за руки. Оказывается, не мы одни бодрствуем. Заслышав шаги, утягиваю Дашу за куст сирени. Мимо проходят Настя и Виктор, который Сергеевич. Вот, вожатые молодцы, время не теряют. Или они уже были парой, когда приехали? Сложно сказать. Это лето всем сносит крышу.

Сама еле сдерживаю грешные мысли и желания. Нет, нельзя. Стоит перейти хрупкую грань, и рухнешь в пучину. Есть данное природой, а есть наускивание Врага рода человеческого. Даша догадывается, что я на нее смотрю не только как на подругу, даже легкие намеки подает. Но грань мы не переходим, хоть и очень этого хочу. Стою на краю пропасти. Не знаю, что будет если шагнуть вперед — расправлю крылья и взлечу, или рухну камнем в бездну. Все проходит, главное, чтоб без последствий и обращений к врачам.

Перед сном мы еще долго разговариваем. Делимся планами на будущее, мечтами. Наивные такие. Воистину, хочешь насмешить Бога, расскажи о своих планах.

Не обходится без конфуза.

— Лена, ты что?! — огромные Дашины глазища кажутся еще больше.

— А что? — вешаю блузу и левисы на спинку стула.

— Ты так спишь?

— Ой! — чувствую, как к щекам приливает кровь. Совсем забыла, что я не одна. Даша в отличие от меня целомудренно переоделась в ночнушку в клозете.

— Извини. Тебя не смущает моя нагота?

— Ты так спишь?

— Естественно. Так удобнее. Если тебя стесняет, скажи.

— Нет, Лена. Все нормально. Только непривычно немного. Ты совсем как мальчик, в одних трусиках. Дома не ругаются?

— У меня дома своя комната.

Хочу добавить, что домашние давно смирились с моими эксцентричными обыкновениями, но сдерживаюсь. Не говори о себе слишком многого, меньше будет проблем впоследствии. Даже Даше.

Молния. Яркая вспышка в ночи. Запах озона будоражит кровь. Даша прижалась ко мне со спины, чувствую ее дыхание над ушком, нежные ладошки на моей груди. Боже! Как хорошо!

Слишком долго я ждала. Даша останавливается на пороге комнаты. Белые ночи, в комнате мягкий сумрак. Нам много света не надо. Шагаю к любимой, останавливаюсь в полушаге не в силах оторвать от нее взгляд. Какая она красивая и желанная!

— Ты хочешь меня?

В глазах любимой читается ответ. Миг и прижимаюсь к моей девушке, наши губы сливаются в поцелуе. Сжимаю ее крепко, крепко. Она моя. Только моя.

Глава 16 Максим

День первый.

Одежду я вчера бросил на стол. Та-ак! Что за….?! Где стол? На стуле висят тёмно-синие брюки с коричневым ремнём и белая безрукавка. Я что, ночью забрался в чужой домик? В кармане рубашки остались документы, банковские карты, крупные деньги. В джинсах ключи от машины, какая-то мелочь.

Сон слетает моментально. Босиком в одних трусах выскакиваю на крыльцо. Нет, у двери жирная цифра «девять» на жестяной табличке. Вот только, стена не из бруса, а дешевая стружечная панель под масляной краской. Оконная рама за ночь изменилась, исчез один переплет. Крыльцо преобразилось. Куда-то «сбежало» кресло. Столик и скамейка перед домиком исчезли, но зато справа красуется клумба с анютиными глазками. Соображаю быстро, мне становится не по себе. Из забавного происшествия вырисовывается что-то нехорошее.

На крыльцо соседнего домика выходит подросток. Обычный паренёк с короткой стрижкой, одет в шорты и белую футболку.

— Привет, Макс! — парень дружелюбно улыбается и машет рукой.

— Привет — отвечаю на автомате.

Вчера в этом домике жила молодая пара с ребёнком. Может, юноша с ними? До меня доходит, что стою на крыльце в одних трусах. Смутить меня сложно, но неприлично ведь. И какого чёрта школяр обращается ко мне по имени?!

Возвращаюсь в домик. Опа! Прихожая изменилась и комната преобразилась. Мебель другая. Холодильника нет. Стены обшиты простыми досками, даже не шпунтованными. Уже ничему не удивляюсь. Поднимаю глаза. Из зеркала на меня глядит подросток. Я узнал его, вчера он привиделся мне на крыльце столовой.

Медленно выдыхаю через нос. Напрягаю мышцы. Вдыхаю. Задерживаю дыхание. И опять медленный выдох. Подмигиваю своему отражению в зеркале. Это я собственной персоной. Худощавый, жилистый парень из выпускного класса.

У психики свои пределы прочности. С определённого момента ты перестаёшь удивляться бредовости этого мира, всё воспринимаешь как должное. Как вижу, так оно и есть. В мире возможно всё. Всему есть объяснение, только его еще понять надо. Надеюсь, вчера по ошибке купил и распечатал не американские, а афганские сигареты. Нет, конечно. Не было такого. Последняя зацепка за реальность не выдерживает малейшей критики и рассыпается в пыль.

Надеваю брюки, рубашку, застегиваю ремень, обуваюсь. Ботинки оказались приличные, прочные и удобные. Беру с подоконника галстук. Красный треугольник синтетического шелка. Напоминает шейные повязки скаутов, но они зеленые. Сминаю в ком и брезгливо швыряю красную тряпку в шкаф.

Я это носить не буду. Я русский. Мой дед краснозадую мразь гусеницами давил. Да, он мало рассказывал про войну, но хорошо представляю себе, что он видел, когда освобождал Минск в сорок втором. В Полесье и Галиции до сих пор за красную тряпку могут убить, слишком хорошо помнят «Положение об эксплуататорах». Сколько лет прошло, а немцев там до сих пор недолюбливают, марксистов просто ненавидят. За считанные месяцы немецкие коммунисты натворили такое, что люди до сих пор помнят.

Провожу инвентаризацию. Под кроватью сумка с одеждой, там ещё полотенца, бельё, носки запасные. Нормально. Это все на месте. Ключи, документы, карточки пропали. Денег нет ни копейки. Мобильник я в машине оставил. Ключей от машины уже нет. Уверен, у ворот нет и черного «Егеря». Он в сюжет не вписывается. От прежней жизни у меня только московский «Восход» на левом запястье.

Хватит минусов, перечислим плюсы моего положения. Мне сейчас около шестнадцати лет. На этом плюсы заканчиваются. Но это уже отлично!

Паника? Истерика? Судорожные метания в поисках выхода? Истошный вопль: «Боженька, верни всё взад!!!» — А зачем? Мне шестнадцать лет и опыт меня сорокатрехлетнего. Гормоны, энергия подросткового периода с интеллектом и опытом взрослого мужчины. Атомная бронебойная смесь. Весь мир в моих руках.

Закрываю дверь на ключ и решительным шагом направляюсь к главной аллее. Я приехал сюда отдыхать. Этим и займусь. Шутки пространства и времени меня не волнуют. Как говорится: «Я эфебофилией не страдаю, я ей наслаждаюсь». Эйфория, как после восхождения на горный хребет. Только усталости нет, с таким гормональным уровнем она неведома.

Неожиданно вспоминается вчерашний кот. Уж больно нехорошо он ухмылялся, когда я возвращался домой. Черный здоровенный котище, и глаза светились. Ну и фиг с ним! Буду решать проблемы по мере их поступления. Не хватало еще крышей поехать,