуверенно спросила Лиза, — пригласить более яркие модели?

— Если вы имеете в виду типаж, который вы обычно используете, — Лена открыла портфолио и ткнула пальцем в стриптизершу с пятым размером груди, — то это исключается. Подобный имидж у наших клиенток ассоциируется с баней, пьянкой и супружеской изменой.

— А я думала, что такой имидж ассоциируется с сексом! — отрезала злая и невыспавшаяся Лиза. — Что, у обеспеченных домохозяек не бывает секса? Или они испытывают оргазм только в бутике «Маррас»?

— Я тя понимаю, — встрял артдиректор. — И мне ваще очень нравится, че ты делаешь, но просто это децл не в тему. У нас есть как бы уклон в семейный шоппинг, чтобы они там и для себя отоваривались, и ребенку подгузники от «Версаче», и мужу галстук, а такие сиськи в семейный шоппинг, типа, не вписываются. Законы жанра.

— О'кей, — вяло согласилась Лиза.

— У нас на презентации будут Алена Свиридова, Валерия, Тина Канделаки, Наталья Водянова, — сообщила Лена. — И наши модели. А теперь представь, если среди них появятся вот эти твои девицы.

— Ну да… — грустно кивнула Лиза.

Ей так весело было работать со стриптизершами: это такой кураж, такой драйв делать смелые, на грани с порнографией снимки, щекотать общественный вкус…

«А потом мне закажут рекламу „Гермес“, а потом какого-нибудь СПА-курорта, а потом я начну делать фотографии для предвыборной кампании депутата Надувайло… — размышляла Лиза. — И все. Куча денег, ноль эмоций».

Мысль о куче денег на время возбудила, но растворилась в перспективе скучной, однообразной работы. Зазвенел телефон.

— Алло… — буркнула Лиза.

— Как у тебя дела? — весело спросил Федор.

— Не знаю, — сдержанно ответила Лиза.

— Значит, так, — бодро начал Федя. — Ты там не капризничай и сопли не пускай. Но, конечно, если хочешь превратиться в одного из непризнанных гениев, откажись от работы прямо сейчас.

— Извините. — Лиза встала из-за стола и убежала в туалет. — Федя, они хотят, чтобы я делала все по-другому! Они меня разрушают!

— Лиз, прости, но ты просто привыкла потакать своим слабостям, — резко отчитал ее Федор. — У тебя пока есть шанс, но при желании можешь смело его просрать.

— Федь, а вот мне интересно, ты чего так обо мне заботишься? — насторожилась Лиза.

— Не поверишь, — хмыкнул он.

— Ну уж я постараюсь! Тем более, я наивная и доверчивая.

— Ты мне нравишься, — сказал Федор и отключился.

И тут Лиза представила, как в порыве мнительности собственными руками разрушает счастье в личной жизни, успехи в карьере и оказывается у разбитого корыта, полного всех ее дурацких комплексов, предрассудков и детских капризов.

Лиза решительно вернулась к столу, допила кофе, потребовала свежевыжатый морковный сок и сообщила Пете с Леной, что готова к работе и не имеет никаких возражений.

* * *

Перед входом в чайную, что в саду «Эрмитаж», Варя запаниковала.

— Богдан, может, я тебя в машине подожду? — робко спросила она.

Тот расхохотался:

— Что, труса празднуешь?

— А что я ему скажу? — воскликнула Варя, которой хотелось залезть в кусты и разреветься.

— Ничего не надо говорить. — Богдан обнял ее и поцеловал в макушку. — Вы познакомитесь, а там посмотрим.

— Куда посмотрим? — застонала Варя, которую Богдан подталкивал ко входу в кафе.

— Вперед, в будущее — смело и уверенно, — заявил он, волоча ее за собой.

Варя еще не оставила мысль о том, что можно просто удрать, но с низкого дивана им навстречу уже поднимался полный высокий мужчина с проседью в волосах.

Богдан начал с ним обниматься, хлопать по спине, целоваться по-русски, троекратно, а Варя с интересом разглядывала кинопродюсера.

Некоторое время они заказывали чай, еду, Богдан интересовался жизнью незнакомых ей людей, потом Сергей, кинопродюсер, рассказывал о Михалкове, Литвиновой, Мироновой, Тарантино — запросто, по-семейному, как будто каждый в стране знает, что у Михалкова на Николиной горе опять растащили кирпич, предназначенный для беседки, а у Тарантино дачу смыло волной.

Варя держалась изо всех сил, пока Сергей не спросил:

— А что там Богдан говорил насчет идеи?

— Какой идеи? — хрипло спросила Варя и тут же бросилась пить горячий чай.

— Идеи для сценария, — уточнил продюсер.

Конечно, Варя могла сказать, что идея пока еще только в зародыше и что лучше она ее как следует обмозгует, распишет на бумаге, но ей так хотелось произвести на продюсера впечатление, так хотелось, чтобы он при ней, а не где-нибудь у компьютера, читая электронную почту, посмотрел на нее с уважением, с интересом… Она судорожно рылась в памяти, стараясь извлечь хоть что-нибудь, напоминающее гениальную идею… И вдруг она вспомнила чужой разговор в туалете. «А что, если?..» — подумала Варя. С одной стороны, это была чужая задумка, но, во-первых, хорошая мысль приходит не только в одну голову — вспомнить хоть электрическую лампочку, а во-вторых, никогда эта… ну, та, которая… все равно ничего не напишет. Знает Варя этих ремесленников — только говорят. Тем более она в последнее время размышляла над чем-то в этом роде.